Присутствовали: Шелби Дж. Карпентер, лейтенант Макферсон, Н. Т. Солсбери-младший.
Мистер Карпентер: Я, Шелби Джон Карпентер, клянусь, что излагаю подлинные факты, известные мне, в связи со смертью Дайяне Редферн. Иногда это будет противоречить определенным заявлениям, которые я делал раньше, но…
Мистер Солсбери: Вы должны принять во внимание, лейтенант Макферсон, что любое противоречие между нынешними и прежними заявлениями моего клиента связано с тем, что он считал своим моральным долгом защищать другое лицо.
Лейтенант Макферсон: Мы пообещали вашему клиенту иммунитет.
Мистер Солсбери: Продолжайте, Карпентер, расскажите, что произошло.
Мистер Карпентер: Как вы знаете, мисс Хант пожелала отдохнуть несколько дней перед свадьбой. Она чрезвычайно много работала во время рекламной кампании по продвижению на рынок косметических изделий фирмы «Леди Лилит», и я не виню ее за то, что она просила отложить свадьбу, пока не отдохнет после напряженной работы. Я часто протестовал против того, как ревностно и неустанно она занималась своей работой, потому что считаю, что женщины слабы и слишком напрягаются на работе, так вот, бремя ее служебной карьеры, в дополнение к ее общественным и личным обязанностям, определенным образом подействовало на ее нервную систему. По этой причине я всегда старался понять ее и проявлять снисходительность к причудам ее темперамента.
Неделю назад, в пятницу утром, я пришел в ее контору, чтобы проконсультироваться по поводу рекламного текста, который написал днем раньше. Хотя я занялся рекламой на несколько лет позже ее и она к тому времени уже зарекомендовала себя как хороший составитель рекламных текстов, к моему мнению она относилась с большим уважением. Все вокруг знали, что мы советовались друг с другом. Для нее так же было обычным делом обращаться ко мне за помощью при планировании и начале рекламной кампании или при реализации какой-либо идеи, как и для меня пользоваться ее советами по поводу рекламных текстов. Поскольку предполагалось, что я буду вести финансовый отчет по кампании с «Леди Лилит», вполне естественно, я обратился к ней в надежде услышать критические замечания. Она с восторгом приняла заголовок моего текста, который, как мне помнится, звучал так: «Разве ваше лицо — просто еще одно лицо в толпе людей? Или же на этом лице запечатлено выражение лучезарного, магнетического покоя, которым восторгаются мужчины и которому завидуют женщины?» В этом тексте она предложила слово «магнетический».
Лейтенант Макферсон: Давайте перейдем к фактам. Позднее вы сможете пояснить детали, касающиеся рекламного бизнеса.
Мистер Карпентер: Я хотел, чтобы вы поняли характер наших взаимоотношений.
Лейтенант Макферсон: Говорила ли она вам, что собирается на ленч с Дайяне?
Мистер Карпентер: Этой темы мы договорились не касаться.
Лейтенант Макферсон: Темы ленча?
Мистер Карпентер: Темы Дайяне Редферн. Я, правда, спросил у нее, будет ли она обедать со мной, но она ответила, что у нее дела. Естественно, я не задавал других вопросов. Я пообедал со своими сослуживцами, а потом, к кофе, к нам присоединился мой шеф, мистер Роуз. Около 2.15 пополудни мы вернулись в контору, и я еще неотлучно проработал примерно до 3.30, когда зазвонил телефон. Это была Дайяне.
Лейтенант Макферсон: Она вам сказала, что обедала с Лорой?
Мистер Карпентер: Бедная девочка совсем обезумела. Вы с ней не были знакомы, Макферсон, это было самое женственное создание, которое я когда-либо встречал. Вроде моей матери, хотя эта девочка вышла совсем из иной среды и получила совсем другое воспитание. Но она всегда чувствовала потребность обратиться к мужчине, когда ее что-то угнетало. К несчастью, я оказался тем мужчиной, которого она выбрала. Надеюсь, вы не возражаете, если я скажу именно так, Макферсон, я хочу быть с вами по возможности более откровенным, но женщины неоднократно привязывались ко мне, хотя я вовсе не давал им для этого повода. Как заметила сама мисс Хант, Дайяне не воспитывалась в приличной среде. То, что мы считаем просто хорошими манерами, она воспринимала как признак… назовем это любовью. В своих чувствах она была дика и необузданна. Хотя она знала, что я собираюсь жениться на мисс Хант, она объявила, что безумно влюблена в меня, и она, надо признаться, часто ошеломляла меня своими признаниями. Может быть, Макферсон, вам знакомы такие девушки, которые любят так неистово, что для них все перестает существовать, кроме их страсти и мужчины — объекта этой страсти.
Лейтенант Макферсон: Но вы ведь и не отнимали у нее надежду, правда?
Мистер Солсбери: Вопрос не относится к делу. Вы можете на него не отвечать, мистер Карпентер.
Мистер Карпентер: Я старался быть доброжелательным по отношению к ней. Она была молода и очень чувствительна.
Лейтенант Макферсон: Говорила ли она вам что-нибудь о ленче с Лорой?
Мистер Карпентер: Она говорила, что в отчаянии. Сначала я думал, что ее страхи — нечто иное, как истерика. «Не драматизируй ситуацию», — сказал я ей, но в ее голосе было нечто такое… дикие, испуганные интонации, это меня испугало. Я знал, что она одновременно и импульсивна, и отважна. Я боялся, что она может… вы понимаете, что я имею в виду, Макферсон. Поэтому я сказал, что поужинаю с ней, устрою своего рода прощание, что ли. Я намеревался убедить ее. Мы договорились встретиться у Монтаньино.
Лейтенант Макферсон: У Монтаньино?
Мистер Карпентер: Я чувствовал, что Дайяне необходима поддержка. А так как мисс Хант упоминала ресторан Монтаньино как свой любимый, Дайяне сочла это место прекрасным. Вы не представляете, как эта девочка была привязана к мисс Хант.
Лейтенант Макферсон: Вы ведь об этом не говорили Лоре?
Мистер Карпентер: Это ее только огорчило бы. Знаете, она переживала из-за того, что грубо обошлась с Дайяне. Хотя я намеревался рассказать ей об этом потом. Кроме того, она ведь ужинала с Уолдо Лайдекером… или, по крайней мере, я так думал.
Лейтенант Макферсон: Когда вы пили коктейли с мисс Хант в баре «Тропикале», о чем вы разговаривали?
Мистер Карпентер: О чем разговаривали? Ну… конечно, о наших планах. Она казалась холодной и довольно равнодушной, но я отнес это за счет ее нервозного состояния. Я просил ее хорошо отдыхать и не беспокоиться. Вы знаете, мисс Хант очень умная молодая женщина, но иногда ее чувства одерживают верх и она становится неуравновешенной, особенно, когда дело касается происходящего в мире. Она мучается своеобразным комплексом вины и иногда заявляет, что мы, невинные люди, разделяем ответственность за ужасы и страдания, о которых можно прочитать в газетах. Это ощущение плюс определенный цинизм по отношению к работе, которой она занимается, вызывают у нее эмоциональную неустойчивость, которую, полагаю, я мог бы помочь ей устранить. Поэтому я попросил ее не читать газет, не слушать радионовости в течение недельного отдыха, и она довольно хорошо отнеслась к этому, была неожиданно покорна и спокойна. Когда мы расстались, она позволила поцеловать себя, но в ответном поцелуе было мало тепла. Я дал адрес Уолдо Лайдекера водителю такси, так как она ничего не сказала мне об изменении своих планов. Я вернулся в отель, переоделся и направился к Монтаньино. Должен сказать, это место меня разочаровало.
Лейтенант Макферсон: Вы никогда не бывали там раньше?
Мистер Карпентер: Мистер Лайдекер всегда возил туда мисс Хант. Они по-особенному относились к этому месту. Мы же знали о нем только по их рассказам.
Лейтенант Макферсон: Дайяне рассказала вам о ленче с Лорой и о том, что вынимала портсигар?
Мистер Карпентер: Да. И я был этим огорчен.
Лейтенант Макферсон: Полагаю, и вы, и она подумали о том, как объясниться с Лорой?
Мистер Карпентер: Я решил сказать своей невесте правду.
Лейтенант Макферсон: До или после свадьбы?
Мистер Солсбери: Мистер Карпентер, вы не обязаны отвечать на этот вопрос.
Мистер Карпентер: Вы, по-видимому, думаете, Макферсон, что в моих отношениях с Дайяне было что-то тайное?
Лейтенант Макферсон: Было только два пути для Дайяне заполучить этот портсигар. Или она его украла, или вы ей его сами дали.
Мистер Карпентер: Допускаю, что этот факт выглядит очень некрасиво, но если бы вы были знакомы с обстоятельствами, которые были причиной этого… этого… этого поступка, уверен, вы бы меня поняли.
Лейтенант Макферсон: Допускаю, что Дайяне была в отчаянии.
Мистер Карпентер: Мне не нравится ваш тон, Макферсон. То, что у вас на уме, не соответствует реальности.
Лейтенант Макферсон: Я не имею в виду ничего такого, кроме того, что для Дайяне вы были птицей высокого полета. Более высокого, чем Лора. Если вы хотите, чтобы я имел в виду нечто большее, то мне приходят на ум несколько причин, по которым вы могли бы отдать ей этот золотой портсигар.
Мистер Солсбери: Лейтенант, это личные и не относящиеся к делу детали.
Мистер Карпентер: Спасибо, мистер Солсбери.
Лейтенант Макферсон: Хорошо, продолжайте.
Мистер Карпентер: Около 10 часов мы покинули ресторан. Я считал, что к этому времени она должна прийти в себя, но она находилась в еще более нервном и угнетенном состоянии. Казалось, она переживала состояние неописуемого ужаса, как будто она ожидала какого-то акта насилия. И хотя она не могла четко определить причину своих страхов, я видел, что ее истерика не совсем беспочвенна. В этих обстоятельствах я не мог оставить ее одну и пообещал ей зайти ненадолго в квартиру.
Лейтенант Макферсон: В квартиру Лоры?
Мистер Карпентер: Признаюсь, я не особенно был рад такой перспективе, но в данных обстоятельствах я не мог разговаривать с ней на людях. А так как она определенно не могла зайти ко мне в отель для мужчин, и мужчинам не разрешалось подниматься в комнаты девушек в ее пансионе, практически возможный выход оказался к тому же единственным. Мы поехали к центру города, где располагалась квартира…
Лейтенант Макферсон: Где находилась девушка, когда вы остановились у Москони, чтобы купить бутылку «Бурбона»?