В начале отстрела зоркий «Зомби-035» уже сообщил Штуберу, что двое диверсантов попытались по льду перебраться на соседний остров, но провалились. Причем спасло их только то, что пролив оказался неглубоким и товарищи вытащили их назад на косу. Почему диверсанты оказались на кончике этой едва приметной плавневой косы и где на самом деле находится «лисий лаз», благодаря которому они могли попасть в подземелье, все это еще только предстояло выяснить.
Скорее всего, русские диверсанты решили дождаться там темноты, чтобы затем уже пробираться к лазу. Что же касается польских партизан, то они считали: раз диверсанты в плавнях, значит, задача выполнена и можно уходить. Вот только все их планы спутало донесение внедрившегося в партизанский отряд или в польское подполье агента германской контрразведки.
Тем временем надвигались сумерки, и теперь диверсанты надеялись только на одно — что партизаны уведут немцев за собой, а они, незамеченными, спокойно дождутся ночи и уйдут отсюда — то ли к лазу, то ли назад, на свою базу.
— Вижу диверсанта, который осматривает плавни и лес в бинокль, — сообщил «Зомби-035».
— Тоже заметил его. Этого не трогать, — приказал барон своим зомби, теперь уже вооруженным снайперскими винтовками. — Остальных попытайтесь уложить. Всех остальных бойцов, спустившихся с деревьев, бросайте на косу. Зебольд, берите это воинство, объясните ему задачу и доставьте сюда живым хотя бы одного из этих диверсантов. Желательно командира.
5
Эльза уже намеревалась было поведать Лансу свою тайну, как вдруг из узкого бокового штрека, вход в который едва просматривался на противоположной стороне, гуськом вышло более двух десятков мужчин в одинаковых черных комбинезонах. Кто-то из девиц, успевших сойти с машин, решил подшутить над рабочими, вслед за ней послышались возгласы других секс-мерзавок, однако никакой реакции не последовало. Они направлялись в ту сторону, где произошла авария. Причем двигались неспешно, размеренно, а главное, в полном молчании, словно привидения.
— Это и есть зомби? — вполголоса спросила Аленберн, когда затих стук деревянных подошв, которыми были снабжены эрзац-башмаки этих «нелюдей».
— Они. Отряд зомби из аварийной бригады.
— А есть еще зомби, которых готовят как солдат?
— Зомби-воинов содержат отдельно и специально обучают. Форма у них тоже другая.
— Мне трудно судить, какие они в постели, но в любом случае секс-мерзавкам своим из зомби-взвода я не завидую.
— Одного из них вам доставят сегодня в номер нашего подземного отеля. Врачи утверждают, что на женщин зомби реагируют, как любые другие мужчины, истосковавшиеся по телесам бренным. Но еще более выносливы, а также, увы, склонны к гомосексуализму.
— Надеюсь, суровость законов рейха по отношению к гомосексуалистам их не касается? — поинтересовалась Аленберн.
— В их среде это даже поощряется, в виде эксперимента. — Ланс уже обратил внимание, что, услышав о «зомби на ночь» свое «нет» женщина не произнесла.
— Вообще-то я собиралась тотчас же отбыть из лагеря. Передать вам своих секс-мерзавок из рук в руки и отбыть. Но, очевидно, придется задержаться. Поддержать моих лебенсборянок, пока они немного освоятся в этих жутких условиях.
— Мудрое решение.
— Кстати, как ваши зомби? С женщинами они не слишком грубы?
— Не грубее всякого загрубевшего в окопах солдата. Особой нежности ожидать от них бессмысленно, тем более что большинство зомби — русские, которые вообще к сексуальным изыскам не привыкли, но и зверствовать, правда, тоже не решаются.
— Ну, если речь идет о сексуальных зверствованиях, — игриво повела бедрами Эльза, — то это терпимо. Хоть какие-то сексуальные испытания они проходили?
— Как бы между прочим. Испытывали на арестованных, приговоренных к казни польках. Те и те остались довольными. Замечу также, что перед каждым возлежанием зомби получают соответствующее внушение.
Услышав это, Аленберн облегченно вздохнула, тем самым еще раз давая понять, что идея с «зомби на ночь» ею все-таки принята.
Ланс ответил молчанием. Он стоял так, чтобы краем глаза наблюдать за несколькими девицами, сгрудившимися у передка передней армейской машины. Они явно были подавлены видом этого мрачного подземелья, хотя перед тем как усадить оберштурм-фюрера в машину, их наставница успела заверить, что дескать все секс-мерзавки прошли проверку «на переносимость замкнутого пространства, в том числе и подземелья». Оказывается, она имела в виду, что перед отправкой сюда девицы почти трое суток провели в штреках какого-то недостроенного подземного зіавода.
— Понимаю, вы все еще деликатно ждете моих откровений по поводу разговора с рейхсфюрером.
— Заверения в моей молчаливости вы уже получили.
Докурив очередную сигарету, Эльза опустила окурок туда же, куда опускала предыдущие — в маленький кожаный кисет, который хранила в покоящейся под мышкой дамской сумочке, и пожала плечами.
— Я так поняла, что загонять отборные эсэсовские батальоны в это ваше подземелье рейхсфюрер СС не намерен. Несмотря на то, что в секретных имперских документах оно значится под наименованием «СС-Франкония».
— Но ведь фюрер не позволит просто так сдать свою подземную страну СС, поскольку известно...
— Не нервничайте, Ланс. Фюрер давно потерял к этим подземельям всякий интерес, понимая всю их стратегическую бесполезность.
Оберштурмфюрер не сомневался, что только что она повторила слова Гиммлера, а потому подвергать их сомнению не стал.
— То есть, как я и предполагал, все это — напрасные труды? — обвел рукой комендант зомби-лебенсборна пространство вблизи себя. — Все эти подземелья, подземные поезда и электростанции, десятки дотов и прочих опорных пунктов?
— Сейчас фюрера одолевает только одна мысль, как бы побольше войск оттянуть за Одер, чтобы не подпустить русских к Берлину. В расчете, что там, под стенами столицы рейха, союзники все же предадут Сталина. Впрочем, это уже высокая политика. А для нас с вами важно, что «Лагерь дождевого червя» фюрер отдал на откуп Гиммлеру, к чему, собственно тот и стремился. Но только... значительно раньше. Поэтому рейхсфюрер СС тотчас же передал его Кальтенбруннеру, а точнее, диверсионному отделу подчиненного ему Главного управления имперской безопасности. Вот и получилось, что теперь судьбу его будет решать известный вам Отто Скорцени.
— Понятно, — задумчиво произнес Ланс. — Я тоже считал, что, в конечном итоге, сюда загонят остатки разбитых русскими и потерявших боеспособность частей, которые окажутся в этом районе, или же которые не успеют уйти за Одер.
— Суть не в состоянии морального и боевого духа этих войск, мой дорогой Ланс. Не стану пересказывать наш разговор с Гиммлером, но вождь СС ясно дал понять, что теперь уже «Регенвурмлагерь» рассматривается не как романтическая «СС-Франкония» и даже не как мощная подземная цитадель. Генрих советовался по этому поводу со Скорцени. Тот заявил, что русские не станут штурмовать подземелья «Регенвурмлагеря», а просто заблокируют и заминируют выходы из него и, оставив небольшие заслоны, пойдут дальше, зная, что через неделю гарнизон лагеря сдастся без боя.
— Теперь понятно, какова была цель недавнего визита Скорцени. Хотя так и не понятно, почему работы здесь до сих не сворачиваются.
— Потому что с некоторых пор, мой дорогой Ланс, это всего лишь полигон, на котором отрабатываются все те премудрости, которые затем пригодятся в настоящей подземной «СС-Франконии».
— Вы сказали: «настоящей»? — остервенело повертел головой оберштурмфюрер. — А «Регенвурмлагерь», по вашему мнению, какой?..
— По мнению рейхсфюрера, — уточнила Эльза.
— Допустим, по мнению рейхсфюрера?..
— Всего лишь бутафория. Теперь уже — всего лишь бутафория.
— Вы думаете о том, что говорите?
— Я всегда думаю над тем, что слышу от рейхсфюрера, — жестко заметила Аленберн. — Поверьте, это нелишне. Так вот, с некоторых пор ваша «СС-Франкония» — всего лишь «ложный след» для тех, кто решится выяснять, где же нужно искать настоящую Франконию Четвертого рейха.
— Четвертого... рейха?
— Вы не ослышались.
Ланс отрешенно помолчал, затем открыл было рот, чтобы спросить, а где же ее в самом деле следует искать, эту «Франконию четвертого рейха», но поначалу так и не решился. И лишь когда старший патруля объявил, что колонне с секс-мерзавками позволено двигаться дальше, суетливо, загораживая путь Эльзе к машине, спросил:
— Так где же все-таки она будет располагаться, эта, настоящая?..
— Вам приходилось что-либо слышать об «Альпийской крепости»?
— Нет. Очевидно, речь идет о каком-то укрепленном районе в Альпах.
— По-моему, где-то в Австрии, неподалеку от границы со Швейцарией. Впрочем, это тоже всего лишь перевалочный пункт. На самом деле зомби, а также специалисты по зомбированию пленных, как и специалисты по созданию подземных лагерей, понадобятся уже где-то за пределами рейха. К тому времени, очевидно, погибшего. И может, даже за пределами Европы.
— Понимаю, что это тайна, но где именно? Хотя бы приблизительно.
— В счастью, этой тайной я не обладаю, а то бы проболталась.
— Зато дальше меня это никуда не ушло бы. Кстати, вы для меня многое прояснили. У вас настолько доверительные отношения с Гиммлером? Он часто, ну, скажем так, инспектирует ваш лебенсборн?
— Лебенсборн? Нет. Он однолюб. Или же просто очень осторожный человек. Зачем ему огласка? Тем не менее... Когда мужчина находится в постели с любимой, — стрельнула она глазками при слове «любимой», — женщиной, он способен выдать многие тайны. Гиммлер не исключение. Хотя... все-таки он — Гиммлер. Все, ничего более конкретного по этому поводу вы от меня узнать не сможете. Кстати, здесь, в лагере, появился человек Скорцени, некий штурмбанфюрер СС Штубер. Тоже, говорят, один из лучших диверсантов рейха, из команды «человека со шрамами». Он наверняка знает больше, но...
— Есть такой. Заместитель коменданта. Попытаюсь познакомиться с ним поближе.