Фрея прикусила щеку; она не спускала глаз с бокала в руке Эстер.
— Хочешь что-нибудь сказать? — У Эстер запылали щеки.
Джек закрыл глаза и вдохнул поглубже. Отец пытался разрядить напряжение, повисшее в воздухе.
— Может быть, десерт? Мама приготовила рисаламанде[34] с вишневым соусом. — Он умоляюще взглянул на Фрейю.
Та выдержала его взгляд.
— Да. С вишневым соусом.
— Мне не надо, я наелась. — Эстер испытала хулиганское удовольствие от того, что отвергла десерт, приготовленный матерью. Она даже не успела провалиться в отвращение к себе.
Фрейя, кажется, этого не заметила. Она не сводила глаз с Джека, они словно продолжали свой безмолвный разговор. Наконец Фрейя повернулась к Эстер:
— Нам нужно кое-что тебе…
— Фрей, я не знаю, можно ли… — вмешался Джек.
— …кое-что сказать тебе, Эстер, — закончила Фрейя.
Желудок Эстер сделал отвратительный кульбит.
— Что?
— Я нашла… — Глаза Фрейи налились слезами, — одну вещь, которая принадлежала Ауре.
Джек, словно в молитве, закрыл ладонями рот, глядя на Фрейю; та сходила к стеллажу и вернулась, прижимая к груди какую-то книжку. Села, в упор уставилась на Эстер и начала:
— Я прибирала у нее в комнате. После того, как она нас покинула…
Эстер представила себе, как мать заботливо прикасается к вещам Ауры, и сморгнула.
— Вот это лежало на столе. — Голос Фрейи почти не дрогнул. Она подвинула книгу Эстер. — Узнаешь?
Эстер, захваченная врасплох, уставилась на подростковый дневник Ауры. Ши-Ра на обложке держала в руках меч Могущества, рукоять которого сверкала драгоценными камнями; за спиной у принцессы, на черном фоне, водили хоровод золотые звезды. Дневник был снабжен золотой закладкой и золотой же резинкой, не дававшей ему раскрыться. Аура выиграла эту записную книжку в лотерею, когда они все вместе ездили в Хобарт на Королевское шоу. Эстер с ума сходила по этому набору: золотая маска и меч принцессы Ши-Ра, голографическая наклейка и дневник с изображением принцессы. Копила на него несколько недель. А Аура выиграла свой набор, купив лотерейный билетик за пятьдесят центов.
Эстер пыталась унять дыхание. Дневник Ауры был потертым на краях, углы и корешок тоже немного затрепались.
— Открой, — настаивала Фрейя.
Эстер потянулась к дневнику. Сняла золотую резинку. Подцепила пальцем обложку. Витиеватый почерк сестры бросился ей в глаза.
Тяжело дыша, Эстер захлопнула дневник. Где-то в недрах сумки, висевшей на стуле, зазвонил телефон.
— Старри, — сказал Джек.
— Эстер, — перебила его Фрейя; на лице читалось напряжение. — Это дневник Ауры. Или что-то вроде дневника. Подросткового. Но он, наверное, был очень важен для нее — она взяла его с собой в Данию.
Фрейя потянулась к дневнику и раскрыла его перед Эстер. Медленно перелистнула несколько незаполненных страниц в самом начале. Вот и первая запись:
Точки у восклицательных знаков были в виде сердечек. Эстер стало больно: подростком Аура, выписывая «й» и восклицательные знаки, вместо точек рисовала сердечки. Эстер, конечно, втайне подражала сестре, когда делала домашние задания, но ей не хватало аккуратности, и сердечки у нее выходили похожими на фасолины.
Фрейя перелистнула еще несколько страниц и снова развернула дневник к Эстер. На этих страницах подростковый почерк Ауры сменился взрослым. В центре страницы значилось:
Эстер перевела взгляд со слов, написанных рукой сестры, на лица родителей. Фрейя знаком показала, чтобы Эстер перевернула страницу; та послушалась.
На Эстер уставилась Девушка из Биналонг-Бей: отксерокопированная и обрезанная фотография скульптуры была наклеена на страницу. Над фотографией Аура написала загадочные слова:
На следующей странице Аура написала:
Эстер продрал озноб.
— Что это значит? — спросила она родителей, отдернув руку от дневника.
— Мы не знаем. — Фрейя перевернула очередную страницу. Еще одна отксерокопированная фотография, еще одна надпись, позагадочнее прежних:
Картинка изображала подводную сцену: обнаженный молодой мужчина, чье лицо скрывала пугающе густая копна темных волос, возлагал венок из цветов на голову целомудренной, полностью одетой женщины. Вокруг плавали серебристые рыбки.
На соседней странице Эстер прочитала еще две фразы.
У Эстер заныло в животе, хотя она и не поняла смысла написанных Аурой слов. Она пролистнула дальше. Аура наклеила семь фотографий — скульптуры или иллюстрации, — сопроводив их загадочными надписями на соседних страницах.
— Они тебе о чем-нибудь говорят? — напряженно спросила Фрейя.
Эстер полистала вперед, потом назад. Голову словно распирало изнутри.
— Нет. — Закрыв дневник, она отодвинула его от себя.
Фрейя раздраженно потерла виски, глядя на нее.
— Но это дневник твоей сестры. Как ты можешь отмахиваться от него?
Джек тихо сказал:
— Не надо так. — И потянулся к Фрейе.
Та попыталась взять себя в руки.
— Все эти рисунки и надписи что-то значили для Ауры. Неужели тебе не хочется разобраться, о чем они?
— Да мне все равно. Не понимаю, почему из-за этого дневника столько шума. Аура всегда носила с собой блокноты. — Рассердившись, Эстер не поддалась желанию придвинуть дневник к себе, прикоснуться к витиеватым каракулям Ауры. Изображать нерешительность было проще, чем признать правду: дневник сестры пугал ее, служил болезненным свидетельством того, как мало Эстер знала о последних днях сестры.
— Шума много, потому что мы считаем этот дневник очень важным. — Фрейя заметно дрожала. — Достаточно важным, чтобы попросить… — она широко раскрытыми глазами всмотрелась в лицо Эстер, — чтобы ты прочитала его и взяла с собой.
Какое-то время Эстер переводила взгляд с матери на отца и обратно.
— Куда я должна его взять?
Фрейя взглянула на Джека, но тот не сводил глаз с Эстер. Фрейя сложила руки на груди и сделала резкий вдох.
— Мы хотим, чтобы ты поехала в Данию.
— Ну конечно. — Эстер фыркнула.
— В последний год мы много думали, хотели узнать побольше о том, как Ауре жилось в Дании и что с ней произошло перед возвращением. С того дня, как я нашла ее дневник, путешествие в Данию кажется… — Фрейя умолкла.
— Чем? Чем оно кажется? — насмешливо спросила Эстер. — Вы что, смеетесь? — Она недоверчиво уставилась на родителей. Перед глазами Эстер опять возникли кадры из «вью-мастера»: Аура стоит на берегу лицом к морю и спиной к неведомому фотографу, руки на бедрах. На дне сумки снова зазвонил телефон, дрожь звонка передалась Эстер, прошла по хребту. — Смеетесь? — повторила она. — Вы правда хотите, чтобы я отправилась на другой конец света только потому, что вы нашли записную книжку с писульками Ауры?
— Эстер! — Фрейя повысила голос и встала.
Материнский окрик заставил Эстер подпрыгнуть.
— Фрей, — встревоженно произнес Джек.
Та пропустила его предостережение мимо ушей. Она оперлась на стол и подалась вперед, стараясь сдержаться.
— Эстер, ты ничего не понимаешь. Вот это — не случайные «писульки». — Она потыкала дрожащим пальцем в дневник. — «Если хочешь перемен — взмахни мечом, возвысь голос». Для Ауры эти слова что-то значили. К тому же ты не знаешь… — Рот матери скривился. — Перед тем как исчезнуть, она вытатуировала все семь строк у себя на теле.
Эстер рассмеялась ей в лицо.
— Ничего подобного. У Ауры не было татуировок. Она боялась иголок. — Жаркое негодование сдавило ей горло.
Фрейя села.
— Послушай меня, Эстер, — требовательно сказала она. — Аура никому не показывала свои татуировки. Они всегда были закрыты одеждой.
Эстер уставилась на мать.
— Нет. — Мысли замкнуло. — Не может такого быть. Я бы знала про татуировки. Она бы мне сказала. Я бы их заметила. К тому же, если она никому их не показывала, как ты о них узнала? — Эстер показалось, что это хороший аргумент.
Фрейя взглянула на Джека. Он еле заметно пожал плечами, и Эстер поняла: отец знает и скрывает от нее что-то, о чем она, Эстер, не в курсе. Это больно ее задело.
— Папа, — проскулила Эстер, — ты об этом знаешь?
Джек посмотрел на нее — в глазах стояли слезы.
Фрейя холодно взглянула на дочь:
— Я знаю про татуировки Ауры, потому что некоторые нанесла сама.
Эстер не мигая смотрела на мать.
— Кое-какие она сделала, когда была за границей. Другие сделала я, когда Аура вернулась. Перед тем, как она умерла. — Фрейя проглотила комок и раздраженно посмотрела на Джека. — Скажи что-нибудь, — призвала она мужа.
Джек прочистил горло.
— Старри, — хрипло начал он. — Мы… надо, чтобы ты… Чтобы ты отправилась в Копенгаген и выяснила, что случилось с Аурой в этом городе. Там произошло что-то, после чего она вернулась. Ты сама знаешь, как она изменилась. Какой она стала… отстраненной. — Отец помолчал, прикрыв рот ладонью, и продолжил: — Мы пытались связаться с людьми, с которыми она общалась в Дании, но… мы просто не знаем, что с ней там случилось.
— Это правда, — подтвердила Фрейя, к которой вернулась уверенность. — Но что-то с ней явно произошло. Мы затащили тебя домой, чтобы показать тебе… чтобы ты сама увидела, какой необычный дневник вела Аура. — На лице Фрейи читалось лихорадочное отчаяние. — Ответы должны быть где-то там.
Эстер воззрилась на родителей.
— Если вам так уж надо это знать, если вам так уж надо в Данию, то почему бы вам не отправиться туда самим? — выпалила она.
Фрейя села. Джек старался не смотреть Эстер в глаза.
— Так почему? — Эстер перевела взгляд с отца на мать.
— Ты была к ней ближе всех, — сдавленно проговорила Фрейя. — Поэтому именно тебя мы просим поехать в Данию. Ты знала ее лучше всех. Ты сможешь докопаться до правды. Понять, что именно она не сумела сказать нам, не смогла себя заставить. — Фрейя положила ладонь на нарисованную на обложке Ши-Ра. Джек молчал.
Эстер не шевелилась. Как бережно мать держит дневник Ауры. В уме проплывали образы: вот Фрейя делает татуировку Ауре, вот Аура закрывает татуировки от всех, включая Эстер. Ей вспомнился день, когда Джек позвонил ей и сказал: «Старри, Аура вернулась». В голосе отца было что-то странное.