— Кейн! — резко позвала она шефа через всю кухню. Он так и не извинился за то, что не прикрыл ее, когда она уехала на вечер памяти. — Перерыв.
— Десять минут, — отозвался тот, отвлекаясь от доски и указывая острием ножа на циферблат настенных часов. Задержал взгляд на Эстер, как всегда. Она ответила тем же. Проницательные светлые глаза, густые темные волосы, широкие плечи. В любой другой вечер Эстер получила бы удовольствие от того, как реагирует ее тело, когда он рядом, но сейчас ей стало противно: под его взглядом ладони взмокли, колени ослабели.
Прихватив со стойки, рядом с которой шипела сковорода, открытую бутылку мерло, Эстер торопливо удалилась в курилку на задах кухни. Села на пластмассовый стул, основательно глотнула из бутылки, вдохнула полную грудь воздуха. Когда мышцы расслабились от вина и узел в груди стал не таким тугим, она запрокинула голову на спинку стула и стала смотреть вверх, в ночное небо.
Стучат в дверь: это Джек. Эстер десять лет, она сидит за столом и читает «Космос». Джек заходит. Руку держит за спиной, в глазах озорное выражение. Одним взмахом он расправляет новый постер, которому суждено украсить ее стену: женщина в черном викторианском платье смотрит в телескоп. В нижнем углу что-то написано. Эстер читает вслух:
— «Наш ум жаждет знаний обо всем, что нас окружает, и чем больше мы узнаем, тем больше нам хочется знать». Внизу: «Астроном-реформатор Мария Митчелл, девятнадцатый век».
Джек улыбается Эстер:
— Когда-нибудь напечатают еще один такой постер, только с другим портретом. А надпись, столь же торжественная, будет гласить: «Астроном-реформатор Эстер Уайлдинг».
— Привет, куколка.
Эстер вздрогнула, сунула бутылку под стул и выпрямилась.
— Дидре?
Ветеран «Каллиопы», Дидре вечерами работала официанткой в ресторане, а днем возглавляла команду уборщиц. Никто не знал, сколько ей лет. На голове у Дидре красовался безупречный белокурый начес под Долли Партон, она курила одну сигарету за другой, делила свои чаевые поровну и наводила страх на сотрудников помоложе: все знали, что именно она распускает сплетни, которые распространяются по гостинице со скоростью лесного пожара. Эстер старалась по возможности ее избегать.
— Все нормально? — Дидре со скрежетом протащила пластмассовый стул по бетонному полу и устроилась рядом с Эстер, после чего достала из кармашка передника пачку «Уинфилд Блю», зажигалку и закурила.
— Спасибо, нормально.
Дидре выпустила в ночное небо облачко дыма и леденцово-розовым ногтем сняла с языка несколько табачных крошек.
— Тебе скоро обновлять годичный контракт, — заметила она, затягиваясь.
— Ага. — Эстер смотрела на звезды. Ее бесило, что она вынуждена тратить драгоценные десять минут перерыва на светские разговоры.
— Тебя наверняка повысят с посудомойки до помощницы повара. — Дидре подмигнула. — Откроешь для себя новый мир салатов. Ну и лишние деньжата не помешают. Именно так я и получила свой шанс. — Не дождавшись от Эстер вежливого кивка, Дидре поцокала языком. — Я, честно сказать, не ожидала, что ты продержишься здесь больше месяца. Типаж такой. Но ты здесь уже так долго, даже удивительно.
— И что за типаж?
— Умная. — Дидре постучала розовым ногтем себе по виску. — Тебе есть что сказать. Кейну такие нравятся, — прибавила она.
Эстер застыла. Они с Кейном старались, чтобы все было шито-крыто. Отношения между кухонным персоналом не приветствовались.
— Он всегда западал на умниц, — продолжила Дидре слегка насмешливо. — Но, — она хрипло рассмеялась, — интрижки-то он, смазливая морда, начинает, но потом понимает, что до умницы недотягивает. И начинает подкатывать к очередной малышке из магазина или со стойки администрации. Эх, куколка, я бы тебе такого порассказала…
На лице Эстер не дрогнул ни один мускул. Дидре цепко всматривалась в нее — лиса в поисках лакомого кусочка.
— Наверное, мне здесь приходится брать, что жизнь дает, — беззаботно сказала Эстер и встала. — Совсем как тебе.
Дидре польщенно улыбнулась, продемонстрировав запачканные бледно-розовой помадой зубы.
— И в чем, по-твоему, наш секрет? — Она щелчком сбила с сигареты пепел.
Эстер поднатужилась и выдавила сладкую улыбку.
— В том, что мы не лезем не в свои дела. — Она отпихнула пластмассовый стул, сунула бутылку под мышку, чтобы Дидре не заметила, и вышла.
За углом, возле сетчатой двери кухни, Эстер остановилась и помедлила, пытаясь собраться, унять дрожь в руках. Неужели все смотрят на нее как на недолгую утеху Кейна? Эстер глубоко вздохнула, отчего ей тут же вспомнился звонок Эрин. Обиженный, разочарованный и встревоженный голос тетки.
В кармане зажужжал мобильный.
Сообщение от Нин:
Старри, у нас только что была Фрейя. Она рассказала нам с Куини про дневник Ауры. И про ужин. С тобой все в порядке?
Эстер нажала кнопку. Экран выключился, и она снова сунула телефон в карман.
Открыв сетчатую дверь, она незаметно вернула бутылку на стойку, поближе к сковородке с чем-то тушеным. Расправила плечи и медленно поплелась к раковине, где громоздилась очередная гора грязных тарелок.
Вернувшись после смены в дом, который она делила с коллегами по гостинице, Эстер долго вертелась в кровати с боку на бок. В голове был хаос. Перед глазами плясали, толкаясь, строчки, написанные подростковым почерком Ауры, и строчки, написанные Аурой взрослой. «Произнести заклинание, чтобы призвать шелки и встретиться со своими морскими сестрами. Платить за Старри в астрономической школе… Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна».
Измучившись, Эстер села. Прижала ко рту подушку и утробно завыла в ее мягкое брюхо. Потом бросила подушку и отдышалась. Горло болело от напряжения.
В окно постучали, и Эстер вздрогнула.
— Уайлдинг? Ты не спишь?
Она вылезла из кровати и заглянула за занавеску, а потом и вовсе ее отдернула. На лужайке стоял Кейн с бутылкой виски в руках. Эстер открыла окно.
— Мир? — Кейн улыбнулся, и колени у нее чуть не подогнулись от желания.
— Мир, — повторила она и скрестила руки на груди, стараясь выглядеть равнодушной. — Ты понимаешь, как меня подставил? Почему не прикрыл? — Эстер изо всех сил пыталась утаить, как ей хочется быть значимой, важной для него.
— Уайлдинг, когда все это началось, я тебе сказал: на кухне ты для меня не на особом положении. Как бы хороша ты ни была в постели.
Кейн снова улыбнулся ей краем рта. Эстер улыбнулась в ответ. Желудок тошнотворно свело от разочарования.
Кейн вопросительно вскинул брови. Покачал бутылкой.
Несколько минут Эстер рассматривала его. Она почти сумела устоять, но потом кивнула ему на входную дверь.
14
Перед началом утренней смены Эстер, спотыкаясь, ввалилась на кухню с диким похмельем; из событий предыдущей ночи в голове не осталось почти ничего. Эстер проснулась голая. Рядом — пустая бутылка из-под виски. Ни Кейна. Ни записки.
Все утро она отмывала тарелки, оставшиеся от завтрака, отскабливала засохший, застывший жир от сосисок и бекона. То и дело приходилось бросать раковину и убегать в туалет для персонала, где ее рвало в унитаз до тех пор, пока перед глазами не начинали плыть черные пятна.
Ближе к концу смены Эстер снова корчилась в туалете, не в силах подняться с прохладных плиток пола. Тут входная дверь распахнулась, и до Эстер донесся щебет двух официанток из утренней смены.
— Ну-у, видела его утром?
— Кого?
— Нечего так улыбаться. Сама знаешь кого.
— Может, и видела.
— Оу? В каком смысле?
— Случайно столкнулись на автозаправке, когда он ехал на работу. Такой классный, такой крутой!
— Смотрю я на тебя и понимаю — тебя уже не спасти.
— А хоть бы и так?
— А как же Эстер?
Сжавшись в комок на полу кабинки, Эстер навострила уши.
— Ты же знаешь про нее и Кейна?
Тошнота схватила за горло. Эстер зажала рот ладонью, стараясь приглушить рвотные спазмы.
— Не понимаю, что он, да и все остальные, в ней находят. С людьми разговаривает сквозь зубы, зато налей ей хоть каплю — и она уже на многое готова. Психованная.
— Да? А парням она нравится. Она крутила с Марком из ландшафтного дизайна, помнишь? Потом с Райаном из технической службы. А Бен, ее сосед по общежитию, просто с ума по ней сходит, только и разговоров, какая она знойная женщина. Теперь вот Кейна закогтила. Дидре на днях на весь паб рассказывала, что они наверняка трахаются. Она уже не раз видела, как он выходит из дома Эстер.
— Ну и что? Меня это не волнует. Эстер не помеха. Таких как она парни трахают просто потому, что могут. Давалка. — Пауза. — Все дело в том, что я, в отличие от нее, не собираюсь просто так давать Кейну все, чего ему хочется. Чего ему очень, очень хочется.
— Ну ладно, Беби Спайс[47]. — Обе захихикали. — Помаду не одолжишь?
От стыда Эстер покрылась гусиной кожей. Тыльной стороной ладони она вытерла выступивший над верхней губой холодный пот, безмолвно молясь, чтобы рвотные спазмы прекратились.
Несколько минут тянулись, как несколько часов. Наконец официантки удалились, и Эстер извергла в унитаз очередной поток желчи, после чего рухнула на пол, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Входная дверь снова открылась, и Эстер невольно застонала. Кто-то открыл и закрыл кран. Зашумела сушилка. Все стихло. Эстер закрыла лицо ладонями и стала ждать, когда тот, кто пришел мыть руки, наконец уберется.
— Эстер? — послышался голос Дидре, и у двери легла ее тень.
Эстер опустила руки, но отвечать не стала.
— Кейн отправил меня искать тебя. Бурная ночь, да?
Эстер прикусила щеку. В висках стучало.
— Дорогуша, с тобой там все в порядке?
— Отвали, — огрызнулась Эстер. — Без твоей помощи обойдусь. — Она сжала виски. Хоть бы головная боль прош