На переднем плане смеялся, отвернувшись от камеры, молодой человек с волосами до воротника, ямочками на щеках и бородкой. В остальном его лицо попало в тень.
Душой этого снимка была она.
В бирюзовом пальто, великолепная, она смотрела прямо в камеру.
С лицом, сияющим от счастья, в объятиях молодого человека. Она. Аура.
Шкура третья. Приглашение
15
Эстер позвонила на работу и отпросилась на пару дней, сославшись на выдуманное расстройство желудка. Засела у себя в спальне и выходила только поесть и принять душ, да и то лишь после того, как понимала, что соседи разошлись по делам.
Затаившись в кровати, Эстер разглядывала фотографию Ауры, сделанную Кларой Йоргенсен. Что она означает? Эстер разглядывала молодого человека, обнимающего Ауру, разглядывала все, что можно было разглядеть. Ямочки. Бородку. То, как он улыбается, как смотрит. Тени, лежащие у него на лице и скрывающие его взгляд. Кто он? Неужели из-за него Аура вернулась домой с потухшими глазами?
Эстер рыскала по сайту Клары, переключаясь с фотографии Ауры на страницу контактов и обратно. На странице контактов открылась форма: «Пожалуйста, напишите сообщение в окошке внизу, и я с удовольствием вам отвечу».
Эстер щелкала то по фотографии Ауры, то по форме, каждый раз трусливо переключаясь обратно.
На второй вечер «болезни» Эстер — назавтра ей уже предстояло выйти в вечернюю смену — в дверь ее комнаты постучали, и вошел Бен с чашкой чая и упаковкой парацетамола.
— Говорят, ты тут пластом лежишь. — Он поставил чашку и положил таблетки на прикроватный столик.
Эстер пристально посмотрела на чай. Она как-то не доверяла доброте Бена.
— Если что понадобится — шумни. Мы с ребятами засели за видеоигры.
Эстер отметила, как он обшарил ее глазами — и лицо, и тело, как у него порозовели щеки. «Давалка».
— Спасибо, — натянуто сказала она.
Бен вышел.
Эстер уставилась на закрывшуюся за ним дверь. Натянула одеяло до подбородка. Снова стала разглядывать ксерокопию, скульптуру девушки из дневника Ауры, потом перевела взгляд на экран ноутбука. Аура и ее мужчина стоят перед той самой скульптурой. Где сделан снимок? В Копенгагене?
Эстер потянулась к ноутбуку и открыла еще одну поисковую вкладку. Запрос «девушка скульптура копенгаген» вывел ее на многочисленных Русалочек. Эстер попробовала изменить запрос:
🔍 девушка статуя копенгаген |
🔍 «скульптура» девушки «копенгаген» |
Но безуспешно.
Эстер всмотрелась в скульптуру, в деревья за ней. Подумала. Набрала:
🔍 девушка скульптура в парке копенгаген |
Напротив первой же ссылки появилось изображение скульптуры. Эстер резко выпрямилась. Щелкнула по ссылке.
— Лиден[50] Гунвер, — прочитала она вслух и принялась скроллить перечень ссылок с информацией и изображениями скульптуры.
Щелкнула по другой ссылке: «Лиден Гунвер — персонаж датской народной песни XVIII века. Песня приобрела популярность после того, как прозвучала в одном из копенгагенских театров. В ней говорится о молодой рыбачке, Лиден Гунвер, которую обольстил и обманом заманил в море мужчина-тритон».
Эстер щелкнула по ссылке, ведущей на английский перевод датской песни:
Морской муж явился из глубины, весь в морской траве,
Глаза его светились лаской, а слова были нежными, словно звуки арфы.
Ах, девушка, берегись вероломных мужчин,
Ах, девушка, берегись, берегись.
Эстер вздрогнула и стала читать дальше. В конце песни рыбаки находят безжизненное тело Лиден Гунвер: морской муж бросил ее, и волны вынесли труп несчастной на скалы.
— Вот козел, — пробормотала Эстер.
Дочитав до конца, Эстер откинулась на подушку, потерла глаза и задумалась об истории Лиден Гунвер. Девушка принимает приглашение Морского мужа и пускается в приключение, она хочет поддаться искушению и любопытству, понять свои желания — лишь для того, чтобы погибнуть из-за его вероломства. Эстер потянулась за дневником Ауры и открыла его на странице с фотографией Лиден Гунвер. «Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна». Может быть, этой фразой Аура напророчила собственную судьбу? Может быть, она выбрала свободу, которую обрела в морских глубинах? Или сестра переиначила историю Лиден Гунвер, изменила расстановку сил: из девушки, наказанной самым страшным образом за свое любопытство, сексуальность и желания, она превратилась в женщину, которая, делая выбор, демонстрирует свою силу? Эстер щелкнула по закладке с фотографией Ауры. Как она улыбается, как сияет ее лицо.
Эстер отодвинула ноутбук с дневником в сторону; в глазах все расплывалось от слез. «Мне не понять, Ра-Ра, что все это значит». Зачем сестра набила себе строчки из собственного подросткового журнала — слова, которые переосмысливали истории о бесправных женщинах? В памяти всплыл разговор с Фрейей — тогда, за ужином: «Ты была к ней ближе всех. Ты знала ее лучше всех. Ты сможешь докопаться до правды. Понять, что именно она не сумела сказать нам, не смогла себя заставить».
Наконец Эстер вышла на работу. Она старалась держаться потише. Светских разговоров с другими кухонными работниками не поддерживала, ограничиваясь необходимым минимумом слов. Ближе к концу смены она пару раз попыталась поймать взгляд Кейна, но тот избегал ее. Эрин страстно хотелось потерять голову, забыться в его объятиях.
Вечерняя смена кончилась. Где же Кейн? Он не болтал с гостями в зале ресторана. Его не было ни на кухне, ни у стойки администратора. Какое-то время Эрин околачивалась возле туалетов, но он и там не появился. Она снова наведалась на кухню и поняла, что еще не проверила курилку. Если Кейна и там не окажется, она махнет рукой и отправится домой.
Эстер в темноте пробралась к курилке на задах кухни и услышала тихие стоны и — время от времени — смех. Пульс застучал в солнечном сплетении, накатила тошнота. Эстер заглянула за угол. Кейн сидел на ящике к ней лицом; спиной он опирался о стену. Ким, одна из официанток, устроилась на нем верхом — и спиной к Эрин — в задранной юбке и расстегнутой блузке. Закатить скандал? Раскричаться? Заплакать? Не зная, что делать, Эстер просто стояла столбом и глазела на них. Ей казалось, что кровь вытекает из ее тела. Ким наклонилась, и Эстер стало лучше видно обоих. Лицо Кейна исказилось от наслаждения. Он поднял глаза и взглянул прямо на нее. Эстер выдержала его взгляд. Кейн крепче стиснул бедра Ким, продолжая смотреть Эстер в глаза.
Эстер, борясь со слезами, бросилась бежать подальше от курилки. На темной грунтовке, которая вела к общежитию персонала, она споткнулась и упала, ссадив кожу на руках и коленях. Потом Эстер сидела на гравии, выковыривая из царапин камешки и утирая слезы. Из общежития доносилось громкое регги и звуки общего веселья.
Эстер поднялась, сделала несколько глубоких вдохов, отряхнулась. Шагая по дорожке к двери, она прогнала с лица горестное выражение. Улыбаясь, как подобает улыбаться душе компании, Эстер вошла в дом.
Она уже и не помнила, сколько жестянок «Смирнофф» стащила из чьего-то рюкзака, сидя у костра на заднем дворе. Мир вертелся, как юла; тело болело после падения. Из головы не шло лицо Кейна, который пристально глядел ей в глаза. Ким извивалась у него на коленях. Эстер шмыгнула к себе в комнату и закрыла дверь. Походила кругами. Позвонить бы кому-нибудь. После того как она уехала из Солт-Бей, Нин и Джек слали ей сообщения почти каждый день, но Эстер не знала, как отвечать, что́ написать. Фрейя после побега Эстер с семейного ужина молчала, и это молчание казалось оглушительным. Эстер хлебнула еще цитрусовой водки — хотелось, чтобы по жилам прокатился жидкий огонь, — и взглянула на закрытый ноутбук, стоявший на кровати. Эстер открыла крышку и стала просматривать сайт Клары. Вот она, Аура. Эстер прижалась к фотографии лбом и стала увеличивать картинку, пока лицо сестры не стало размером с настоящее. Еще один большой глоток водки. Стерео погромче. Динамики на максимум. Fleetwood Mac.
— Где ты? — прокричала Эстер фотографии Ауры. — Ты нужна мне. Где ты?
Еще водки. Пустая банка «Смирнофф» полетела на пол. Эстер открыла страницу с контактами, набрала короткое сообщение и хотела перечитать его, но в глазах все расплывалось, она никак не смогла сосредоточиться. Ее отвлек громкий стук в дверь. Последнее, что она запомнила из событий этого дня, — это Бен, представший на пороге. Бен пошатывался, глаза были налиты кровью, но в руках у него были две банки водки. Он напряженно улыбался.
На следующее утро Эстер проснулась в лифчике, но без трусов. Рядом спал Бен. Эстер бросило на наковальню очередного похмелья.
Она села и поморщилась; руки и колени после вчерашнего падения были в синяках и болезненных царапинах. Эстер попыталась собраться с мыслями. Взглянула на часы. Громко выругалась и выбралась из кровати.
Она опоздала на утреннюю смену уже на двадцать минут.
Прокравшись на кухню через заднюю дверь, Эстер бросилась к раковине — она трудилась не покладая рук, пытаясь одолеть гору грязных тарелок.
— Шеф ждет тебя у себя в кабинете.
Эстер повернулась. Кейн, прислонившись к разделочному столу, вытирал нож о полотенце. Оглядев ее с ног до головы, он медленно, неодобрительно покачал головой.
— И не тяни.
Отвернулся и продолжил работу.
Эстер на ватных ногах прошла через ресторан до самого кабинета Саймона Макгрэта. Когда она проходила мимо Дидре, Ким и пары других официанток, они что-то зашелестели друг другу.
— Мисс Уайлдинг! Мне стало известно, что сегодня утром вы снова опоздали, — начал Саймон, когда она возникла на пороге кабинета. — Это был ваш второй шанс, и вы его успешно профукали. Можете собирать вещи. Магнитную карту сдадите вечером, в конце смены.