— Я посмотрела, что значит trøllabundin. Это значит «завороженная», — едва слышно сказала Эстер.
Софус придвинулся ближе — он, кажется, собирался ответить, но песня в соседней комнате стихла; там радостно захлопали в ладоши и заговорили по-фарерски.
Потянуло холодом. Софус встал. Очарование исчезло.
Эстер заставила себя жизнерадостно улыбнуться.
— Значит, сегодня утром мы чисто случайно заехали к твоей тете именно в тот момент, когда у нее репетировала фарерская звезда?
— Как-то так. — Софус сиял. — Ты сказала Хейди, как тебе понравилась Trøllabundin, а Хейди сказала мне.
Эстер прикусила язык, слегка жалея, что заговорила с Хейди о песне.
Она вопросительно взглянула на Софуса. Ей хотелось спросить, что эта песня значила для него и для Ауры, но тут мимо двери гостиной стремительно прошагала женщина со струящимися светлыми волосами.
— Привет, Софус! — крикнула она на ходу, помахав рукой. Софус вышел в прихожую и тоже помахал Айвёр — та уже выходила из дома. Эстер с благоговением проводила звезду взглядом.
— Ракуль, — позвал Софус. — Мы здесь.
Женский голос что-то ответил по-фарерски.
— Они в музыкальной комнате, — пояснил Софус, жестом приглашая Эстер следовать за ним.
— Они? — У Эстер голова шла кругом.
— Мама тоже здесь. — Софус застенчиво улыбнулся.
— Какие еще сюрпризы у тебя в рукаве?
Софус старательно заглянул себе в рукав.
— Ах ты dag, — Эстер невольно рассмеялась.
На лице Софуса мелькнуло недоумение.
— Что значит dag?
— Овечье дерьмо, — пояснила Эстер.
— Ты обозвала меня овечьим дерьмом?
— Нет, но для лекции на тему «Австралийский сленг» сейчас не время.
Эстер огородила участки души и, вопреки собственному чутью, постаралась прогнать мысли об отношениях Софуса с Аурой. Ей нужен этот день — день, который Софус захотел ей подарить.
Они вошли в музыкальный зал. Рояль в углу, несколько пюпитров и плюшевый диван, на котором рядом с Гретой сидела женщина с такой же, как у Греты, улыбкой и такими же светло-зелеными глазами, только волосы были потемнее, а на носу помещались очки в массивной мятно-зеленой оправе. Ракуль.
— Софус! — Грета встала и заключила сына в объятия.
Софус обнял ее в ответ.
— Ракуль, это Эстер. Эстер, это моя тетя, Ракуль.
— Здравствуйте. — Ракуль протянула Эстер руку. — Добро пожаловать на наши острова.
— Спасибо. — Эстер вспомнила про пиво и отдала бутылки Ракуль.
— Ну, раз вы привезли мое любимое пиво, я и вовсе встречу вас с распростертыми объятиями. — Ракуль рассмеялась и обняла Софуса. Она заговорила с ним по-фарерски, и он ответил, указывая на ящик с инструментами.
— Хорошо, что ты приехала! — К Эстер подошла Грета. — Отлично выглядишь. Лицо просто светится.
Эстер коснулась щеки рукой.
— Спасибо, Грета. Я тоже рада тебя видеть.
— Как самочувствие? — спросила Грета. — Софус говорил, ты теперь каждый день гуляешь.
— Да! Здесь такие красивые места. Я начала гулять — и не могу остановиться. Это такое удовольствие!
— Да, становится второй натурой, — согласилась Грета.
Перед глазами Эстер мгновенно возникла тюленья дева со шкурой в руке. Потом — Лиден Гунвер. Копенгаген, Аура в объятиях Софуса.
— Ты уже ходила купаться? — с энтузиазмом спросила Грета.
Краем глаза Эстер заметила, что Софус смотрит на вязанье, брошенное на спинке кресла.
— Нет еще. — Она на мгновение встретилась взглядом с Гретой и покачала головой.
— Ты видела Ракуль тем утром, она купалась с другими женщинами. Теперь ты знаешь, что в море тебя ждут два друга. — Грета приветливо улыбнулась.
Эстер натянуто улыбнулась в ответ.
— Ты пропустила петлю, — заметил Софус, указывая Грете на вязанье.
— А вот и нет. — Грета поцокала языком.
— Нет, пропустила. — Софус достал из ящика трубный ключ. — Ракуль, тебе помочь? С протечкой?
Ракуль покачала головой:
— Сама справлюсь.
Софус кивнул и закрыл ящик.
— Не хотите остаться на обед? Мы на всякий случай приготовили на четверых, — предложила Грета.
Эстер открыла было рот, чтобы принять приглашение, но Софус ее опередил:
— Нет, мы поедем дальше. Мне надо проверить кораблик после дождя.
У Ракуль заблестели глаза.
— Придешь завтра вязать с нами?
Софус покачал головой и направился к двери.
— Дел невпроворот, готовимся к вечеринке в духе восьмидесятых. Вы придете, да?
Ракуль о чем-то тихо переговорила с Гретой по-фарерски и ответила Софусу:
— Конечно.
— Хорошо. — Софус повернулся к Эстер: — Готова?
— Да. Ужасно рада была повидаться, — сказала Эстер матери и тетке Софуса.
— Взаимно, — ответила Ракуль и взяла Грету под руку.
Эстер следом за Софусом вышла к грузовику.
— Ты не захотел остаться на обед? — спросила она, пристегиваясь. — И у тебя, значит, есть свой кораблик?
— Я приготовил кое-что для пикника и решил, что мы сможем поесть у озера. — Софус сдал назад. — А кораблик мы унаследовали после одного завсегдатая «Флоувина». Могу тебе его показать, только потом.
Они подъехали к озеру, мимо которого Эстер проезжала на автобусе в свой первый день на Фарерах.
— Это то самое озеро, с двойным названием? — спросила она.
— Ja. Лайтисватн и Сёрвогсватн, — ответил Софус.
Эстер вгляделась в отдаленные вершины и противоположный берег озера. По словам пастора Яспура, именно оттуда озеро выглядело так, будто парит в воздухе: «Озеро впадает в водопад, а водопад низвергается со скалы в бушующее море».
— Мне советовали сюда съездить, — сказала Эстер, когда Софус остановил машину.
— Любимый аттракцион туристов. Сюда подходят с другой стороны ради оптической иллюзии — когда кажется, будто озеро висит над морем. Тебе, наверное, именно это и говорили? Да, если смотреть с той стороны, то впечатляет. Но иногда мне кажется, что простота впечатляет не меньше. — Софус потянулся за сумкой, пристроенной за сиденьями.
От грузовика они дошли до скамейки, с которой открывался вид на озеро, безмятежное зеркало мира. Отражения неба, гор и пролетавших время от времени воронов затмевали все, что осталось внизу. Софус стал доставать из сумки свертки и раскладывать их на скамейке между собой и Эстер.
— Думаю, я все правильно понял. Сэндвичи с сыром и сушеная клубника. Именно это ты берешь с собой, когда идешь гулять, да? А, и еще вот эти необычные конфеты тебе нравятся. От городского шоколатье. — Он снова потянулся к сумке и достал термос. — И кофе. Само собой.
Внутри у Эстер все сжалось.
— Ты знаешь, что я беру с собой?
— Заметить несложно, — просто сказал Софус. — К тому же по Торсхавну сейчас бродит не так много австралийцев, которые рассказывают в шоколадных бутиках, что остановились у «парней» — владельцев «Флоувина». Я дружу с хозяевами. Они-то мне и сказали, что ты всегда покупаешь одни и те же конфеты из двух сортов шоколада. — И Софус беззаботно улыбнулся.
— И что бы ты делал, если бы я отказалась с тобой поехать? — поинтересовалась Эстер.
— На свое счастье, я обожаю сэндвичи с сыром. И шоколад.
Эстер захотелось сказать резкость, но доброта и предусмотрительность Софуса не дали ей этого сделать. Она повертела сэндвич в руках; аппетит пропал.
— Зачем тебе понадобилось, чтобы я поехала?
Софус посмотрел на нее и перевел взгляд на озеро.
— Хотел немного побыть с тобой. С тех пор как ты переехала к нам, я сторонился тебя, был неважным хозяином. Хотелось как-то это загладить.
— Я… э-э-э… — Эстер запнулась. Она не ждала такой прямоты.
— Ja?
— Нет, ничего. — Эстер покачала головой. — Какой ты милый, Софус. Спасибо. — Эстер стиснула зубы. Проглотила слова. «Иди ты нахер со своими сэндвичами и конфетами. Нахер твою распрекрасную мамулю и тетю, нахер вот это „все всех знают“ на этих, сука, чудесных островах, иди ты нахер за то, что сначала полюбил мою сестру».
— Прошу, — пригласил Софус.
Они поели. Выпили весь кофе. Эстер встала, чтобы размяться и полюбоваться озером, обернулась…
— Черт. Что это?
За изгибом берега высилась, словно выходя из озера, скульптура — большая, вставшая на дыбы лошадь, сложенная из камней, оплетенных проволочной сеткой. Эстер схватилась за сердце.
— Никс, — громко произнес Софус.
Эстер оглянулась: на кого это он кричит?
— Если назвать его по имени, он не сможет нас утащить, — пояснил Софус. — Никс — существо вроде водяного, оно может принимать любой облик, в основном чтобы подманить человека к воде и утащить в озеро. Спастись можно, если произнести его имя вслух. Только так его можно лишить волшебной силы.
— Если бы, — буркнула себе под нос Эстер. — Здешние жители любят всякие веселые истории, да?
Софус усмехнулся:
— Однажды Никс в образе лошади хотел утащить в озеро двух детей. Одного из мальчишек звали Никлас; так получилось, что второй вдруг позвал его: «Никс!» Так мы и узнали, как разрушить чары, если Никс вдруг до тебя доберется.
Эстер смотрела на скульптуру лошади, вздымавшуюся из озера. Предупреждение о том, что может скрываться под спокойной водой.
В памяти мелькнуло драгоценное крыло мотылька.
По дороге в гавань Эстер не отрывала взгляда от пейзажа за окном. Нефритово-зеленые фьорды. Лодки в гавани. Овцы. Крутые скалы рушатся, даже крошатся, в море. Потусторонние оттенки, которым она не могла подобрать названия: что-то между серебристым и голубым.
Молчание нарушил Софус:
— Что-то ты притихла. Все нормально?
Эстер кивнула.
— Не передумала съездить со мной, проверить, как там «Терминатор»?
— Кто? — Эстер подняла бровь. — Терминатор?
— Наш кораблик. Я проспорил, поэтому имя выбирал Флоуси, а цвет, в который мы его покрасим, — Хейди.
— Такой кораблик я обязательно проведаю. Поехали.
Ведьма толкала, великан тянул, но гора не сдвинулась с места, зато из-за их усилий треснула. Эстер представила себе, как трещина проходит у нее внутри.