– Проснись, Философ. Что с тобой? – передо мной сидел взаправдашний Олег. Ни мамы, ни папы. И я совсем не смеялась. По крайней мере, все щеки были мокрые.
Несколько дней назад мне очень хотелось доказать Олегу, что я совсем не такая глупая и обидчивая как хомяк. А теперь вот он опять увидел меня не в очень-то хорошем состоянии – сплю посреди леса да еще и реву во сне.
Но в этот раз он не стал надо мной смеяться. Вместо этого вытер рукой слезы с моего лица и помог подняться с земли.
Глава 33
Сначала мы шли молча. И я даже не сразу заметила, что идем мы совсем не в сторону Управления и не туда, где живут распределенцы. В этой части леса я никогда не бывала. Здесь совсем не было протоптанных тропинок, деревья росли гораздо гуще, чем в нашем саду и в знакомом мне лесу.
Но мне было так грустно и тоскливо, что даже совсем не страшно. И все равно, куда идти. Лишь бы не возвращаться в капсулу.
Наверное, мы шли очень долго, потому что я опять начала засыпать прямо на ходу. Я привыкла ложиться вместе с родителями. Мама в последнее время стала ложиться рано, когда только начинало темнеть. Иногда она засыпала прямо на диване в кухне с книжкой или тетрадками. Папа укрывал ее красным пледом и ходил по комнате тихо-тихо.
А последние ночи я очень плохо спала. И сейчас хотелось лечь прямо на землю. Но тут Олег остановился, и я чуть не врезалась в него (все-таки одна еле заметная тропинка в этом лесу была, но такая узкая, что приходилось идти за Олегом). А потом я подняла голову. И протерла глаза, думая, что все еще сплю. Прямо перед нами было две луны – одна вверху, другая внизу. И деревья наверху росли как обычно, а снизу наоборот, ветвями вниз – ко второму звездному небу.
Раньше я видела столько воды только на картинках в Хранилище. И еще один раз, когда родители были на прогулке в огромном парке. Поэтому не сразу поняла, что перевернутый нижний мир – это всего лишь отражение в огромном озере, на берегу которого мы стояли. Олег бросил на землю свою кофту (я еще в прошлый раз обратила внимание – она была с капюшоном, ни у кого из наших ребят я такой не видела), и я села на краешек, все еще не в силах оторвать взгляд от звезд. Там, внизу, они казались еще больше и ярче, чем настоящие.
– А сюда можно приходить? Да еще и ночью? – я заговорила шепотом, потому что казалось, что если говорить обычным голосом, все это может исчезнуть.
Олег пожал плечами со своей обычной улыбкой:
– Раз никто не говорил, что нельзя, значит, можно.
Наверное, это больше всего в нем злило раньше – мне хотелось обо всем подумать, все понять. А он говорил так легко, как будто вообще никаких проблем не существовало. И тут я вспомнила о собственных бедах. В этот раз я очень старалась не плакать, но чем дольше сдерживала слезы, тем сильнее щипало в глазах, переносице, и в конце концов потекло из носа, так что пришлось потихоньку вытираться рукавом.
Хорошо, что Олег не видел. Он сидел рядом, обхватив колени, и смотрел прямо перед собой.
И мне уже второй раз показалось, что если все ему рассказать, жизнь сразу наладится.
Глава 34
Когда я вернулась, над Садом Появившихся уже вставало солнце, но никого в Управлении еще не было. Я медленно шла по дорожке, вспоминая все, что случилось со мной в эту ночь. Даже не знаю, не приснилось ли это? И озеро, и деревья вверх тормашками, и Олег, который рассказывал удивительные вещи. Об этом жутком типе, который отвечал за Распределение и который даже приснился мне в страшном сне. А Олег подружился с ним и тот, между прочим, объяснил ему многое из того, что я не понимала. Например, что Распределение – это не наказание, хотя иногда распределенцам и приходится гораздо сложнее, чем остальным ребятам. А еще помог найти нужные книги в Хранилище.
– Он же противный и какой-то мрачный, – удивлялась я.
– Ты по первому впечатлению тоже не подарок, – смеялся Олег.
И мне больше не хотелось дуться. Я тоже смеялась вместе с ним. И было так хорошо и легко.
Кстати, мы и об этой самой философии поговорили. Олег считает, что философы – это необязательно те, кто написал огромные скучные книжки. Философия у каждого своя. Вот если послушать Олега, например, как-то выходит, что все всегда к лучшему. Он два раза неправильно выбрал родителей? Зато теперь ему «назначили» такую маму, которую он ни на кого не променяет. Попал в распределенцы? Зато точно знает, когда Появится, об этом можно больше не беспокоиться.
И из всех моих переживаний он легко выводил одни хорошие моменты. Получалось, я должна быть за все благодарна: не Появилась первый раз – стала умнее и нашла новых друзей; проворонила повторную заявку – получила старшую сестру; должна ждать еще кучу времени, чтобы Появиться, – есть возможность сейчас больше всего понять про себя саму и мир, а значит, потом будет легче.
Когда Олег обо всем этом говорил, мне и самой казалось, что все идет хорошо. Даже пугающе молчаливый экран не казался таким страшным. Но как только Олег довел меня до нашего Управления и отправился к себе, у меня внутри опять что-то неприятно заныло.
Я подходила все ближе к Саду Появившихся и повторяла про себя все Олеговы слова, как заклинания в сказках: «Все к лучшему. Все, что происходит, зачем-то нужно. Меньше думай, Восьмерка…»
Солнце поднималось все выше и светило прямо на меня, заливало все вокруг ярким золотым светом. Я прикрыла глаза ладонями, но все-таки еще издалека увидела второй от входа ряд капсул. И сразу поняла, что произошло. Светило солнце, покачивались деревья, подлетала и опускалась в своей капсуле Лиза…
Ритки не было.
Глава 35
На одном из дополнительных занятий антропологичка объясняла мне, что такое душа. Непонятное слово, так часто встречающееся в книгах. И то самое, что у меня заболело, когда я поняла, на что Лиза готова ради Сережи. И, наверное, то же самое, что так сильно радовалось во мне, когда я в самый первый раз увидела маму с папой.
Так вот, антропологичка говорит, что основной путь душа проходит, когда мы уже Родимся. Но бывает и так, что еще до Рождения ей выпадает много испытаний. Например, кто-то из ребят отправляется в мир к родителям, почти не успев пожить в Управлении и узнав только самое основное, необходимое. А кто-то еще здесь сталкивается с трудностями. Распределенцам часто приходится сложно сразу после Рождения, поэтому им и рассказывают немного больше, чем нам. Да и в обычных Управлениях случаются необычные истории, которые заставляют душу расти быстрее. Значит, зачем-то это нужно.
В общем, выходило, что чем больше мы узнавали и проходили до Рождения, тем быстрей росла душа и мы лучше могли понимать мир, в который должны были отправиться, мир взрослых. И вместе с тем – чем больше понимаешь, тем сложней тебе.
– Разве ты, Восьмерка, не чувствуешь, как сама поменялась за последнее время? – спрашивала антропологичка, поблескивая своими круглыми очками.
Наверное, я и вправду поменялась. Слушала разговоры ребят между занятиями и удивлялась, как они не понимают самых простых вещей.
Но как сложно, когда душа растет, я поняла только в этот момент – перед пустой Риткиной капсулой. Не было смысла кричать, бежать куда-то, звать на помощь. Самое страшное уже произошло, и изменить я это не могла. Экранчик не зря молчал три дня.
Мама, папа…
Глава 36
Когда я узнала, что Рита меня опередила, несколько дней пролежала в капсуле. Сколько времени прошло сейчас, даже не знаю. Может, день. Может, целый месяц. Кажется, кто-то приходил. Даже если бы хотела, не смогла бы встать и открыть дверь.
Капсулы не было, меня не было, никого и ничего не было. Злодеи в книжках хотели убить героев. И этими злодеями оказались…
Экранчик бесполезно валялся под кроватью. Я ненавидела теперь этот мерцающий голубой огонек и блестящие кнопки.
Целыми днями я ходила по капсуле. От двери до стены – тридцать шагов. От кровати до стола – пятнадцать.
Я не хотела больше знать ничего нового. Я не хотела, чтобы моя душа росла. Я не хотела Появляться и Рождаться.
Кажется, это была первая мысль, которая заставила меня остановиться. Раз у нас есть выбор – в какой семье Появиться, значит, мы имеем право и отказаться от этого Появления вообще. Не знаю, откуда мы тут взялись. Но пусть меня вернут обратно.
Я кинулась к своим конспектам, хотя не могла припомнить, чтобы нам что-то об этом говорили на занятиях. Ну и пусть. Мне все равно. Не имеют они права меня заставлять. И я решительно двинулась к двери.
Не успела затормозить, совсем как тогда, у озера, только в этот раз споткнулась, перелетела через Олега и грохнулась прямо у порога своей капсулы.
– Пусти! – я вырывалась, – не нужно меня трогать. Отстань со своей философией. Я не хочу ничего этого. Я не собираюсь Появляться, понятно вам?!
Я брыкалась изо всех сил, но с Олегом мне было не справиться, и в конце концов он все-таки усадил меня на порог капсулы и крепко держал, пока я не перестала вырываться.
Вот что он рассказал.
Мы договорились встретиться вечером после ночной прогулки к озеру. Когда я не пришла ни в этот, ни в следующий вечер, Олег отправился искать меня в Управление. Он не знал, у кого спросить, где моя капсула, а потом вспомнил про Смотрителя. И тот рассказал ему про Риту.
– Самое главное, Восьмерка (это Смотритель знает наверняка), от Риты не отказались. Да, она исчезла из капсулы для Появившихся гораздо раньше времени. Но они не отказались от нее, понимаешь? Смотритель не может точно сказать, что произошло, но он говорит, что такое бывает – иногда дети Рождаются раньше установленной даты. И здесь мы не можем знать, что с ними произошло, но раз от Риты не отказались – шанс есть. Ты слышишь меня, Восьмерка?
Я слышала и не слышала. И не могла поверить. И я была так счастлива, что родители оказались не предателями. И не злодеями. Это было такое облегчение, что я от радости крепко обняла Олега.