— Да. Билеты именные, передаются по наследству. Правда, то, что они именные, затрудняет обращение. Надо всякий раз оформлять перемену владельца. В комиссии погашения долгов этим с утра до вечера занимается целый отдел. И сейчас непрерывно-доходные билеты пятьдесят девятого года обменивают на билеты четырехпроцентной государственной ренты. Они, как вы знаете, безымянные, на предъявителя. И потому удобнее.
Лыков знал, поскольку сам держал часть сбережений в ренте.
— Как происходит обмен? — продолжал допытываться сыщик. Он чувствовал, что разгадка тайны кроется в деталях.
— Все именные бумаги нельзя перевести на другого владельца просто так, — объяснил Кальмеер. — Это можно оформить или в отделении Государственного банка, или в казенной палате. Лишь для тех билетов, о которых вы спрашиваете, сделано исключение. По ним уступочную надпись вправе нанести любой нотариус.
— Ага! Горячо! — воскликнул Алексей Николаевич.
— Чего тут горячего?
— А это мы сейчас выясним. Скажите, Генрих Федорович, по непрерывно-доходным билетам ничего особенного не готовится? Большая сделка или крупное погашение…
Кальмеер выглядел озадаченным:
— Эти билеты не гасятся, поскольку относятся к так называемому «вечному» долгу. Платится только доход, а номинал билета в деньги обратить напрямую нельзя.
— А на кривую?
— На кривую, конечно, можно, за хороший дисконт. Если, к примеру, владельцу билета тысяча восемьсот пятьдесят девятого года нужны средства, он может обменять его на билет государственной ренты. Те гасятся в любой момент.
— А сразу продать старые билеты можно? Через того же нотариуса.
— Можно, но дисконт будет уже совсем зверским. До пятнадцати процентов! Как раз такая операция сейчас и готовится.
Сыщик взвился на стуле:
— Где? Кем?
— Наследники Николая Константиновича Крестовникова хотят обратить в деньги принадлежавшие ему непрерывно-доходные билеты. Срочно понадобились наличные для покупки земельного участка в Гаграх.
— Большая там сумма?
— Восемьсот тысяч рублей. За вычетом лажа получат, конечно, меньше. Я советовал им не спешить, но куда там… Наследники словно с ума посходили.
— Это они, — веско заявил сыщик.
— Кто «они»? — уточнил Кальмеер.
— Те деньги, на которые нацелился Лоренцев.
— Какой еще Лоренцев?
— Долго объяснять, Генрих Федорович. Когда состоится операция?
Помощник директора оглянулся через плечо на каминные часы:
— Через сорок пять минут.
— Шайтан! А где?
— В банкирском доме Кафталя Гандельмана. Это через два дома отсюда, по другой стороне. Нотариуса они вызвали к себе.
Лыков вынул браунинг, проверил: отъемный магазин полон.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном?
— Конечно. Алексей Николаевич, а что происходит?
— Банкирский дом выдаст наследникам Крестовникова всю сумму?
— Да, за вычетом дисконта. Получится примерно шестьсот восемьдесят тысяч.
— Деньги уже в здании?
— Надо полагать. Для Гандельмана это обычное дело. Он такими цифрами оперирует!
— А охрана там есть?
— Всегда два человека с оружием.
— Для Лоренцева на один зуб, если напасть неожиданно. Например, прибыть под видом нотариуса.
— Да кто такой этот Лоренцев? — рассердился банкир. Но статский советник уже вызывал Филиппова.
— Владимир Гаврилович! Срочно пришлите пятерых на Большую Морскую тридцать два. Лучше из Летучего отряда. Пусть незаметно пройдут двором в служебное помещение Русского для внешней торговли банка. Там их встретит помощник исполнительного директора Кальмеер и передаст мои указания. Поспешите! Лоренцев готовит налет!
Он положил трубку и сказал банкиру:
— Придут плечистые такие дядьки, пошлите их к черному ходу банкирского дома.
— А вы?
— Я попробую успеть до того, как он всех убьет.
Замысел Лыкова висел на ниточке. Если сейчас побежать на другую сторону улицы, то можно провалить дело. Вдруг именно в эту минуту атаман перебитой банды явится в банкирский дом? Он заметит статского советника и скроется. Ищи его тогда… Алексей Николаевич прикрыл лицо носовым платком, словно сморкался, и старческим медленным шагом пересек Большую Морскую. Место было бойкое, хорошо сыщику известное. Вот двадцать пятый дом, где в ювелирном магазине Бутца Лыков покупал Ольге Владимировне подарки. Рядом, в двадцать седьмом, у модного портного Леопольда Калины он шил себе партикулярное платье. А вот и дом номер тридцать один. Вывеска «Кафталь Гендельман и К°», но туда с улицы лучше не входить. Делопроизводитель сунулся в ближайшую подворотню. Ага, вроде бы задняя дверь. Он раскрыл ее и уперся в высокого человека атлетического сложения. Тот был одет в синюю форменку с шифром «КГ» на контрпогонах, а руку держал на расстегнутой кобуре.
— Вы куда?
Лыков молча извлек из кармана полицейский билет и протянул охраннику. Тот сразу посерьезнел:
— Что случилось, ваше высокородие?
— У вас сегодня большая сделка.
— Э-э…
— Могут напасть. Нотариус уже приехал?
— Так точно!
— Возможно, он поддельный. Ты его видел? Сколько лет, какого он росту?
— Эдак с меня, долговязый. Борода с усами, возраст не поймешь. Лет напримерно сорока.
— Он! Максим Лоренцев, бывший чиновник сыскной полиции, а теперь главарь банды. Мы ищем его повсюду, а гаденыш к вам залез. Ты вот что. Как зовут?
— Запасный саперный унтер-офицер Иван Погонин!
— Стой здесь и жди сыщиков. Я их уже вызвал посредством телефона. Как прибудут, веди наверх. Где состоится обмен билетов на деньги?
— Во втором этаже.
— Отсюда как туда попасть?
— По лестнице, единственный вход.
Держа браунинг наизготовку, Лыков поднялся и замер перед дверью. Прислушался — оттуда доносились голоса. Люди разговаривали спокойно, не похоже было, что идет налет.
Весь подобравшись, Алексей Николаевич осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Там находилось четверо. Спиной к сыщику стоял еще один охранник в синей тужурке. У окна сидели двое мужчин солидного вида и уже в возрасте — банкиры. Напротив расположился крепыш в пиджаке с бордовыми нарукавниками. Он вынимал из портфеля и раскладывал по столу бумаги. Лоренцев!
— …хочу убедиться в наличие суммы до прихода продавцов билетов, — закончил атаман фразу и со звонким щелчком закрыл портфель. В наступившей тишине Лыков сказал ему вполголоса:
— Максим Захарович, вот и привел господь свидеться.
Глава 17Смерть атамана
Охранник отшатнулся, одновременно расстегивая кобуру. Статский советник на всякий случай хлопнул его по загривку, не сильно. Детина упал на колени и засипел. Лоренцев сунул было в руку в карман, но увидел нацеленный на него ствол и застыл.
— Та-та-та! — предостерегающе остановил его сыщик. Бывший чиновник для поручений с удивительным проворством кинулся в сторону и скрылся за другой дверью. Изнутри тут же послышались какие-то странные звуки, словно там били кувалдой об пол…
Алексей Николаевич, если бы захотел, успел бы пальнуть изменнику в спину. Но что-то его остановило.
— Почему у той комнаты железная дверь? — спросил он у банкиров. — Это не хранилище?
— Хранилище, — подтвердил один из них, поднимаясь со стула. — А вы кто такой будете? Здесь кредитное учреждение, посторонним делать нечего.
— Другой выход оттуда есть?
— Нет. Так ответьте на вопрос. Вы экспроприатор?
— Статский советник Лыков из Департамента полиции. Помогите вашему человеку встать. Господин, выдававший себя за нотариуса, готовил налет.
— Налет? На нас?
Тут громко заговорил второй банкир:
— То-то я удивился, что вместо Исаака Яковлевича приехал его помощник!
Мужчина в форменке с трудом поднялся. Делопроизводитель одной рукой протянул ему свой билет, а второй по-прежнему держал дверь в хранилище на прицеле.
— Извини, некогда было объяснять, он бы выстрелил.
Оба банкира подбежали, забрали у охранника документ и стали разглядывать.
— Вроде настоящий…
— Все равно телефонируйте в полицию!
— Она сейчас прибудет, я вызвал, — предупредил сыщик хозяев. И действительно, тут же с лестницы раздался топот, и комната наполнилась агентами Летучего отряда.
Дело было сделано. Лоренцев попал в ловушку, из которой нет выхода. Деньги спасены, жертв нет… Алексей Николаевич облегченно вздохнул и сел на стул.
— Уф.
К нему подскочил Петровский:
— А где изменник?
— Вон за той дверью. Осторожно, он при оружии!
Начальник Летучего отряда хотел войти, но Алексей Николаевич не позволил. Он спросил у хозяев:
— Дверь изнутри не запирается?
— В хранилище не положено, чтобы закрывалась изнутри, — пояснил старик. — Там несгораемые кассы, мало ли что. И распахивается она лишь наружу, чтобы нельзя было подпереть. А так дверь бронированная, толщиной три вершка.
— Сейчас откроем и возьмем молодца, — предложил Петровский.
— А он вас из револьвера, — осадил его Лыков.
— И как быть?
Алексей Николаевич приблизился к двери и крикнул:
— Максим Захарович! Мы идем на штурм.
— Только попробуйте, — ответил тот. — Я набросал на порог мешки с золотой монетой. Пока вы через них перелезете, половину положу.
Возникла заминка. Никто не хотел лезть под пули.
— И как быть? — задумались агенты. — Может, дыму туда напустить? Выкурить его, как лису из норы?
— Дождитесь, когда сам надумает, — предложил статский советник. — Захочет дышать и выйдет.
— А деньги, шестьсот восемьдесят тысяч, тоже там? — обратился Лыков к банкирам.
— Вы даже сумму знаете? Да, деньги в хранилище. Кстати, сейчас явятся наследники Крестовского, принесут билеты. Что им сказать?
— Что сделка сегодня не состоится. А вы все трое сходите в храм и поставьте свечки. По случаю того, что остались живы.
В комнате повисла тишина, и Лыков докончил:
— Человек, пришедший к вам под видом нотариуса, на самом деле главарь опасной шайки. Всех его людей мы перебили, кроме одного, который сидит в тюрьме. На них кровь. Максим Захарович Лоренцев, так зовут пленника из хранилища, повинен в смерти десяти человек.