Во второй части учений я сам по очереди руководил каждой из половин флота, противниками мне выступали также по очереди мои адмиралы. Все было максимально приближено к реальным условиям сражения в космосе – выпущенных дронов не жалели, фрегаты выполняли виражи на такой скорости и с такими перегрузками, что по общему каналу связи слышен был стон членов экипажей, на снарядах тоже никто не экономил. Мне пришлось поднапрячься, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими подчиненными. Думаю, что получилось неплохо – по итогам сражений вышло девять – один в мою пользу. Единственную победу одержал Киро Сабуто, и то на поле боя у адмирала «выжила» лишь тройка «Пироманов».
Когда вечером я вошел в большой зал на «Королеве Греха», куда пригласил капитанов своего флота и их помощников, собравшиеся офицеры дружно встали и встретили мое появление долгими аплодисментами. Я несколько секунд понежился в лучах славы, а потом поднял руку, призывая к тишине.
Говорил я о многом. О роли космофлота в истории Империи. О бесстрашных изыскателях, веками расширявших границы доступного для человечества космоса. О тех героях, что пробили для расы людей дорогу в будущее, сломив сопротивление враждебно настроенных рас. Я плавно подводил собравшихся к мысли о том, что подвиг достоин награды. И потому, когда я сообщил, что принял решение возродить традицию награждения отличившихся солдат и офицеров флота боевыми орденами и медалями, зал отреагировал с восторгом. Отличившихся в битве с чужими при маяке Ворте, с пиратами в Гиморе, а также двойном бое при маяке Хнель адмирал Киро Сабуто вызывал из зала и лично прикреплял к мундиру знаки отличия. Реакция собравшихся оказалась весьма положительной.
Изменение репутации. Отношение к вам фракции Военных Империи улучшилось.
Предполагаемое персональное отношение: +5 (теплота)
Вопросом поиска в архивах флота описания боевых наград Оранжевого Дома занималась по моей личной просьбе лейтенант Николь Савойя, она же заказала на Унатари первые партии обновленных медалей и орденов. Сама лейтенант удостоилась «Серебряной броши» – четырехлучевой звезды с более длинным нижним лучом, внутри такой награды позолоченными цифрами указывалось количество проведенных космических боев. У Николь эта цифра равнялась четырем.
Не обделили наградами и наших союзников исеек и хамелеонов. «Рубиновый орден», к примеру, получил хамелеон капитан «Клыка-1» за проявленную смелость в бою с чужими. А Исеек-Доминант старший канонир «Вассара-3» получил медаль «За боевые заслуги» – подробный компьютерный анализ боя с пиратами в системе Хнель показал, что «Вассар-3» уничтожил семь вражеских фрегатов, больше, чем кто-либо другой во всем флоте.
Когда связанный с раздачей наград ажиотаж несколько утих, я снова включил микрофон.
– А теперь я попрошу внимания. Вопрос, который я хочу с вами обсудить, на самом деле очень серьезный. Сейчас наш флот – далеко не самое крупное, но зато самое боеспособное подразделение Империи. За время, прошедшее с момента стычки с чужими у маяка Ворте, мы стали сильнее и продолжаем быстро усиливаться. Это необходимо, чтобы противостоять угрозе вторжения чужих. Но это усиление далеко не всем нравится в Империи и даже внутри нашего Оранжевого Дома.
– Почему? – раздался чей-то одиночный выкрик из зала.
– Потому как сильный флот, боевая слава, успехи в борьбе с чужими и пиратами повышают авторитет и влиятельность командующего среди аристократии Империи, нарушая общепринятое положение дел. Другие аристократы воспринимают такое усиление весьма болезненно, и потому с их стороны возникает сильное противодействие. За блестящие победы наш флот уже лишили финансирования Оранжевого Дома, нам запретили покупать новые корабли, нам фактически закрыли для ремонта кораблей все космические станции, кроме Тессы и Гиморы, нам запретили строить корабли своими силами, ввели эмбарго на поставку стратегических материалов…
В зале поднялся возмущенный негодующий вой, я опять призвал к тишине.
– Это еще не все. Нам уже поставили в вину, что именно в наш флот идут лучшие выпускники Академий, и потому следующим шагом наших оппонентов видится, что вскоре введут ограничение на набор рекрутов, и мы будем испытывать трудности с набором новых членов команд. Но последний шаг вообще не укладывается в голове – с нас потребовали передать отвоеванные у пиратов Звездного Братства территории вообще посторонним лицам, лишив нас всех приобретений нашей победы.
Шум в зале стал просто оглушительным. Я дал своим подчиненным выплеснуть накопившееся справедливое возмущение, а потом снова заговорил:
– Нашему флоту для выполнения своей задачи защиты Восьмого Сектора нужны ресурсы, нужны базы, нужны деньги. Поэтому я отказался отдавать принадлежащие нам по праву территории. И сейчас в Тессе стоит принадлежащий другим аристократам флот, который хочет попробовать силой отобрать у нас звездные системы.
Тут я весело усмехнулся, демонстрируя свое отношение к такой нелепой попытке своих противников.
В зале после секундной паузы тоже раздались первые смешки, быстро переросшие в хохот сотен людей и даже нелюдей. Бойцы долго не могли прекратить смеяться, настолько нелепой им казалась сама идея победить нас в бою. Мне эта реакция подчиненных очень нравилась – они даже не знали сил противника, однако нисколько не сомневались в том, что их командующий все равно разгромит врага.
– То, что я скажу, не должно выйти за пределы этих стен. Сегодня мы выдвигаемся в систему Хнель. Завтра пройдет еще одна полноценная тренировка, а затем я с небольшой частью флота уйду в Тессу. И если договориться дипломатическим путем с самозванцами не удастся, мы снова уйдем к маяку в систему Хнель. И если наши противники окажутся настолько тупы, что последуют за нашими кораблями, то мы встретим их в системе Хнель и проведем показательную порку!
Восторженный рев сотен глоток подтвердил, что я не ошибся – мои капитаны считали наше дело правым и потому готовы были биться с любым противником, невзирая на расу и цвет мундиров.
И снова Тесса
Выход «Королевы Греха» из варп-туннеля в системе Тесса я пропустил. Нет, я не проспал и не забыл, просто находился в это время в лазарете – получил травму запястья левой руки. Причем произошло все исключительно по причине собственной глупости – решил, что называется, провести с пользой время полета яхты в варп-туннеле и направился в тренажерный зал. Функционирующий круглосуточно зал почему-то оказался заперт, но моих прав, конечно же, хватило открыть двери. Ну и винить кроме себя оказалось некого. Оказывается, физические условия во время варп-переходов бывают весьма изменчивы. Об этом все на корабле знали и принимали меры предосторожности при приближении к пространственным разрывам. Я же, похоже, единственный оказался не в курсе. Зато хоть просветился, почему во время варп-переходов иногда запирают тренажерный зал – мало приятного, когда электромагнитная штанга, которую ты только что подогнал под свои предельные возможности мускулатуры, вдруг становится вчетверо тяжелее…
– Ваше высочество, посол королевства Веерде в Оранжевом Доме просит разрешения на посещение «Королевы Греха».
Веерде? Наверное, опять что-то связанное с их принцессой. Видимо, их посол хочет передать мне ноту протеста за вмешательство в личную жизнь дочери короля. Ладно, мне не трудно извиниться, с меня не убудет.
– Хорошо, разрешай. Сколько этому послу до нас лететь? – поинтересовался я у офицера штаба и получил весьма неожиданный ответ:
– Нисколько, мой принц. До их челнока километра три всего. Через пару минут пристыкуются.
Вот черт! Ко мне гости, а я лежу на больничной кушетке голый по пояс, с распухшей рукой, а слышавший разговор доктор запрещает вставать, так как он еще не закончил процедуры. Наконец, вырвавшись через несколько минут из цепких пальцев эскулапа и застегивая китель на ходу, я поспешил встречать официального гостя.
По идее, застывшая в проходе фигура капитана Клей тон Авеля должна была меня насторожить, но я слишком торопился и не обратил внимания на остановившегося в растерянности капитана. Влетев в шлюзовой ангар для встречи посла, я тоже остановился статуей рядом с капитаном, поскольку открывшаяся картина выглядела слишком неожиданно.
Начать с того, что в ангаре не оказалось ни господина посла, ни даже его челнока. Вместо всего этого, робко опустив глаза в пол, у шлюзовой двери стояла нарядная девушка в пышном голубом платье, изящная золотая корона отчетливо выделялась на ее темно-каштановых волосах. Рядом с принцессой Астрой, а всплывающая подсказка подтвердила мое предположение о личности посетительницы, находилась целая гора картонных и пластиковых коробок, в каких обычно во время путешествий перевозят одежду и обувь. За этим ворохом вещей я даже как-то не сразу разглядел еще одну прибывшую гостью – скромно одетую и, можно даже сказать, ничем не примечательную, если бы не явное сходство черт лица со стоящей впереди яркой нарядно украшенной принцессой. Однозначно какая-то близкая родственница Астры, только вот какая именно, не понять – всплывающей подсказки по второй девушке не имелось.
– Прилетели, в спешке выгрузили вещи, едва ли не швыряли коробки на пол, оставили двух девчонок и тут же улетели, – прокомментировал для меня Клей тон Авель очевидное.
Мы с капитаном некоторое время просто стояли и молча рассматривали прибывшую таким странным образом принцессу и ее спутницу. Гостьи тоже не предпринимали попыток приблизиться или заговорить. Принцесса Астра так и стояла с опущенной головой, неподвижная, как фарфоровая кукла. Наконец я все же решил проявить вежливость и поприветствовать на своем корабле венценосную особу. Астра отточенно поклонилась и ответила на мое приветствие по всем правилам дворцового этикета, со всеми длинными титулами. После чего добавила:
– Мой отец король Кант ройл Пикар тон Веерде сообщил мне, что ваше высочество кронпринц Георг ройл Инокий тон Месфель выразили желание пообщаться со мной.