- И вам здравствовать, лэр-в Каримон.
- Ну-ка, шерхово выглядишь, - взгляд ректора чуть расфокусировался, и он взревел с новой силой:
- Живо к артефакту-определителю, я хочу знать, что ещё ты потеряла помимо радужного свечения!
- Ректор, ну зачем это?
- Молчи! Дурам слово не давали.
Мужчина шагал быстро, Вера бежала следом. Ну зачем она приехала? Ведь знала же, что он с удовольствием потопчется по её самолюбию. Что за человек такой! Пусть ему в жёны ведьма достанется! Он ей - дура, а она ему лысину! Он ей про тощую задницу – а она ему выпадение зубов! Все сразу, и чтобы на ладошку! Будет стоять, разглядывать свои зубы, за обедом шамкать дёсенками и помалкивать.
- Ранс, ты чего это притихла? Пакость какую задумала? Хотя у тебя кишка тонка! Вот пять лет назад была у меня студентка, не поверишь, достала так, что перед тем, как заснуть, трижды проверял свою комнату на наличие гадостей, и всё равно, дрянь такая, умудрялась меня достать. Ну-ка, вставай в круг!
Вера, вздохнув, встала, мысленно ставя памятник той студентке.
- Так-с, - круг заработал. Какие-то цвета стали ярче по сравнению с её первым стоянием в круге, какие-то просто были, а вот розовые, как и говорил целитель, вспыхивали на артефакте и не могли вырваться. Определитель это показывал так, как будто выход для розового оплавился от огня, но цвет всё ещё пытался найти выход: тонкие лучики перемешались, связавшись в некрасивый узел.
- Очень интересно. Цвета стихий, смотрю, использовала активно, даже в некромантии поднаторела.
- В проклятиях, - поправила Вера.
- Он что, выпускал тебя против тварей или коллег одаривала?
- На патрулировании иногда сталкивалась с существами. Ничего особенного, так, мелочёвка всякая.
- У меня нет слов! Ладно, на пенсии отыщем. Часть своей уникальности ты потеряла. В ближайшее время от тебя шедевров ждать не стоит. А теперь скажи мне, за что твоя нежнейшая розовая магия отвечает?
- Я не знаю, лэр-в Каримон. Я думала, что это как-то связано с физическими силами, но когда я кидала её другим, то особого эффекта не видела. Было бы её больше, тогда всё стало бы наглядно, а так…
- С физическими силами? Может, ты и права. Знаешь, у кого в ауре много розового цвета?
Вера замотала головой. С аурами всё сложно, так что особого смысла уметь смотреть на них нет.
- У оборотней, - не стал мучить её лэр-в. – У них есть целая прослойка розового цвета в ауре. Она значительно ярче, чем у тебя, и её больше, намного больше, так что по ней можно чётко отличить оборотня от человека. Я даже думал, что именно её наличие даёт им возможность оборачиваться. Ранс, ты оборотень?
- Что?
- Я говорю, скрипи мозгами, за что отвечает у тебя розовый цвет?
- Я не оборачиваюсь, если вы об этом, - возмутилась Вера.
- Да это и шерхушке понятно! Но я не утверждал, что розовый - это основа оборотничества. Просто у них этого цвета много, но они не маги. Ранс, неужели тебе не интересно?
- Я не знаю, получается, что розовый – это всё-таки вроде силы. У меня, кстати, зрение острее, чем у многих наших разведчиков. Может, я сама чуть физически сильнее других девочек.
- Та-а-а-ак! Я так и знал, что надо было тебя на тренировках дожимать! Чувствовал, что есть в тебе силы! А ты сама разнюнилась и меня своими жалобными взглядами разжалобила.
- Вас разжалобишь, как же, – буркнула Вера.
- Вот если бы не дрогнуло у меня сердце, сделал бы я из тебя не только бытовика, но ещё и бойца, не пришлось бы мне на тебя сейчас любоваться! Дала бы в морду Виоленте – и работала бы спокойно! Хотя это его раззадорило бы. Ладно, иди в гостевую.
Вера опустила голову. Каримон раздражён свалившейся на него проблемой в виде Веры и зубоскалит.
- Ну, что ты голову повесила? Думала, я сразу рвану решать твои дела? У меня, между прочим, сотни бестолковых студентов на руках!
- Я не…
- Завтра с утра в столицу полетим. Поищем содействия военного советника. Свито – дядька простой, но умудрённый годами. Ты ему приглянулась, так что есть шанс, что пойдёт тебе на встречу.
Вера на словах приглянулась, поёжилась и посмотрела на ректора.
- Ранс-извращенка, не придумывай себе всяких глупостей! Ты ни по каким пунктам не подходишь ему в том качестве, о котором подумала. Ни по возрасту, - тут лэр-в отчего-то провёл рукой почти у пола, имея в виду, что она малышок, - ни по формам, - здесь он не постеснялся обрисовать как минимум бабищу. Разве бывает у женщин такой огромный зад, а талия при этом всего лишь в обхват ладоней, а уж грудь, судя по раскинутым рукам, явно не проходящая в дверь. Но ректор причмокнул, значит, бывают. – Ни по уму, - закончил он.
Вера вздохнула, Каримон тоже вздохнул и добавил:
- Он любит, чтобы женщины над его шутками хохотали, но я ни разу не слышал, чтобы он шутил, а вот дамы его хохочут и говорят, что он забавный, когда шевелит бровями. Тут мы с тобой вдвоём, Ранс, не подходим, не расстраивайся.
Вера робко улыбнулась. Ректор о себе очень высокого мнения, но сказал, что они «вдвоём». Всё это, конечно, болтовня, но настроение поднялось.
Рано утром они вылетели в столицу. Каримон выписал Вере пропуск во дворец, и они спешили в служебное здание: военного советника хорошо бы отловить сразу после совещания.
- Я думала, что тут будет много народа, - оглядываясь по сторонам, произнесла Вера.
- Вообще-то обычно в это время здесь не протолкнуться. Рядом казармы, полно служащих, многие советники весь день заседают в этом здании, так что народа до шерха!
Они ещё немного прошли вперёд и увидели толпящихся людей.
- Чего стоим? – поинтересовался ректор у одного из лэров.
- А, Каримон, это ты? По делу к нам или как?
- Или «как»! Мне некогда разъезжать. Почему все здесь?
- Так тут такое дело, полковник Робус озверел, когда услышал о гибели нашей Гарунечки. Молодой Ферокс вернулся, принёс эту весть, теперь полковник избивает его.
- Да? Даже так?
- Ну да. Алеш даже не сопротивляется. Вот мы и стоим тут, пусть сами разбираются, свидетели им не нужны.
Ректор выразительно посмотрел на Веру. Она вчера ничего не сказала о гаргулье. Каждому близко своё горе. Ей дети, ректору, живущему возле столицы, ближе Гаруня.
- Ладно, у советников совещание закончилось?
- Вон, прислуга окна открывает, значит, наорались уже друг на друга.
- Ранс, за мной!
Ректор с Верой выловили советника уже у выхода. Он бурчал, грозился зад надрать другим важным лицам королевства, называл их болванами, и подходить к нему было страшновато.
- Лэр-в Свито, - церемонно обратился ректор к советнику.
- А, Каримошка! Чего припёрся? Душу мне мотать? Так без тебя потоптались, изверги! Вот скажи мне, если женщина хочет воевать, должен я ей запрещать?
- Э… - Верин сопровождающий опешил.
- Нет, ты прямо скажи, не мямли! Должен или нет? – советник довольно чувствительно постукивал кулаком по груди собеседнику, вторя каждому своему слову.
- Ну… - собрался с мыслями ректор.
- Я же не собираюсь объявлять всеобщий сбор женщин в армию, но ежели баба хочет, так зачем отказывать? – Свито подтянул к себе поближе выскальзывающего Каримона.
- Я что-то не понял. У нас же все лэры военнообязанные, - ректор избрал другую тактику и, приосанившись, строго посмотрел на советника.
- Слишком заучился ты, - махнул советник на ректора рукой. Вера думала, что он сейчас уйдёт, но советник тише, зато более эмоционально заговорил:
- Я же говорю, БАБА, а не лэра! Тут одна ко мне пришла, кулаком по столу грохнула! Каримоша, у меня аж сердце заныло! – мечтательно протянул лэр-в. Советник опустил глаза и заметил Веру.
- А эта пичужка что здесь делает? Казначею c его комиссией нос утёрла, работай сколько хошь!
Мужчина снова повернулся к ректору:
- Пойдём, дружище, Гарунечку помянем! Сколько нервов она мне истрепала, своими руками придушить хотел, так нет же, скользкая особа, увернулась от меня! Теперь даже не знаю, о чём мечтать. Казначейство наше вместе с чиновниками траур объявило. Это ещё что, скоро по городу весть разлетится, что гаргулья погибла, и что тогда будет, даже не знаю. Я на всякий случай своих ребятишек подтянул, пусть за порядком в городе последят.
- Свито, у меня дело, не терпящее отлагательства. Пьянка подождёт.
- Зануда ты, Каримон! А я вот гаргулье такие сапфиры купил! Да всё стеснялся подарить. Ты же знаешь, она любила камешки, - расстроился военный советник.
- Свито, ты раскис, а у меня каждая секунда на счету. Ранс от Виоленты сбежала.
- Зачем? Нормальный ведь мужик, - удивился советник.
- Да брось, он нормальный командующий, но как муж он моей Ранс никуда не годился, - сплюнул ректор.
- А ты всё кудахчешь над своими? – усмехнулся Свито.
- Он ломает её. Посмотри, в ней нет радуги, а артефакт показал, что она разрушается изнутри. Мы потеряем единственного бытового мага – и всё из-за твоего солдафона!
- Каримон, ты знаешь, почему я советник, а ты ректор? – совершенно серьёзно спросил Свито, но не успел ректор раскрыть и рта, как услышал:
- Лэр-в Свито, лэр-в Каримон, - коротко поприветствовал лэр-в Виолента мужчин, и чуть угрожающе протянул:
- Ве-е-е-ра.
Его появление было столь неожиданно, а взгляд такой многообещающий, что девушка не только отскочила назад, но её начало потряхивать. Ректор хотел было бросить успокаивающее заклинание на Ранс, но увидел, как её аура стремительно чернеет.
- Посмотри на неё магически, - бросил он советнику, а сам сцепился с Виолентой.
- Минотавров потрох, думаешь, некому заступиться за сироту! Урою гада!
Служащим сегодня представилась ещё одна возможность наблюдать разборки лэр-вов – и тоже без магии! Все словно с ума посходили.
Свито подошёл к Вере и утешающе похлопал по плечу:
- Ну, ладно тебе, эк тебя ломает! – он смотрел, как квасят друг другу носы его давнишние сослуживцы. У обоих он когда-то был командиром. Раньше молодые лэр-вы отдавались под патронаж опытных вояк, сейчас эту роль на себя полностью взяла академия. Знания она даёт более обширные, а вот опыта молодёжь набирается сама.