В общем, всё складывалось хорошо, пока она не увидела оборотней. Их набирался тоже десяток, но все они были молоды. А предводителем у них был знакомый ей медведь с заколкой на чёлке. Не то, чтобы она расстроилась, но отчётливо осознала, что ей придётся набраться терпения и быть у них вместо воспитателя.
Оборотни расположились в углу, чтобы никому не мешать, смотрели на людей и их суету с любопытством. Скорее всего, молодняк впервые был в гарнизоне.
Вера стояла в стороне, наблюдая за сборами и предвидя сложности с оборотнями. Госпожа Ната, расцветшая за последнее время, как и другие, командовала, как удобнее распределить продукты, кто повезёт большие котелки, кто возьмёт себе палатки, как лучше укрыть одеяла, чтобы не отсырели. Лэра увлеклась суетой и не сразу приметила двигающегося к ней немного странной походкой знакомого оборотня-медведя.
Он, как и прежде, был одет во множество одёжек, если не больше. Вот только его походка изменилась. Он чуть шире расставлял ноги, руки у него тоже были слегка отставлены по бокам. Парень немного сутулился, но при этом, склонив голову набок, как-то неприятно щурился и ухмылялся. При его довольно милой внешности всё эти изменения при движении и в мимике были чужеродны и вызывали удивление. Вера растерялась: ведь она запомнила его беспокойным, но забавным дурашкой, а тут к ней приближался поганец, если не сказать резче.
Он подошёл к ней достаточно близко, чуть склонившись, демонстративно потянул носом:
- Сладко пахнешь, - почти пропел он и стал похож на прежнего, но тут же ухмыльнулся и продолжил: - Между ножек у тебя, небось, медок. Мой язык в твоём распоряжении, нектарчик! – и хотел лизнуть её в щёку.
По замыслу Альрика, лизнуть он её должен был длинно, с протяжкой, так чтобы она сомлела и упала прямо ему в руки. Он такое подсмотрел у одного волка и очень ему это понравилось. Но всё тело неожиданно прошило таким… такой… в общем, так прошило чем-то, что глаза, казалось, вылезут от напряжения. Он даже не мог моргнуть, так его пробило! А девица отскочила на шаг, поминая каких-то рогатых чертополохов. Во рту стало крайне неприятно, клыки зазвенели и будто сделались хрупкими. Непроизвольно, чуть подрагивая, он решил отойти от сладенькой, чтобы разобраться в себе, но установившаяся тишина насторожила его.
- Эк его распушило, - произнёс кто-то из людей.
Альрику стало интересно, на кого ещё любовь снизошла помимо него. Он неловко оглянулся, повёл неважно фокусирующимся взглядом по замершим людям, по выскочившим на крыльцо и прикрывающим рот ладошками женщинам. Они все встревоженно смотрели на него.
Альрик приосанился, но всё же он как-то чувствовал себя паршиво. Тяжёлая у него любовь получается со сладенькой, зато страстная! Его приятели смотрели на него с восторгом и ужасом. На душе потеплело. Пусть завидуют. Он и так последнее время желанный гость везде, а теперь, если бы не поездка, так на клочки бы разодрали его, приглашая к себе.
А Вера отходила от придурка, пряча руку с кольцом назад. Шандарахнула она его почти на полную мощь. У парня даже сосуды в глазах полопались, а уж ожоги, наверное, страшные. Её трясло от того, что она его снова чуть не убила. К ней подскочила госпожа Ната, и под локоток отвела внутрь замка.
- Ничего, ничего, что возьмёшь с дурачка, - женщина усадила девушку на скамью, сунула в руки ковш с водой.
- Попейте, водичка всё смоет, - и, зачерпнув в ладонь воды, умыла Вере лицо.
- Мы, женщины – народ непростой; не лезут к нам – плохо, лезут – тоже плохо! Мужчинам, поди догадайся, как к нам подступиться.
Вера отпихнула руку госпожи Наты.
- Да я испугалась, что убила его! Кольцо-то взяло, да и сработало почти на полную!
- Тю-ю, - сложила трубочкой губы женщина, - да что станется с таким бугаём! Есть о чём переживать?
- У здоровяков часто бывает, что сердце слабое, - упёрлась Вера.
- Может, у людей такое и случается, но у этих со здоровьем всё в порядке. Вон он, ходит причёской хвастается.
- Где? – Вера подошла к окну.
Альрик аккуратно трогал руками вздыбившиеся волосы и пытался понять, какого объёма у него теперь голова. Потом ему стало интересно, как он будет выглядеть медведем, и обернулся в зверя. Свои поначалу шарахнулись в сторону, а вот люди начали то ли хрюкать, то ли кашлять. Он недовольно посмотрел на них, но те вежливо отворачивались. Это ему было понятно. Брат говорил, что на уважаемых самцов люди не кашляют, неприлично это.
Но тут вдруг свои начали похрюкивать и тыкать пальцами ему на грудь. К своему ужасу он увидел у себя прямо на самом видном месте проплешину. Вот это позор! Он закрутился, пытаясь ещё выискать подобные неприятности, но слава предкам, вроде бы ничего. Пришлось вернуться в облик человека.
Вера смотрела во все глаза на гигантский меховой шарик, который забавно крутился и осматривал себя. Даже злиться на него не хотелось. Так напугал её!
Вдруг обстановка во дворе переменилась. Молодняк оборотней расступился и вперёд выскочил здоровенный волчара. Он, ещё не завершив прыжок, ударил лапой по морде медведя. Тот обиженно взревел, но не бросился в ответ, а отступил. Волк ещё раз заехал ему по уху и обернулся человеком.
Представший молодой мужчина сильно отличался от своих соплеменников. Он не был лохмат, наоборот, с висков был гладко выбрит, и череп его украшали странные татуировки. Оставленные посередине чёрные волосы были забраны в короткий хвостик. Одет он был в тёмную рубашку и тонко выделанную шкуру. Штаны были пошиты из плотной ткани, но украшены многочисленными полосками кожи, а может, они были кожаные и лишь украшены тканью. Главным в его одежде было то, что она не собрана, где придётся, а пошита именно для него.
****
Во дворе все сразу стали заниматься своими делами, а навстречу гостю вышел лэр-в Линей. Вера сейчас многое отдала бы, чтобы послушать разговор между нахмурившимися мужчинами, но она ясно поняла, что незнакомец не будет при ней говорить.
- Это Ронг, - тихо прошептала госпожа Ната, как будто он мог их услышать. Да и услышал бы, так что такого? – Говорят, он очень жесток и не терпит не подчинения.
- А лэр-в Линей его хвалил, - так же тихо возразила Вера.
- Для нас хорошо, что он всех своих держит в узде, но свои его боятся и ненавидят.
- Лэр-в говорил, что его брат был жесток, а этот просто суровый.
Женщина пожала плечами:
- Смотрите, как молодняк перепугался! Они в ужасе от него. А медведь этот, я слышала, он его младший брат.
Госпожа Ната тяжело вздохнула. Пушистика ей было жалко. Она осторожно посмотрела на Веру, засуетилась возле одного из шкафов на кухне и быстро выскочила с корзинкой в руке во двор. В то время, как Альрик ещё раз пару раз получил от альфы по уху и уже в человечьем обличье и узнал о себе, что он посмешище, помощница управляющей оббежала двор и караулила симпапулечку на выходе в стороне.
Она не ошиблась: от поездки пушистый лапочка был отстранён и попался ей прямо в руки. К её вниманию он отнёсся насторожено, но доверчиво принял вручённую ему корзинку. Не удержался, перекусил немного, заедая обиду, а потом заметил, что от женщины очень даже неплохо пахнет. Она не молода, но всё равно такая вкусная и притягательная! Закрыв глаза, он очень осторожненько лизнул её в щёку и услышал… ну, пусть не стон, но приятный вдох. Очень доброжелательный и зовущий вдох! Сердце сделало кульбит, но он, как любой опытный самец, не должен торопиться. Альрик повёл носом возле уха женщины, переместился к шее. Да, очень сладенькая! Приятная дрожь пробежалась по телу.
- Ну, что же ты робеешь? – тихо спросила она и положила его руку себе на грудь.
Уже потом, вечером в берлоге, Альрик будет думать, что брат назвал его посмешищем из зависти. Ведь у него теперь есть две самки. Одна сладкая и податливая, а вторая ярая и интересная. Жаль, что с молоденькой он до дела пока не дошёл, но тут оказались свои тонкости, и Натушка обещала его всему научить. Вот бы в город ещё пробраться, показаться тамошним девкам «пушистиком»! Нате он медведем особенно понравился, и он от души красовался перед ней, пока она его гладила. А уж сколько ласковых слов его мишка выслушал, никто не поверит!
Но все эти сюрпризы судьбы для Альрика будут чуть позже, а пока он в отчаянии выходил со двора, лэр-в гневно высказывал альфе претензии:
- Считаю сделку нечестной! Оборотней слишком много, а толка от них никакого. Один не успел войти во двор – и уже от него неприятности.
- Я его убрал. Остальные так себя не поведут.
- А как они себя поведут? Они будут подчиняться лэре?
- Они будут подчиняться своему старшему.
- Ронг, выделите нам пару взрослых самцов, и этого будет достаточно.
- Никто не бросит сейчас семью и не пойдёт незнамо куда, даже ради нового ножа. Зима была тяжёлая, всем надо восстанавливать силы, а у нас ещё дежурства у разрывов!
- А если будет угроза в пути со стороны ваших отбившихся соплеменников? Что сможет сделать ваш молодняк?
- Я слышал, ваша лэра - огневик.
- Вы же видели, она ещё слишком молода…
- Я видел, как она моему брату шкуру попортила.
- Он к ней первый полез!
- А я вам не претензию предъявляю, а указываю на вашу силу. Я, в отличие от этих сопляков, прекрасно знаю, на что способны лэры.
- Э-э, тут понимаете ли, какое дело, - замялся лэр-в, - Верочка – чудесная девушка, но она не боевик.
Ронг усмехнулся:
- Я видел сам, как она его ударила.
- Это артефакт.
- Какая разница! Главное, что она может наносить такие удары.
- В следующий раз этот артефакт сможет сработать только через месяц. Ну, то есть, я ей, конечно, его сейчас заряжу, но он бьёт столь сильно только раз в месяц.
Взгляд у Ронга был тяжёлым. Ему нужна была эта поездка, необходимо было новое оружие, он хотел посмотреть, ради чего лэр-в старается и тащит своих людей в дальний путь. Но все взрослые самцы сейчас были заняты делом. Все надеялись, что молодняк пробежится, пообщается с людьми, да принесёт в семью хотя бы один нож как у лиса. Ну, а не принесёт – не беда, зато прогуляются, поохотятся вдали.