Молчание.
Ф е д я. Почему Гали нет?
Б а б у ш к и н а. Вон сидит, к языку готовится. Экзамен у нее скоро.
Ф е д я. У всех свои дела! Только не цех! Галя!.. С тех пор, как она поступила в техникум, беда! Вот влеплю взыскание…
Входит Г а л я с книгой.
Г а л я. Федюдюсенька!..
Ф е д я. Серьезнее, серьезнее! Никакой техникум на тебя не действует. У нас деловой разговор. Доложи, почему опаздываешь.
Г а л я (становясь в позу оратора). В текущий момент мое опоздание объективных причин не имеет.
Смех.
Ф е д я. Меня передразниваешь? Не смешно.
Г а л я. Я ведь самоучка, Федор Илларионович…
Смех.
Ф е д я (улыбнувшись). Им палец покажи, смеяться станут. Удивительное легкомыслие. (Заметив, что Галя готовится что-то сказать.) Что? Не остроумно!
Г а л я. Да нет, я просто зевнула.
Смех.
Ну, начинайте судилище.
Ф е д я (разозлившись). Положение, товарищи, слишком печальное. И я давно замечаю, что все наши претензии к Груздеву Галя старается превратить в шутку! Странная политика. А я не допущу! Объясни комсомольцам, Груздев, что происходит. Конец месяца, завтра решается, какое место мы займем по заводу. Сегодня я узнаю, что к завтрашнему дню ты накопил сто штук часов! Теперь тебе уже не успеть… Что делать?
И в а н. Не знаю.
Ф е д я. Спокойный ты человек! Вот, Забродин, твоя рекомендация. Молчишь? Он твой друг. Ты за него ручался. Что ты скажешь бригаде?
Алексей молчит.
Так! Что будем делать, товарищи?
В е р а. Я в счет будущей премии уже туфли купила!..
Б а б у ш к и н а. Премия?! Туфли?! Позор, вот что!
С т е п а н. Девушки! Как в курятнике… По очереди!
Г а л я. Товарищи!..
Ф е д я (кричит). Прекрати дурацкие шутки! (Сдержавшись.) Что ты хотела сказать?
Г а л я. Что пришел Мальян. Позовем его. (Убегает в цех.)
Ф е д я. Не пойдет. Он никогда не вмешивается в наши внутренние дела. И очень правильно.
Из цеха выходят М а л ь я н и Г а л я.
М а л ь я н. Дискуссия? Опять личные вопросы?
Г а л я (серьезно). Мы без вас не разберемся. Пожалуйста!
Ф е д я (кричит с места). Вот привязалась! Я же говорил: Аветис Иванович занят.
М а л ь я н. Нет, я свободен. (Идет к собравшимся.)
Ф е д я. Ведро! Начцеха увидит!
Груня прячет ведро.
М а л ь я н. В чем дело? (Сел.)
Ф е д я. Помогите нам разобраться. Я уже рассказывал вам о том, как работает в последнее время Груздев.
М а л ь я н. Что говорит он сам?
Ф е д я. Молчит.
М а л ь я н. А товарищи?
А л е к с е й. Я считаю, прежде чем ругать друг друга, нужно подумать, как вывезти бригаду. Завтра эти часы должны быть сделаны.
Ф е д я. Что ты предлагаешь?
А л е к с е й. Обязуюсь до завтра выпустить пятьдесят штук.
Б а б у ш к и н а. Вот здорово!
Ф е д я. А остальные пятьдесят штук? Просить Куренкова подсобить?
Б а б у ш к и н а. Ни за что!
Ф е д я. Ну?
А л е к с е й. Еще двадцать пять к утру сделаю.
Б а б у ш к и н а. Товарищи, об этом надо будет написать в газету. Это мировой рекорд!
Ф е д я. Справишься?
А л е к с е й. Не доверяешь?
Ф е д я. Я так спрашиваю… А остальные двадцать пять?
Молчание.
Груздев! Черт бы тебя взял. Может быть, ты все-таки шевельнешься? Твоего же слова ждут. Не понимаешь, что ли?
И в а н. К утру сделать двадцать пять штук… Нет, я не возьму на себя такого обязательства.
Б а б у ш к и н а. Что?
А л е к с е й. Бери, я помогу.
И в а н. Нет.
Ф е д я (задыхаясь от гнева). Ты понимаешь, какой это поступок по отношению к бригаде, Груздев?
И в а н. Понимаю.
Ф е д я. Комсомолец!
И в а н. Потому, что я комсомолец, я не буду делать то, что считаю вредным.
Ф е д я. Вот, Аветис Иванович, сами видите.
М а л ь я н. Что же именно вредно, товарищ Груздев? Расскажи, будь добр.
И в а н. Хорошо, я скажу. Я думаю, что самый большой вред бригаде приносят выпускающие: Алексей Забродин и я.
Ф е д я. Забродин?! Вред?! Алексей, слышишь?..
Б а б у ш к и н а. Это не вред, это бред, товарищи! (Громко хохочет.) Как я его срезала!
Г а л я. Дайте сказать Груздеву!
Б а б у ш к и н а. Бред! Бред! Зарапортовался!
С т е п а н. Бабушка, ну зачем!.. Тише! Говори, высказывайся, Ваня!
И в а н. Товарищи, понимаете, в чем дело… Вы все собираете часы. Каждый ставит свою деталь. И каждый из вас отвечает только за свою деталь. А целиком за часы отвечает, по существу, один выпускающий. Я не хочу сказать, что вы сознательно плохо работаете. Но когда человек отвечает только за свою маленькую деталь, у него поневоле снижается требовательность к себе: мол, все равно Забродин выправит. А зарплату каждому платят за его деталь независимо от того, каким получился весь механизм. Вот это все, мне кажется, очень неправильно. Нужно изменить…
Ф е д я. Это очень серьезное обвинение товарищам, Груздев. И, знаешь, нужно иметь смелость в твоем положении, чтоб свалить с больной головы на здоровую… Вся бригада плохо работает! Здорово! А план выполняем. А за качество хвалят. Это как понимать? Что бригада скажет?
Г а л я. Бригада ничего не поняла!
Б а б у ш к и н а. Поняла, поняла! Клевета!
В е р а. Забродин вредит бригаде!..
Б а б у ш к и н а. И всех нас обвинять в плохой работе! (Ивану.) Протри глаза! Кто перед тобой? Энтузиасты! Герои! А ты, ты… Федя, выслушай мнение бригады! (Кивает на Степана.)
В е р а (потрясенная). Забродин вредит бригаде!
Ф е д я. Давай, Степан.
С т е п а н. Товарищи, с одной стороны, Иван, конечно, объяснил. С другой стороны, Забродин, конечно, тоже… Хотя главное не в этом же, товарищи!
Ф е д я. Подожди. Ты что-то не по существу.
С т е п а н. Не зажимай! Он прав! Нам дали конвейер, работать стало легче, а процент брака у нас прежний. Стыдно! А Забродину что! Он свою норму перекрывает, ему нашего брака на триста процентов хватает! И вот он — ферзь, а мы — пешки. Не желаю. Вот. А люди сидели, изобретали нам конвейеры… Стыдно! Ясно? Хорошо сказал.
Ф е д я. Здорово выступил он у тебя, Бабушкина.
Б а б у ш к и н а (растерянно). Степан!..
Ф е д я. Значит, ты поддерживаешь Груздева, что люди в бригаде у нас плохо работают?
С т е п а н. Иван выяснял, кто допускает брак, наблюдал за мной. Если я виноват, пусть на моем примере учатся. Скажи, что заметил, Иван?
И в а н. Что ж сказать…
Ф е д я. Ты оскорбил людей. Докажи свои слова.
И в а н. Доказать вам? (Оглядел всех.) Бабушкина!
Б а б у ш к и н а. Ты что?
И в а н. Вот тебе механизм. Сделай свою операцию так, как выполняешь на конвейере.
Б а б у ш к и н а. Это что, экзамен?
И в а н. А ты поставь.
С т е п а н. При чем тут она? Она по сто пятьдесят процентов…
М а л ь я н. А ты сделай, пожалуйста.
Б а б у ш к и н а (решительно идет к столу). Заметьте время. (Садится, работает.)
Ф е д я (Ивану). Кроме нас, все бригады нашего цеха идут с перевыполнением. Мне стыдно перед начальником цеха, перед комитетом…
Б а б у ш к и н а. Готово.
А л е к с е й. Быстро она, молодчина.
И в а н (рассматривая механизм). Так и есть, колесо погнуто.
Б а б у ш к и н а. При чем тут колесо? Я не колесо ставила.
М а л ь я н. Дай-ка сюда. (Берет механизм, смотрит.)
Ф е д я. Ну, Груздев, что ты хочешь этим доказать?
И в а н. Колесо ставит Степан. После него механизм идет к Бабушкиной. Она делает свою операцию и при этом портит колесо, сама того не замечая, не думая даже об этом колесике. Тем более, что зарплату за свое колесо Степан все равно получит.
Г а л я. А мы с вами собрания собирали, разговоры разговаривали, и главного не заметили!
В е р а. Правда, нехорошо как. Будто обман.
С т е п а н. Ой, сколько мне денег зря переплатили!.. Бабуля! Придется вычесть из твоей зарплаты.
Б а б у ш к и н а (Степану, уничтожающе). Шут!
Ф е д я (кричит). Постойте, постойте!.. Уже сбил бригаду с толку! Вот что значит один бузотер затесался в стадо!
С т е п а н. Стадо?
Ф е д я. Стадо! Для вас кто громче говорит, тот и прав! (Ивану.) Дефект поймал. Ну и что? Заметил, сказал. Укажем товарищам. Без брака сборки не бывает.
И в а н. А я не хочу исправлять то, что другой портит. Это значит только поощрять плохое.
Ф е д я. Слыхали? Плохое! }
В е р а. Я всегда старалась! }
Б а б у ш к и н а. Я порчу?! Одна?! }
С т е п а н. Надо любить критику! } (Все вместе.)
А л е к с е й. Давайте про часы решать!..
И в а н. Часы!.. Да если хотите знать, я совсем не про часы… Я про жизнь говорю! Нельзя думать только о себе! Свое выправлять — чужое калечить!.. Человеку быть одному нельзя!
Пауза.
Ф е д я. Мы остались, чтоб разобрать твое дело. Прямо отвечай: будешь выполнять обязательство вместе с бригадой?
И в а н. По-старому — нет.
Ф е д я. По-старому, по-старому! А ты предлагаешь что-нибудь новое?
И в а н. По-настоящему бы надо… Ликвидировать должность выпускающего, вот самое правильное.
Ф е д я. Что?!
И в а н. Чтоб каждый сборщик отвечал и за свою работу и за весь механизм в целом.
Ф е д я. Бригада без Забродина! Без выпускающего! Без дефектов! Что это тебе — чулки или точный прибор?!
В е р а. Тогда нужно всю сборку перестроить!
Ф е д я. А где же нормы для этого? Расценки? Расчеты?
Г а л я. Правда, как же обеспечить, чтоб каждый работал без брака?
М а л ь я н. Ты знаешь, как именно сделать то, что предлагаешь, товарищ Груздев?
Молчание.
И в а н. Н-нет… Не знаю.