Митрополит Антоний Сурожский
Ни мы, ни дети ничего не можем сделать без смирения. Нужно поощрять детей с осторожностью. Вы не должны говорить ребёнку: «У тебя это получится, ты выдающийся, молодой, смелый!..». Этим вы не принесёте ребёнку пользы. Но вы можете научить его молиться. Скажите ему: «Дитя моё, таланты, которые у тебя есть, тебе даровал Господь. Молись, чтобы Господь дал тебе силы развить их и преуспеть в них, чтобы Господь дал тебе Свою благодать». Вот идеал: чтобы дети научились во всех делах просить помощи Божией.
Старец Порфирий Кавсокаливит
Крёстные родители… существуют, чтобы восполнять то, чего не хватает у родителей. Во-первых, в случае смерти родителей на них лежит обязанность взять на себя ребёнка и материально, и в порядке его духовного воспитания. Но с другой стороны, они являются как бы родителями по Божию благословению, по выбору самих родителей и по их собственному соизволению, и на них лежит задача восполнить то, чего не хватает в родителях в порядке знания. А порой они должны обратиться к родителям, скажем, указать им: вы говорите, что вы верующие, но смотрите, ваше поведение в том или другом, ваши поступки в том или другом доказывают, что ваша вера мертва. Ребёнок будет на это смотреть и будет знать, что – да, можно исповедовать веру на словах, а жить, как хочешь… И в этом отношении роль крёстных родителей может быть решающей.
Митрополит Антоний Сурожский
Очень углубляет религиозные детские переживания забота об иконках в детской комнате, зажжение лампадки, украшение цветами к празднику и т. д. Если всё это делается не просто в воспитательных целях (дети рано или поздно это разберут, и тогда это может вызвать сразу упадок в религиозной жизни), а отвечает всему быту семьи, тогда это очень помогает детям. Велико также значение бытовых сторон при праздновании великих праздников, которые тоже очень много дают детям.
Протоиерей Василий Зеньковский
Ребёнок должен научиться тому, что есть предметы святые, что это предметы, которые принадлежат лично Богу и к которым мы относимся соответственно. Например, преподобный Серафим Саровский говорил, что Евангелие можно читать, только вымыв руки и став на колени. Мы этого не делаем большей частью, но это стоит запомнить.
Так же и икона. Икона – это взор Божий на нас. Надо научить ребёнка сознавать присутствие этой святыни, свою комнату рассматривать как место, где он живёт с Богом, живёт с Ангелом-хранителем, живёт со святыми. И они ему не «мешают», в том смысле, что они не «толпятся» так, что ему прохода нет. Но они тут, ласково глядят на него, готовые ему помочь. И мне кажется, что в этом отношении может вырасти сознание, что эти предметы святые, что через их присутствие вся комната, вся квартира делается Божией, святой, в ней ничто не может происходить такое, что является богоотступничеством или кощунством, или отрицанием Бога через грех.
Митрополит Антоний Сурожский
Весьма мудро поместить в детской большой образ Христа и Богоматери, чтобы глазки младенца привыкали к святыне и он чувствовал на себе взор Той, Которая ближе к нам, чем родная мама. Ведь главное – воспитать в наших детях ощущение Божиего вездеприсутствия, всеведения и всемогущества Господня.
Протоиерей Артемий (Владимиров)
Очень, мне кажется, важно учить ребёнка тому, что Бога не надо бояться, а надо Его ласково любить и стремиться Его не огорчить.
Митрополит Антоний Сурожский
Надо и детей, и себя самих воспитывать на том, что не может быть более изумительной радости, как встреча с Богом, дружба с Ним и желание… Его обрадовать тем, что я стараюсь жить достойно этой дружбы. Но если я провалюсь на этом деле, если что-нибудь не то будет, то это не конец всему. Я могу прийти и сказать Ему: Прости! Вот что случилось… Даже порой не «Прости» сказать, а просто Ему рассказать. Я думаю, особенно детей, но и взрослых надо на этом воспитывать, потому что слишком часто священники учат «страху Божию», и людей путает это понятие, потому что страх Божий – это не боязнь. ‹…› Христос говорит: Я больше не называю вас рабами, Я вас называю друзьями, потому что раб не знает воли своего господина, а вам Я всё сказал (ср.: Ин. 15: 15)… Вот отношение, которое у нас с Богом: дружба, доверие. Если что-нибудь «не то», то нужно именно к Нему обратиться.
Митрополит Антоний Сурожский
Главный объективный воспитующий фактор в воцерковлённой семье – участие ребёнка в Таинствах; практически – это регулярное Причастие. По нашему опыту следует крестить малыша как можно раньше (желательно – на восьмой день после рождения) и затем причащать как можно чаще. При благоприятных условиях можно причащать ребёнка от момента Крещения до лет пяти-семи – до возраста сознательной исповеди – каждый воскресный и праздничный в Церкви день.
Ради этого стоит пожертвовать не только своими житейскими интересами, но даже и религиозными обязанностями – например, желанием отстоять всю продолжительную службу. Принеся младенца на Причастие, не грех и опоздать на службу, и уйти раньше по немощи – только не лишить бы малыша возможности принять в полноте Дары Господни. И это благодатное действие будет тем непоколебимым фундаментом, на котором будет созидаться духовная жизнь вашего чада.
Протоиерей Михаил Шполянский
Я знаю одну семью, четверо детей, верующие родители, которые детям объяснили, что они будут есть плоть Христа и пить Его кровь. И дети пришли в такой ужас, что они раз и навсегда – им теперь за сорок лет – отказались причащаться. Потому что это им было так представлено, что в сущности значило: «мясо и кровь».
И вот тут надо найти способ ребёнку объяснить, что это действительно, реально приобщение ко Христу, но, как Хомяков в одном из своих произведений пишет: мы причащаемся Телу Христову, но не «мясу» Христову. Тут есть разница. Хлеб, который освящается, в каком-то отношении не перестаёт быть хлебом, потому что Бог не уничтожает Свою тварь для того, чтобы из неё сделать что-то другое. Когда Бог воплотился, Он стал человеком, но Его человечество было, так сказать, человеческим человечеством, это не было новое человечество, ни на что не похожее. И поэтому, когда освящаются хлеб и вино, то этот хлеб благодатью, силой Святого Духа делается как бы частью телесности Христа, это вино делается частью телесности Христа, но это не кровь в таком смысле, в каком – ну, людоед пожирает свою жертву.
Митрополит Антоний Сурожский
Мне кажется, что надо ребёнка посылать на исповедь, когда он уже сам может, из своего как бы нутра, сознавать, что хорошо и что плохо. Не то что: мама разрешает, папа не разрешает… А когда ребёнок ещё не умеет различить добра от зла, то ему не надо в этот его детский рай змею вводить как бы. Он живёт любовью, радостью, открытостью, и вдруг ему начинают говорить: нет, это совсем не так светло. Там есть зло, там зло, там неправда…
Конечно, надо воспитывать ребёнка, чтобы он постепенно начал различать, что хорошо и что плохо, но не в порядке греха… Ах, ты это сделал, значит, ты отлучён от Бога, ты отлучён от нас!.. Особенно чтобы ребёнок не путал в своём сознании то, что отлучение от Бога соответствует отлучению от родителей. Мамаша или папаша рассердились, Бог всегда за родителей, значит, Он со мной больше не в дружбе… Это очень важный момент. Надо посмотреть, когда ребёнок ещё, как Адам и Ева в раю, не приобщился ко злу ни в каком смысле. Конечно, он не идеален, но это не зло в нём, это неопытность, незрелость, это совсем другого качества вещь. А потом приходит момент, когда ребёнок уже знает.
Митрополит Антоний Сурожский
Если вся исповедь заключается в том, чтобы сказать: вот список того, за что меня папа и мама ругают, или сердятся, или наказывают, – Бог тут ни при чём. И хуже того: Он на стороне родителей, всегда на стороне родителей; спасения от Бога нет… И это может погубить человека на многие годы.
Митрополит Антоний Сурожский
Ребёночек в своём развитии проходит этапы, причём здесь всё индивидуально, не строго. Некоторые люди так дубово смотрят: семь лет, надо ребёнка тащить на исповедь. Недавно ко мне привели мальчика – ему исполнилось семь лет. Он был исполнен ужаса. Ну что мне оставалось делать? Я прижал его к сердцу, немножко подержал, спросил, как он поживает, знает ли буквы. Оказалось, уже знает. Я его поцеловал, перекрестил – это исповедь. Но про родителей приходится сказать, что они с точки зрения педагогики больные люди. Потому что надо исходить из развития души ребёнка к данному моменту, а не из сакраментальной цифры «семь лет». А есть мальчики, которые и в пять лет очень толково исповедуются и с большой пользой для себя.
Протоиерей Димитрий Смирнов
[В подготовке к детской исповеди бывает] много перегибов… Дети приходят на первую, вторую исповедь, пишут корявым почерком такие грехи, как, например, мшелоимство. Или ещё хуже, когда крепким хорошим почерком мамы или папы составлен полный перечень грехов за неделю, ребёнок его только приносит… Родители должны быть подсказчиками, задавать вопросы, как Господь Бог – Адаму: а не делал ли ты этого? а как ты считаешь – это грех или нет? а по совести ли ты поступил? Это приготовительные вопросы для того, чтобы ребёнок мог исповедоваться.
‹…› Конечно, общий принцип, чтобы свобода воли ребёнка всё-таки никак не нарушалась. Но хорошо бы родителям организовать покаянные беседы с детьми, ключевыми словами наметить будущую исповедь, чтобы потом они могли рассказать всё с обстоятельствами. Очень важно, чтобы ребёнок определил свою личную вину, если это возможно. Грубейшая ошибка, которая встречается и у взрослых тоже, – это простое называние, перечень «проделанных грехов». А в чём моя личная вина – не говорится.
Это такой особый совместный труд, и если мы приучим ребёночка исповедоваться, это будет великое дело, задел на всю его жизнь, он сможет каяться, очищаться.