но и т. д., но входили бы в духовный мир отца и матери, в мир жертвенности, веры и действующей любви. Воспитание требует не открытого кошелька; главное – открытость сердца; тогда наступит время, когда дети из воспитуемых превратятся в друзей родителей.
Протоиерей Глеб Каледа
Любящий человек способен отдать своё другому, делиться со своими ближними и с встречающимися людьми. К этому нужен навык. Вкусное и хорошее должно предназначаться не только для младенцев и школьников, но и для родителей – во всяком случае, в сознании детей. При недостатке, допустим, фруктов и т. п. можно, оставив их открыто для родителей, потом незаметно отдать детям.
Одна семья жила в стеснённых условиях. После чая одну из конфет оставили на столе для отца, находящегося на работе. Ребёнок, бегая по комнате, потянулся к конфете. «Надо оставить папе, – сказала мать, – с чем папа будет пить чай, когда придёт с работы?»
Эта сцена в течение дня повторялась несколько раз, всё чаще и чаще. Наконец мать сказала: «Ладно, бери папину конфету». Младенец зажал конфету в ручонке, а потом забросил её в дальний угол стола, к стене, откуда сам он не мог её достать. Остаток дня он не подходил к столу. Произошёл маленький шаг в нравственном развитии человека.
Протоиерей Глеб Каледа
Пусть ребёнок привыкает, что он – вовсе не самый главный член семьи. Пусть, войдя в отроческий возраст, осознает себя помощником мамы. С великим удовольствием он будет выполнять порученное ему дело, ощущая себя уже взрослым. Уборка ли квартиры, приготовление пищи, стирка и глаженье белья – в любом занятии мы найдём для чада работу, вполне доступную его невеликим силёнкам и детскому уму…
Мудрые и любящие родители со строгостью ответят малышу, едва лишь только он начнёт проявлять своеволие: «Богу это не угодно! Делай-ка лучше то, что тебе велено, и будет хорошо».
Протоиерей Артемий Владимиров
– Как деткам это лучше объяснить [что на дворе кризис, нужно ужаться]?.. Они ведь знаете какие, вечно требуют: купи то, купи это…
– Очень плохая тенденция. Самое эффективное – это обсуждение папы с мамой при них, они всё слышат. После просмотра новостей можно сказать: да, наступают другие времена, всё подорожало, и что же мы теперь можем себе позволить…
‹…› Если тебя, сынок, не устраивает наша семья – два варианта: или ты себе ищешь приёмную семью, или мы тебя отправляем в интернат, где живут дети, у которых родители лишены прав. Тебя гложет зависть, а там у всех всё одинаковое, и ты ничего не будешь хотеть. Ты должен понимать, что всё не с потолка берётся. Можешь вникнуть в процесс работы твоего отца, она очень зависит от заказов, и моя работа тоже. Вот у нас конкретный бюджет, ты уже арифметику знаешь, до тысячи умеешь считать, давай подключайся.
Протоиерей Димитрий Смирнов
У меня есть крестник Серёжа, он сейчас уже вырос, а когда был лет семи – уставшая мать привозила его ко мне, бросала и говорила: «Заберите своего крестника, иначе я его прибью, сил уже нет, он меня не слушается».
И вот мы с ним начинали выстраивать педагогическую систему – как его перевоспитать. Он действительно был озлоблен на весь мир, на всех людей, как маленький зверёныш, – его лучше было не трогать, оставить в покое. Но всё равно мы должны были начать с каких-то хотя бы маленьких запретов. Каких? Например, садимся мы с ним завтракать, я ему подаю кашу, компот, а он говорит: «Кашу есть не буду». Компот попробовал: «Какой противнвый!» Хлеба откусил – не нравится. Я говорю: «Серёжа, у нас обед будет в два часа, так что давай, дорогой, покушай». – «Нет, я уже наелся…» Побежал на улицу. Часов в двенадцать прибегает: «Так есть хочется, дай чего-нибудь». – «Знаешь, ничего нет, даже перехватить нечего, потерпи ещё пару часов…» Он через час опять прибегает: «Ой, всё, не могу! Дай мне хоть кусочек хлеба!» Говорю ему: «Серёжа, мы же с тобой договорились, обед в два часа». Я его с любовью глажу, целую: «Серёженька, ну давай, дорогой, ещё немножко потерпи, ещё один час остался, и мы с тобой поедим первое, второе, третье…»
Мог я ему уступить? Ни в коем случае: вся педагогика провалится. Ведь мы договор заключили.
Что в обед происходит? Он прибегает без пятнадцати два, переоделся, садится. Я говорю: «Два часа, сейчас начнём. Вот суп». – «Ой, какой суп невкусный, я его не буду». – «Ужин в шесть часов». Он так прикинул, посчитал и с неохотой, но суп доел. Потом второе, компот – и побежал играть.
Через пару дней мать приезжает, икру, деликатесы всякие привозит. Я говорю: «Всё это убери, зачем ты ребёнка развращаешь?» Она смотрит, её сын наворачивает кашу, суп, ещё добавки просит. Прошло всего два дня. Мать у Серёжи спрашивает: «Это вкусно?» – «Да, вкусная каша! Хочешь попробовать?»
Мы всего-то установили режим питания, и этого оказалось достаточно, чтобы ребёнок пришёл в норму. Надо было просто проявить твёрдость.
Игумен Киприан (Ященко)
Мне кажется, сейчас очень важно приучать ребёнка к творчеству. Во многих школах это есть: школьный театр, школьные кружки, школьный литературный журнал, школьная киностудия, школьная рок-группа – должно быть что-то, восполняющее этот потерянный мир общения, потерянный мир творчества, потерянный мир хорошего доброго соревнования в том числе. Нельзя оставить ребёнка наедине с цифровым миром. Знаете, есть мир физики и мир математики. Мир физики – это тёплое и холодное, тёмное и светлое, это живое. А мир цифры – это где всё просчитано. Этот мир цифры сейчас везде – в гаджетах, в фотоаппаратах, в музыке. И человек не замечает, как сам внутренне цифруется, как все его отношения, в том числе с людьми, тоже подлежат цифровой энтропии.
‹…› Цифра – это имитация, очень красивая, с почти стопроцентной точностью, но имитация. Наши дети остаются без настоящей природы. Вот этот дефицит природности, дефицит физики надо обязательно восполнять.
Протоиерей Алексий Уминский
Ребёнку необходимо явить красоту Божьего мира, которая видна в творении, которая присутствует в богослужении, в религиозном искусстве, в искусстве светском, – привить вкус к настоящей красоте. Если этого не сделать, если этот вкус у ребёнка не вырабатывать с детства, то в конце концов он сам себе создаст какие-то эстетические категории, будет считать, что красиво – это когда кольцо в носу, когда разрез на юбке. Он будет считать, что красиво и хорошо, когда музыка громко звучит…
Как научить ребёнка? Мне кажется, сделать это можно очень просто, фиксируя его внимание на красоте… Может быть, у ребёнка и будет период увлечения какой-то музыкой, фильмами или ещё чем-то таким – ребёнок существо любопытное, это уже нам всё малоинтересно и ничего не нужно, а ему всё интересно, всё хочется попробовать, всё узнать, – но, почувствовав, поняв, что это такое, он отбросит это, если будет воспитан в понимании красоты настоящей.
То же касается и литературы. Нужно приучить ребёнка, выработать в нём вкус к литературе. Читать хорошие книги вместе с ним, говорить об этом, вместе с ним слушать музыку, приобщать его к культуре. Без этого ребёнок будет подвержен страшным соблазнам, потому что в наше время люди не нуждаются в том, чтобы много работать, у них много свободного времени. И массовая культура захватывает человека всё больше и больше, вторгается в его сознание всё наглее и грубее. И от этого воздействия – если у ребёнка не будет внутреннего противоядия, если он не будет внутренне сформирован иначе – его нельзя будет уберечь.
Епископ Пантелеимон (Шатов)
Очень важно привить ребёнку с детства любовь к чтению, вкус к хорошей литературе. Делать это нужно как можно раньше, не ленясь читать детям вслух. Если малыш привыкнет к хорошим, настоящим книгам, у него не будет желания читать плохие. Сейчас время компьютеров, DVD и мобильных телефонов, и молодёжь читает очень мало. Но научиться пользоваться компьютером можно очень быстро, а вот научиться читать книги, не имея с детства такой привычки, очень сложно.
Протоиерей Павел Гумеров
За всю жизнь можно прочесть максимум две тысячи книг, и если увлекаться всяким барахлом… какой-то третьесортной литературой, которую так и назвать нельзя, то упустишь и Шекспира, и Толстого, и Константина Леонтьева, и так далее. Поэтому лучше с младых ногтей приучаться и к поэзии – сначала к родной: Блок, Ахматова, Мандельштам, Пушкин, а потом уже идти дальше и учиться самому различать. И к музыке, и к театру, к архитектуре и так далее… Тогда, глядишь, к тридцати годам уже разовьёшься.
Протоиерей Димитрий Смирнов
Русская литература – это родная сестра Евангелия; это всегда нравственный поиск, это всегда коллизия между совестью, обязанностью и бытом; это всегда порыв вверх; это всегда поиск ответа на самые жгучие вопросы. На одной только русской литературе можно целую страну воспитать. Но надо, конечно, полюбить её для начала.
Протоиерей Андрей Ткачёв
Дети наследуют от нас свойства характера и темперамента, но как они их применят и разовьют, зависит от нашего поведения и от того, как мы их воспитываем. Бережливость может стать рачительностью, а может – скупостью. Твёрдость может развиться в упорство, а может превратиться в упрямство, самодурство. Поэтому важно разглядеть особенности характера чада ещё в младенчестве и дать им правильное развитие, а не стремиться любой ценой переделать их или навязать что-то, ребёнку совсем не свойственное. То же можно сказать и о способностях. Если у подростка талант художника, а из него хотят любой ценой сделать математика только потому, что папа у него профессор мехмата, можно очень сильно повредить любимому чаду.
Протоиерей Павел Гумеров
Как практически научить юного человека сопереживанию, отзывчивости, жертвенности? Можно, к примеру, отправляя ребёнка в школу и давая ему с собой бутерброд или яблоко, сказать ему: «не ешь один». И яблоко, и бутерброд можно сразу разрезать надвое, чтобы легче было поделиться. Этот навык пригодится любому парню во время воинской службы. Армейские судьбы тех, кто точит печенье под одеялом, и тех, у кого «хлеба горбушка – и та пополам», складываются диаметрально противоположно. Не от того ли эгоистки-мамаши, воспитавшие в одном экземпляре эгоиста-сына, так боятся отдавать его в армию?