а Ашлага, который говорил: «Духовность не терпит принуждения». Это очень важный принцип. Если люди не готовы двигаться вперед по пути духовности, принуждение может иметь разрушительные последствия.
В каббале эта идея выражена в древнейшей истории, известной как история Света и Сосуда. Перед сотворением мира, да и перед сотворением самой Вселенной, единственной реальностью была любовь Творца. Каббала называет эту Божественную энергию, любовь и благодать Светом. Ради красного словца можно было бы сказать, что Свет был «повсюду и в каждую секунду», хотя времени и пространства в том виде, в каком мы их знаем, тогда еще не существовало. Чтобы полностью выразить присущее ему стремление отдавать и делиться, Свет создал первопричину получения – Сосуд. По мере того, как Сосуд получал все больше и больше Света, он начал постепенно проявлять собственное стремление делиться. Хотя это и крайне упрощенное описание первичных энергий понятным человеку языком, можно сказать, что Сосуд желал быть в большей степени похожим на Свет.
Поэтому Сосуд оттолкнул Свет. Ему больше не хотелось получать незаслуженные блага. Ему хотелось отдавать и делиться самому. Однако, подобно подростку, который убегает из дому, но вскоре хочет вернуться, Сосуд захотел вернуть Свет, несмотря на то что был более неспособен впустить Свет без внутреннего конфликта или боли. Когда Свет вернулся в полном объеме, Сосуд просто раскололся. «Слишком много хорошего» оказалось катастрофой.
Концепция расколовшегося Сосуда – это удивительное сходство каббалы и выдвинутой современной наукой теории Большого взрыва в вопросе сотворения мира. Как и в случае с Большим взрывом, каббала учит, что каждая крупица материального мира состоит из остатков единого изначального предмета. Другие удивительные сходства между каббалой и современной наукой выходят за рамки данной книги. Могу только сказать, что не перестаю удивляться тому, как современные космологи приходят к выводам, которым каббалисты учили еще тысячи лет назад!
Рав Брандвайн видел Свет в каждом. Внешний облик или поступки для него ничего не значили: «Смотри не на оболочку, а на то, что скрыто под ней. Нашего времени и любви достоин каждый». Для распространения слова Творца не нужно указывать другим на их духовные изъяны. Нужно просто нащупать в них самую потаенную точку и подарить им свою любовь. Духовность станет естественным результатом этого.
А вот еще один случай. Мы с Равом поехали на фабрику «Гистадрута» в городе Йокнеаме, где работало около 21 тысячи человек. К тому времени я уже перестал удивляться, почему мы направляемся в то или иное место, и просто ехал в машине, с нетерпением ожидая, что же произойдет и чему я научусь в этот раз. Однако думаю, что часть меня все еще была склонна делить людей на категории и усвоила не все уроки моего учителя.
Йокнеам, куда мы прибыли на этот раз, находится примерно в 80 километрах от Тель-Авива, и дорога туда на автомобиле заняла около двух часов. И опять Рав Брандвайн и директор фабрики «Гистадрута» немедленно обнялись. К тому времени учитель успел рассказать мне, что фабрика эта не религиозна, а ее кухня, конечно же, не кошерна. И снова тихий голосок внутри меня задался вопросом, зачем мы сюда приехали, ведь мы все равно наверняка никого не заставим переменить свои взгляды на жизнь.
Вскоре директор начал показывать нам фабрику. Приближалось время обеда, и, войдя в столовую, мой учитель заметил, что небольшая группа рабочих сидит отдельно. Это, похоже, вызвало у него беспокойство, и он спросил директора, почему эти люди изолированы от других. Директор сказал, что все просто: эти люди употребляют только кошерную пищу, и из уважения к ним, а также во избежание порчи их еды он распорядился оборудовать для них специальное место.
Рав Брандвайн кивнул. Он понимал, что это логичное решение, но он увидел еще и возможность высказать то, чем давно хотел поделиться с директором фабрики.
– Для меня очевидно, что вы проявляете заботу и уважение по отношению к своим рабочим, – сказал он, – но, к сожалению, решение вашей проблемы привело к возникновению еще большей проблемы. Теперь, хотя ваши рабочие, соблюдающие кашрут, могут спокойно есть, они оказываются практически изолированными от других работников. Религиозные и нерелигиозные едят по отдельности и, следовательно, им сложнее устанавливать добрые отношения или делиться друг с другом. Пытаясь решить проблему, вы разделили людей, а это не принесет ничего, кроме вреда моральному духу рабочих всей фабрики.
Директор фабрики был, конечно же, взволнован и немедленно спросил, что ему делать. Поскольку они с учителем были старыми друзьями и очень любили друг друга, директор безраздельно верил во все, что может предложить учитель, и был готов выполнить все это.
Сейчас я понимаю, что учитель рассчитывал на это доверие и ждал подходящего момента.
– Если бы вся ваша кухня была кошерной, – сказал он, – все рабочие могли бы есть вместе. Разве цель «Гистадрута» не в том, чтобы объединить рабочих? Для меня было бы счастьем и честью пожертвовать личные средства на то, чтобы помочь сделать вашу кухню кошерной.
Директор фабрики сразу же с энтузиазмом воспринял эту идею моего учителя. Вскоре после этого 21 тысяча рабочих начала есть кошерную пищу!
Если бы Рав Брандвайн просто принял ситуацию на фабрике как есть, он никогда не сделал бы этих предложений. Вместо этого он сосредоточил внимание на любви и доверии, которое он видел в своем друге. Как учит каббала, каждый человек – это Сосуд, и наша задача разглядеть Свет внутри него.
Каббала притягивала меня, словно магнит
С самого начала великие каббалистические труды притягивали меня, словно магнит. У меня было чувство, будто я нашел скрытый смысл, который искал всю свою жизнь.
Именно такое чувство было у меня, когда мы с Равом Брандвайном начали изучать введение Рава Йегуды Ашлага к книге «Учение Десяти сфирот», первую работу, которую Рав Брандвайн дал мне почитать. Каждый вечер мы обсуждали фрагменты, которые я прочел и проанализировал утром. Рав Брандвайн терпеливо ждал, пока я расшифрую скрытые в этой книге загадки, никогда не перебивал, не критиковал, зато всегда деликатно помогал мне найти путь к скрытой истине.
Рав Ашлаг, который был учителем Рава Брандвайна, был и автором «Сулама» – одного из величайших каббалистических текстов ХХ века. Поэтому будет верно, если я скажу, что через Рава Брандвайна мне посчастливилось услышать и учение Рава Ашлага: уроки каббалы были переданы от учителя к ученику так же, как это происходило веками.
Именно изучая этот великий труд, я впервые узнал каббалистическую истину о том, что Бог есть Свет, и что природа человека состоит в желании получать этот Свет только для себя: мы Сосуды, сама суть которых состоит в желании получать. Если мы получаем Свет незаслуженно, мы испытываем боль и стыд. Трансформируя свое Желание получать только для себя в Желание получать, чтобы делиться, мы уничтожаем свою боль и в конечном итоге становимся едины с Творцом.
Постигая «Учение Десяти сфирот», я открыл для себя эти идеи. Трудно передать словами, как глубоко они меня тронули. Говоря словами Рава Ашлага: «Тот, кто изучает Талмуд без понимания секретов и загадок Торы, подобен человеку, сидящему в темноте без Света Творца, сияющего внутри него. Конечную цель сотворения мира можно понять только через мудрость каббалы».
Но если это так, почему же я ничего не слышал об этом ранее? Разве я не провел все детство в религиозных школах? Разве не потратил годы на тщательное изучение Талмуда? Я размышлял об этом поздней ночью в кабинете Рава Брандвайна или идя домой по улицам Иерусалима. Вероятно, именно тогда были брошены в землю первые семена сегодняшнего Каббала Центра, потому что у меня не осталось сомнений, что эти важные истины должны знать люди во всем мире.
Однако мудрости каббалы традиционно избегали при религиозном обучении детей, поскольку учителя считали, что раскрытая истина Талмуда намного важнее, чем скрытая истина Зоара и других каббалистических текстов. По этой причине я ничего не знал о каббале, когда мы с Равом Брандвайном приступили к ее изучению в начале 1960-х. Однако с первых же вечеров изучения в кабинете Рава Брандвайна я был потрясен мудростью и истиной трудов Рава Ашлага и с самого начала почувствовал, что, наконец, нашел свою подлинную природу и призвание.
К сожалению, вскоре я был вынужден ненадолго вернуться в США по делам, поскольку это требовалось в течение всего периода моего пребывания в Израиле. Я до сих пор помню пустоту, которую ощущал, будучи разделенным с Равом Брандвайном и великой мудростью, открытой им для меня. Я был вынужден некоторое время оставаться в Соединенных Штатах и каждый день звонил ему, а когда мне наконец удалось вернуться, я ощутил потребность постоянно быть рядом с ним.
Сначала эти чувства поставили меня в тупик, потому что я всегда был независимым по своей натуре. Однако сейчас я был готов без колебаний пожертвовать своей жизнью ради спасения Рава Брандвайна. Силу мудрости каббалы, которая пришла ко мне благодаря ему, отрицать было невозможно. При помощи моего учителя я ощутил Свет Бога, благословен Он намного сильнее, чем когда-либо раньше.
Каким же одаренным учителем и советчиком был Рав Бранвайн! Он никогда ничего не навязывал своим ученикам, не читал им нотаций, никогда не осуждал и не критиковал их, всегда оставлял им место для роста и в то же время каким-то образом побуждал их двигаться к уровням мудрости, которые иначе были бы недостижимы. Благодаря этому качеству к нему тянулись люди из всех слоев общества. Даже Леви Эшколь, который в то время был премьер-министром, нередко обращался к Раву Брандвайну за советом.
Сегодня, когда меня спрашивают, как Каббала Центру удалось достичь таких успехов в столь короткие сроки, мне не приходится долго думать над ответом. «Дайте людям свободное пространство, – говорю я, вспоминая те первые удивительные вечера в кабинете моего учителя. – Слушайте их и уважайте их мнение. Проявляйте уважение к каждому, не обращая внимания на его внешний вид. И, прежде всего, создайте в своем сердце достаточно места, для того чтобы любить всех без исключения, не думая о том, что вы получите взамен».