Когда эти дети становятся родителями, они проецируют свое чувство «негодности» на своих детей или на супруга, заставляя их играть роль «злого» члена семьи. Если они хорошо осведомлены о природе собственного бунтарства, то проявляют повышенное внимание к признакам вызывающего поведения у своих детей, либо все позволяя, либо все контролируя. Такие родители не понимают, что оба подхода в итоге только подпитывают бунтарство.
Ваши травмы – это не вы
Ни ваша боль, ни ваше страдание, в каких бы формах они ни проявлялись, не показывают, кто вы есть на самом деле. Ничто из этого не имеет отношения к вашей сущности. Вот почему, что бы ни произошло с вами в прошлом, это не определяет настоящее.
Несмотря на всю перенесенную боль, сущность, полная любви и радости, никогда вас не покидает, она просто не развивается и оказывается спрятанной от вашего взора. Есть ли способ скорее обнаружить свое подлинное «я», чем в отношениях с ребенком? Стремясь к этому, вы приносите пользу не только ребенку, но и себе.
Мало кому из нас везет иметь родителей, которые не забывают о своей внутренней радости. Дети таких людей растут с легкостью духа и верой в то, что жизнь добра и мудра. Они знают, что судьбы не нужно бояться, ее нужно принимать. Такие дети видят, как их родители устанавливают связь с собой за пределами рамок физического, и так учатся сами оберегать связь со своей сущностью.
Глава 11. Просто «быть»
Родители все время чем-то заняты. Многие из нас заполняют каждую минуту жизни какой-нибудь активностью. Самооценка основывается на том, сколько мы делаем, много ли зарабатываем, как выглядим и с кем общаемся.
Дети не действуют так, как взрослые, если мы не учим их этому. Вот почему осознанное родительство требует иного подхода, а не того, который диктует общество. Успех ребенка измеряется другими критериями. Детям позволено жить в моменте и наслаждаться естественной природой существования. Они не обязаны перегружать себя задачами и преуспевать в современном мире. Если руководствоваться таким подходом, оценки и достижения имеют вес, но составляют лишь маленькую часть большой картинки.
Чтобы побуждать детей просто наслаждаться жизнью, нужно не переполнять их расписание. Позволяйте ребенку в раннем возрасте играть и лениться. Если в возрасте до пяти лет дети с утра до вечера заняты различными активностями, то когда же им устанавливать связь с самим собой?
Правда в том, что у многих современных детей расписание такое загруженное просто потому, что родители не способны подолгу сидеть спокойно. Нынешних взрослых воспитывали в постоянной бурной деятельности. Сюда входит не только физическая активность вроде работы, спорта или поручений, которые нам давали, просто чтобы мы были чем-то заняты, но и бесконечная умственная активность: оценивание, деление на категории, теоретизирование. Современный разум настолько загружен, что мы утратили способность к личным встречам и нахождению в ситуациях с нейтральной энергетикой. Если мы сталкиваемся с «другим» – не важно, человеком или ситуацией, – то немедленно налагаем на них собственные идеи о правильном и неправильном, хорошем или плохом.
Понаблюдайте за родителями, которые реагируют на неприятные аспекты жизни тревогой, фрустрацией, гневом или руганью. Посидите рядом с ними в пробке и посмотрите, как они судят и навешивают на это событие ярлыки. Они не могут спокойно принять факт, что стоят в пробке, не могут находиться в сложной ситуации и просто признавать, что она сложная. Такой родитель передает своему ребенку по наследству ощущение, что нужно выносить суждения по поводу всех жизненных событий, в особенности «плохих». Если мы не можем посмотреть на реальность своих детей сквозь сущность, то они учатся тому, что жизнь просто не может приниматься как есть.
Вся подобная «деятельность» – попытка компенсировать собственное чувство некомпетентности. Это видно на примере матери, которая отказалась от личной жизни, чтобы находиться с детьми и быть вовлеченной в бесконечные занятия «на благо детей». Внешне может казаться, что такая женщина – преданная мать, которая водит детей на танцы и бейсбол, постоянно готовит для них и стирает. Однако ее самоощущение основано на том, что она делает для детей, ее самоотдача условна. Поскольку суматошное расписание основано на необходимости заглушить свою боль, женщина не может быть здесь и сейчас и удовлетворять потребности детей так, как им это необходимо. Вместо этого она использует детей для реализации собственных неисполненных фантазий. Если дети не соответствуют требованиям, то мать не может этого вынести и начинает еще больше манипулировать детьми, чтобы они стали «хорошими».
Однажды я наблюдала подобную ситуацию с матерью двоих детей. Она работала дизайнером одежды, но оставила карьеру, чтобы посвятить все свое время детям. Женщина настолько сфокусировалась на детях, что все ее планы на день строились вокруг них. Дети были записаны во множество кружков и каждый вечер посещали какие-то занятия. Мать постоянно ездила туда-обратно, привозя и отвозя детей. Дочь отлично плавала, а сын оказался выдающимся пианистом. Мать невероятно гордилась своими детьми, и вся семья жила моментами их триумфа. На любое мероприятие женщина приезжала самой первой из родителей, и все это позволяло ей чувствовать себя стоящей матерью и значимым человеком.
Однажды школьный психолог позвонил этой женщине и сказал, что ее дочь призналась в том, что у нее булимия. Маленькая девочка сломалась и заявила, что страшно боится, если мама об этом узнает. Она все время повторяла: «Пожалуйста, не говорите маме. Она меня возненавидит. Она будет во мне так разочарована». Девочке было всего восемь лет, когда она заболела булимией, потому что чувствовала, что должна выглядеть в купальнике худой.
В этот момент мать решила остановиться. Первый раз она осознала, какой вред благополучию детей наносит ее бесконечная деятельность. До этого женщина думала, что старается сделать для них все возможное. Она и представить не могла, что все это имело обратный эффект. Откуда она могла знать? Когда женщина сама была маленькой, родители не водили ее по кружкам, да и в принципе не уделяли ей много внимания, потому что много путешествовали, а дочь оставляли с няней. Делая для своих детей то, чего сама никогда не получала, эта мама воображала, что она преданный родитель. Иронично, что она хотела дать детям такое детство, которого сама была лишена, но из-за этого ее дочь и сын чувствовали себя такими же одинокими и обделенными, как она когда-то. Разница в том, что дети спрятали свои чувства за занятостью, потому что боялись разочаровать свою маму.
Если мы будем учить детей основывать личность на «делании», то они будут несчастны каждый раз, когда жизнь каким-то образом их подведет.
Тревога – одна из форм «деятельности»
Одна из самых распространенных форм «деятельности», которую мы используем, чтобы скрыть свою неспособность просто быть, – это тревога.
Когда родители реагируют на какие-либо обстоятельства сомнением, нерешительностью, пессимизмом или недоверием, когда они не могут просто спокойно находиться в настоящем моменте, нервничая из-за будущего, дети начинают так же относиться к жизни. Поскольку родители не рассматривают трудности как возможность развить стойкость, а начинают причитать: «Горе мне!», их дети развивают такую же эмоциональную реакцию на собственные трудности. Они наследуют тревожность, ощущают себя жертвой и желают играть роль мученика.
Аналогично, когда родители взаимодействуют с настоящим моментом, концентрируясь на том, чего не хватает, дети тоже начинают воспринимать мир через призму дефицита. Мы чувствуем такую пустоту, что, глядя на мир вокруг, ищем глазами что-то знакомое, а именно этого часто не хватает. Мы так не привыкли ощущать изобилие, что не можем осознать богатство Вселенной.
В некоторых людях тревога запускает необходимость быть «идеальными». Это приводит к навязчивому желанию «исправить» себя, ведь мы стремимся заработать всеобщее одобрение. У других тревога вызывает противоположное чувство, которое больше похоже на бунт. Такие люди по-прежнему чувствуют необходимость быть идеальными, пытаются себя исправить, жаждут одобрения, но все это затмевается фактическим поведением.
Чаще всего тревожность проявляется необходимостью все контролировать. Мы не можем быть собой и предаем родство со своим подлинным «я». Вместо ощущения аутентичности мы устанавливаем контроль и либо прогибаемся под волю других, либо пытаемся доминировать, в особенности над детьми. Стараясь унять тревожность, мы хотим привести в порядок все жизненные обстоятельства, предсказать исход событий и организовать людей, среди которых живем.
Когда мы нервничаем, у нас появляется чувство, что мы что-то «делаем», и мы воображаем, что контролируем вещи. Занимаясь «ментальным трудом», мы расцениваем его как деятельность. Однако, поскольку волнение сконцентрировано на будущем, на еще не случившихся вещах, оно отвлекает нас от действия в настоящем. Правда в том, что тревога – это маска для страха быть в настоящем.
Парадоксально, но когда мы тревожимся, то на самом деле боимся действительно встать во главе ситуации, чтобы изменить ее к лучшему. Если внимательно посмотреть на нервозность, то мы поймем: это пассивное состояние, отвлекающее нас от ситуации бесполезными мыслями, которые кажутся активной реакцией на ситуацию. Хотя мы стремимся навязывать контроль, однако мы действительно редко предпринимаем конкретные шаги, чтобы изменить положение вещей.
Тревога, которую вызывает мысль о том, чтобы посмотреть в лицо реальности, проявляется различными способами. Например, если жизнь не соответствует нашим желаниям, то мы испытываем болезненное чувство, будто мы «выше» всего происходящего, а значит, проблемы должны быть только у других, «обычных» людей, не таких как мы. Мы говорим себе: «Это не должно было случиться со мной. Такого не могло произойти с моей семьей. Я не верю, что из всех именно мне приходится проходить через это. Мне нужно больше от жизни. Это не то, на что я рассчитывал. Я так тяжело работал не для того, чтобы получить такое».