Мы говорим об эмпатии. Суть эмпатии заключается в том, чтобы позволить человеку переживать опыт по-своему. Мы просто выступаем свидетелями. Первый шаг к воспитанию эмпатии лежит в разрешении детям испытывать все, что они переживают, не пытаясь ничего исправить или контролировать. Другими словами, эмпатия заключается в одобрении сущности ребенка, через которое мы транслируем идею, что у него есть полное право на любые эмоции. Нам не нужно соглашаться или не соглашаться, мы должны просто позволить чувствам существовать. Не стоит отрицать или менять чувства ребенка. Просто дайте ему знать, что его услышали и что мы обращаем внимание на то, что кроется за этими словами.
Эмпатия требует умения отодвинуть собственные эмоции на второй план, чтобы сконцентрироваться на чувствах ребенка. Это может стать чрезвычайно сложной задачей, если ребенок переживает сильные и сложные чувства: ревность, гнев, вину или негодование. Действительно, если уж что нам и сложно переварить, так это негативные эмоции детей по отношению к родителям и другим людям.
Однажды я забирала дочь из школы, и она попросила меня поехать в парк. Я сказала «нет». Потом она спросила меня, можем ли мы поехать в библиотеку. Я снова отказала. Наконец она спросила меня, можно ли ей поиграть с друзьями, и я снова дала отрицательный ответ. Каждый раз я объясняла ей причину: мне нужно приготовить ужин, папа скоро придет домой, у нас много дел. Дочь сначала надула губы, потом стала мрачной, а потом и вовсе закатила истерику: «Ты злая мама. Ты никогда мне ничего не разрешаешь. Я ненавижу этот день. Это ужасный день».
Вместо того чтобы оставить ее один на один с разочарованием, позволив ей прочувствовать эмоции без моего вмешательства, я неосознанно активировала мое эго. Я укорила ее за «эгоизм», назвала «непослушной» и продолжила читать ей лекцию о важности благодарности. В конце я сама почувствовала себя виноватой. Чем дольше я ее отчитывала и чем сильнее чувствовала вину, тем больше мне хотелось вызвать чувство вины в ней.
Когда ко мне вернулся рассудок, я спросила себя: «Почему меня так задел ее комментарий? Я так хотела, чтобы она испытывала только благодарность, что не дала ей испытать подлинную эмоцию – разочарование?» Я могла бы преподать ей все эти прекрасные уроки уже после того, как она остынет. Вместо этого я начала успокаивать чувство собственного несовершенства, взбудораженное ее комментарием про «злую маму», тем, что заставила маленького ребенка испытывать вину.
У родителей в целом есть тенденция читать детям нотации, когда они находятся во власти сильных эмоций. Мы надеемся, что благодаря силе желания эмоции детей магическим образом исчезнут и нам не придется иметь дело с грубостью или даже отвратительностью ребенка. Мы советуем: «Не злись», «Не завидуй» или «Перестань впадать в депрессию!»
Делая такие заявления, мы пытаемся задвинуть темные эмоции детей куда-то в дальний угол сознания. Следовательно, дети растут оторванными от своих чувств. Позже они платят за это жизнью в постоянном отрицании. Если не в подростковые годы, то позже, но эти глубоко похороненные эмоции обязательно воскреснут из-за каких-то событий или отношений, и тогда наши уже выросшие дети окажутся в ступоре, потому что они не умеют справляться с этим.
Неспособность родителей испытывать эмпатию к любым эмоциям, которые проявляет ребенок, учит его жить в страхе перед нежелательными чувствами. Например, когда мы с дочкой первый раз были в аквапарке, она увидела некоторые высокие и крутые горки и сказала: «Я боюсь». Я заметила, что моей первой мыслью было избавить ее от страха, сказав: «Ой, не глупи. Видишь, сколько детей катается с этих горок?» Или мне хотелось ободрить ее: «С тобой ничего не случится, потому что я рядом». Я слышу, как многие родители говорят детям: «Не бойся. Тут нечего бояться».
Я подавила эту реакцию, потому что, поразмыслив, поняла: она не станет бояться меньше просто потому, что я сказала ей, что это не страшно. Вместо этого я сказала: «Конечно, тебе страшно. Мне тоже. На самом деле я очень боюсь. Но в этом же весь смысл – дрожать от страха, но все равно соглашаться на приключение». Дочь поняла меня. Вскоре мы обе стояли в очереди, бормоча себе под нос: «Мне страшно, мне так страшно!» Вместо того чтобы бояться страха, мы превратили его в приятное возбуждение. Когда мы благополучно скатились с горки, я еще раз подчеркнула важность умения рисковать, даже если боишься.
Мы думаем, что нам надо научить детей не бояться, не злиться и не грустить. Но почему им не бояться, если страшно? Почему не грустить, если грустно? Зачем обесценивать свои чувства? Мы оказываем ребенку максимальную помощь, когда не запрещаем испытывать эмоции, а учим его с ними справляться.
Не важно, какой опыт вы проживаете вместе, нужно давать детям возможность прямо высказаться по поводу того, что они чувствуют, сформулировав это как факт: «Мне грустно, потому что мой друг не смог прийти», «Я боюсь темноты», «Здесь слишком громко».
Просто будьте рядом
Многие родители считают детские истерики испытанием. Они не понимают, что в основе такого поведения лежит невыраженная неосознанная эмоция. Чтобы помочь ребенку разобраться с чувствами, будет мудро поощрять выражение любых эмоций уместными способами. Я подчеркиваю: «уместными», потому что у нас есть полное право быть не в восторге от того, как дети транслируют свои чувства, и мы можем помочь им изменить способ выражения. Просто потому, что мы понимаем, что ребенок зол, мы не должны позволять ему бить нас или ломать вещи.
Я признаю, что быть просто свидетелем эмоциональных состояний ребенка может оказаться сложной задачей для некоторых из нас. Мы так много вкладываем в детей, надеясь, что они ничего не испортят и станут успешными, что желание быть «хорошими» родителями мешает нам просто быть рядом с ребенком, позволяя существовать тому, что с ним происходит.
Представьте, что вы рассказываете лучшему другу историю из жизни. Каждый раз, когда вы открываете рот, чтобы высказать мнение, мысль или чувство, друг встревает и комментирует. Хотя он и делает это с добрыми намерениями, постоянное повторение этих «Я думаю», «Мне кажется» или, боже упаси, «Ты должен» или «А вот я бы на твоем месте» вгоняет нас в отчаяние. Неужели вам не захотелось бы сорваться и закричать: «Просто заткнись и слушай!»? Вот именно так себя чувствуют дети, и именно об этом нам без слов сообщают подростки, когда поворачиваются спиной, включают телевизор в середине разговора или хлопают дверью. Ребенок не станет с нами общаться, пока мы не отвяжемся от собственной неосознанности и не будем тихими и восприимчивыми.
Когда мы просто созерцаем, как эмоциональные состояния детей сменяют друг друга, и не пытаемся все анализировать и раскладывать по полочкам, мы даем ребенку возможность найти собственного внутреннего свидетеля. Не встревая и не пытаясь сказать ему, что он чувствует или испытывает, мы даем ребенку пространство, чтобы он смог самостоятельно прийти к этому умозаключению. Мы даем шанс услышать внутренний голос – единственную вещь, которая может изменить человека. Это для ребенка намного полезнее, чем любые наши слова.
Если мы выделяем место для саморефлексии, сопротивляясь желанию вмешаться, то, возможно, дети сами нас спросят: «Мам, почему я так злюсь?» На это можно ответить: «Хочешь, подумаем вместе?» Тогда мы подведем ребенка к тому, чтобы он спросил у своего внутреннего голоса, что с ними происходит, и просто посидел наедине с эмоциями. Не надо пытаться ответить на вопрос, просто заверьте ребенка, что ответ появится сам: может, через пару мгновений, может, немного позже, но он точно придет, когда потребуется. Научить детей принимать свои чувства и ждать ответов – намного полезнее, чем что-то им «объяснять».
Когда у детей возникает какой-то вопрос, нам кажется, что у нас должен быть точный и складный ответ, который мы сию секунду должны выпалить. А что, если просто ответить: «Я не знаю»? Кажется, что это противоречит логике, однако вот как работает: когда мы предлагаем ребенку свои теории, тщательно обдуманные идеи и уже сформулированные ответы, мы учим его пассивно принимать наши знания. Если мы честно признаёмся, что не знаем всех ответов, то предлагаем ему позволить Вселенной дать ответ.
Каждый из нас видел, в какой восторг приходит ребенок, когда ему в голову приходит ответ, о котором ни мама, ни папа не подумали. Это воспитывает в человеке инициативность и находчивость. Такое маленькое «Я не знаю, но давай выясним вместе» обладает силой, способной сформировать самые важные личностные качества. Все начинается с вашего согласия сойти с трона «всезнания» и перейти к незнанию.
Вот некоторые способы, которыми можно перейти к незнанию:
• Когда ребенок задает вопрос, не торопитесь с ответом или мнением, а просто посидите какое-то время в тишине.
• Даже если вы знаете ответ, скажите: «Давай выясним вместе».
• Посоветуйте ребенку: «Подумай об этом, а потом расскажи мне, что получилось».
Показывайте ребенку, что знать все просто невозможно и вам не стыдно за незнание.
Учите ребенка тому, что в умении задать вопрос больше силы, чем в умении на него ответить. Мы меняем мышление и ориентируем его с результата на процесс.
Когда вы учите ребенка ценить умение спрашивать, вы обращаете его к чудесам воображения.
Важно не бросаться отвечать, как только ребенок спросил вас: «Почему луна светит так ярко?» или «Почему облака выглядят как сладкая вата?» Вместо этого пользуйтесь его любопытством, чтобы он научился получать удовольствие от ощущения, что стоит «на пороге открытия». Например, чтобы подогреть любопытство ребенка, можете ответить вот так:
• «Какой необычный вопрос!»
• «Никогда не думал об этом».
• «Ты все время хочешь узнавать больше, это такое замечательное качество».
• Мы повторяем вопрос, как будто крутим его на языке, и говорим: «Какой приятный вопрос!»