Чествуйте ошибки ребенка
В нашей семье мы часто за ужином играем в игру. Каждый из нас рассказывает об одной большой ошибке, которую он совершил за эту неделю. Мы превратили это в некое соревнование, где каждый пытается переплюнуть ошибку другого, и беседа происходит как-то так: «Ты думаешь, что это была глупая ошибка? Моя еще глупее». Дочь с удовольствием слушает про ошибки своих родителей. У этой игры есть продолжение. Мы выбираем одну или две совершенные ошибки и описываем, чему мы от них научились.
Однажды моя дочь сказала: «Мама, я совершила ошибку. Я не закрыла маркер колпачком, и теперь на кровати большое пятно. Прости». Я сказала ей, что она очень смелая, раз «призналась». Потом я научила ее, как выводить пятна. Моя дочь знает, что я ассоциирую храбрость с каждым признанием. Поэтому теперь она все время признается мне, когда ест конфету, которую ей было нельзя, или когда они с подружкой скрывают что-то от учителя. Однако стоит отметить, что вранье ребенка (которое уже случалось с моей дочерью и, конечно, случится снова) – просто одна из реалий детства (и взрослой жизни). Надо просто это принять. Я не приуменьшаю важность страха дочери, когда она врет, но уверяю ее, что бояться признавать ошибки – это естественно. Еще я говорю ей, что может быть такое, что другие будут порицать ее за неудачи. Но в нашем доме ошибки приемлемы и по большей части будут рассмотрены с сочувствием. Таким образом, ошибка в виде лжи рассматривается как естественный аспект человеческого поведения.
Вы, наверное, думаете: «Разве это не побуждает ребенка относиться к ошибкам с пренебрежением?» Давайте объясню, почему это не проблема. Один из главных принципов осознанного родительства утверждает, что дети по природе своей желают добра и хотят сделать все правильно. Однако в течение дня ребенок неизбежно допустит несколько ошибок случайно или намеренно. Как уже было отмечено, если он боится наказания, то попытается скрыть случившееся с помощью лжи. Подход, который я предлагаю, не только учит ребенка не бояться неудач, но и показывает ему, что из этих ошибок можно извлечь столько ценных уроков, что нет никакого смысла их прятать. Эти уроки обогащают жизнь так, что мы и подумать не могли, если бы не допустили тех ошибок.
Побуждая детей отпускать неудачи, вы помогаете им отделить жемчужину от раковины, а после выкинуть раковину в море. Настоящий тест на то, отпустили ли ситуацию вы, – это ваш ответ, когда ребенок снова попросит ключи от машины, которую поцарапал на прошлой неделе. Если бы вы сделали то же самое с машиной друга, то хотели бы, чтобы он больше никогда не доверил вам ключи?
Когда дети показывают уязвимость, а вы готовы принять их как есть, вы транслируете им, что они достойны уважения и принятия. Если вы предадите их, запутавшись в сетях того, как вы себе все представляли, то донесете до них, что они не стоят доверия, а мир – место, не прощающее ошибки. Тогда ребенок станет бояться жизни.
Проявляя смелость в признании ошибок, дети учатся уважать собственное несовершенство и ограничения и продолжают верить в свою способность двигаться дальше. Это усиливает веру в собственную компетентность. Будучи уверены, что их все еще любят, дети принимают, что каждый из нас находится в процессе работы над собой.
Глава 17. Два крыла орла
Чтобы развить осознанное поведение, ребенку нужно учиться в двух направлениях. Мне нравится представлять их как два крыла орла. Это аутентичность и сдерживание. Ребенок, у которого нет одного крыла, будет постоянно барахтаться внизу, не в силах взлететь на высоту своего потенциала.
До этого момента в книге мы концентрировались на аутентичности, которая происходит от крепкой связи со своей сущностью. Для ребенка это значит уметь слушать внутренний голос, который научит его, как заявить миру о своем присутствии.
По мере укрепления связи с истинным «я» ребенок учится не только принимать себя, но и понимать собственную волю и заявлять о ней миру. Он развивает умение налаживать значимые отношения с другими людьми и с самой жизнью.
Сдерживание – другое крыло орла – это инструмент, с помощью которого мы впитываем волю других. Аутентичность требует от нас уважения к собственной сущности и способам ее самовыражения, а сдерживание позволяет делать то же самое в отношении других людей.
Детям нужно научиться и искусству связи с собой, и искусству связи с другими, потому что это два столпа всех отношений. Умение строить отношения с людьми связано со способностью устанавливать связь с собой, которая является отправной точкой аутентичности и ключом к значимым отношениям.
Хотя в детях и нужно воспитывать связь с их внутренним миром и аутентичность, также им нужно научиться жить в мире правил, по которым мы играем с другими в песочнице жизни. Для этого детям нужно слушать свой внутренний голос и – в равной степени – впитывать то, что говорят другие. Умение подчиняться воле другого человека, когда это уместно, – ключевой элемент дисциплины. Это не то же самое, что просто «хорошо себя вести».
Мы учим детей давать волю их внутреннему голосу, и, естественно, временами этот голос будет становиться причиной разногласий с родителями. Это неизбежное последствие воспитания духовного и уверенного в себе ребенка. Но, как только дети выяснят, что мир не вращается вокруг них, они научатся справляться с собственным недовольством. Они примут тот факт, что, раз желания и потребности есть не только у них, невозможно всегда получать немедленное удовлетворение.
Если мы как родители наладили связь со своим ребенком, убедили его, что мы ценим его за то, какой он есть, то он овладевает умением не бояться отношений. Дети понимают механизм их работы, где нужно и брать, и давать, и лучше справляются с встающими на их пути трудностями. Они принимают, что кто-то может от них зависеть, и, в свою очередь, доверяют другим и готовы на них положиться.
Сдерживание помогает процветанию
Стефани и ее муж Филип – родители троих мальчиков, которые полностью вышли из-под контроля. Из-за того, что они все время друг с другом дерутся, игры с другими детьми превратились в страшный сон, а совместный ужин – в полную катастрофу. В доме нет порядка, во всем хозяйничают дети, поэтому везде царит полный хаос. В этой семье совсем не находится места уважению: ни у детей к родителям, ни наоборот.
Стефани каждый день плачет от отчаяния. Ее саму воспитывала мама, помешанная на контроле и доминировании, так что Стефани чувствовала себя беспомощной и легко соглашалась на роль жертвы. Поскольку ее пугают конфликты, она избегает их всеми возможными способами.
Филип тоже вырос в доме, где редко показывали эмоции, и значит, он просто не умел выражать свои. Раз и Филип, и Стефани жили, постоянно ограничивая свои эмоции, они побоялись услышать внутренний голос своих детей. Конечно, сыновья, будучи духовными гуру, как и все дети, ведут себя именно так, как нужно, чтобы родители разобрались со своим эмоциональным багажом.
Когда я наблюдала за поведением всей семьи, мне сразу же стало ясно, что в родительской дисциплине вообще нет никакой системы. Дети понятия не имели, как себя вести. Например, когда мальчики играли в гостиной, не прошло и минуты, как они начали кидаться друг в друга игрушками и лазить по мебели. Когда Джейкоб, старший из сыновей и лидер группы, стал раскачивать люстру, в комнату зашла Стефани и сказала: «Пожалуйста, не делай так, Джейкоб». Мальчик вообще никак не отреагировал. Стефани снова сказала: «Я сказала “пожалуйста”. Пожалуйста, перестань себя так вести, или я тебя накажу». И снова никто из мальчиков не обратил внимания. Умоляющим голосом Стефани повторила: «Пожалуйста».
Это не привело ни к какому результату, и Стефани беспомощно повернулась ко мне и с мольбой о понимании объяснила: «Я пытаюсь их дисциплинировать, но меня никто не слушает. Видите, как это сложно?» Буквально через мгновение люстра упала на пол прямо на ногу Джейкобу. Стефани тотчас побежала позаботиться о нем. Для Джейкоба не было никаких последствий, только объятья и поцелуи.
Через некоторое время Джейкоб вернулся к играм и повторил свое прошлое поведение. Минуту спустя случилась следующая неприятная ситуация, в этот раз в результате драки. И снова Стефани появилась в дверях и сказала: «Мальчики, пожалуйста, не бейте друг друга». Они продолжили драться. Все еще стоя на почтительном расстоянии, мама продолжала упрашивать: «Пожалуйста, не деритесь». Никто не слушал.
Вдруг, как гром среди ясного неба, Стефани кинулась на мальчиков, оттащила их друг от друга, отвесила Джейкобу пощечину и закричала: «Ты плохой мальчик! Ты меня все время расстраиваешь. Ты больше ни во что не будешь играть до конца дня».
Джейкоб был в шоке, потому что не ожидал такого поворота. Он кричал матери в ответ, протестуя, что наказывают только его и это нечестно. Стефани, все еще переживая остаточные эмоции после первого происшествия, когда Джейкоб уронил на себя люстру, впала в гнев. Сын ее ударил. Она стукнула его. Другие мальчики забились в угол от страха, Стефани начала плакать, обвиняя Джейкоба в причиненной ей боли, и все трое детей стыдливо повесили головы.
Стефани и понятия не имела, что в этом сценарии она заново проживала свое детство, полное беспомощности. Перекладывая собственные чувства на сыновей, она не могла отделить свое поведение от эмоций. Поскольку каждый ее поступок был мотивирован эмоциональной реактивностью, Стефани не могла ответить мальчикам так, как им было нужно.
Мне часто встречаются родители, беспомощные перед «плохим» поведением своих детей, особенно подростков. Когда я рассматриваю реакции таких родителей, замечаю, что их ошибка заключается в неумении быстро действовать в данный момент. Например, восьмилетняя девочка таскала игрушки у своего младшего брата, но мама это игнорировала и продолжала не замечать этого, пока ситуация не переросла в драку. В другом случае мать шестилетнего мальчика наблюдала, как ее сын бросает крошки на пол, до тех пор, пока он не разбросал их по всей комнате, и вот тогда она взорвалась. Хотя и бывают такие ситуации, где подождать, пока улягутся эмоции, может быть мудрым решением, но иногда откладывать замечания по поведению просто контрпродуктивно. Вместо того чтобы ждать эскалации ситуации, осознанный родитель действует немедленно, когда требуется.