• Именно мы учим детей не нравиться себе, постоянно подразделяя их эмоции на те, что нам нравятся, и те, что нет.
• Именно мы учим детей не доверять миру, предавая каждый раз, когда отказываемся видеть их сущность.
• Именно мы учим детей любить или не любить, проявляя собственную любовь или ненависть.
Мы все пытаемся действовать согласно знакомым и предсказуемым подходам. Нелегко отказаться от привычки и отреагировать спонтанно, по-настоящему, но именно этого и требует эффективное воспитание ребенка. Если мы хотим вырастить уникальную, единственную в своем роде личность, то мы просто не можем действовать привычными способами, ведь тогда мы лишим ребенка его аутентичности. Вместо того чтобы подстраивать личность ребенка под себя, осознанный родитель отказывается от избитого, циничного, злого и горького подхода в пользу воспитания истинного «я» ребенка.
Удовлетворенность детей жизнью будет сильно зависеть от отношений с родителями. Если эти отношения не воспитывают внутреннюю связь с собой, то пострадавшие души детей будут искать другие способы восстановить ее. Они будут находить утешение в бутиках, большом офисе, бриллиантах, казино, бутылке, игле или в супруге под номером один, два и три. Но если отношения помогут детям установить продуктивный диалог с внутренним голосом, они будут в мире с собой, а это ключ к жизни, наполненной смыслом.
Родитель здесь и сейчас
Роль родителя заключается в том, чтобы предоставить ребенку помощь в управлении эмоциями, стабильность, принятие и безопасность. Ребенок же появляется в жизни родителя, чтобы научить его тому, чему только он может: как наполнить жизнь присутствием, аутентичностью и спонтанностью, которые мы утратили из-за того, что нас воспитывали неосознанно.
Родительство требует постоянного активного присутствия в миллионах больших и маленьких событий. Вот почему мы не можем просто выбрать умную тактику здесь или применить классную стратегию там. Осознанный подход – это живой, дышащий, органический, ежемоментный метод, с помощью которого ребенок погружается в наши отношения с жизнью и таким образом учится следовать своему внутреннему голосу и оставлять свой отпечаток в жизни. Значит, то, как мы сами общаемся со своим внутренним миром и проживаем свою судьбу, влияет на детей больше всего остального.
Вот почему важно проверять, насколько сильно наше присутствие, задавая себе примерно следующие вопросы:
• Могу ли я успокоить разум и сидеть в тишине?
• Могу ли я остановить мысли, запахи и звуки и почувствовать вкус каждого момента?
• Могу ли я смеяться, даже если жизнь идет не по «плану»?
• Могу ли испытывать эмпатию к другим, даже если мне самому больно?
• Уважаю ли я свое тело?
• Живу ли я своими увлечениями?
• Люблю ли я свою неидеальную жизнь?
• Чувствую ли я единство с собой, ничего не делая и не являясь никем особенным?
• Могу ли я обратиться к самым глубоко запрятанным чувствам, не боясь стыда и осуждения?
• Направляю ли я внешний мир внутренним голосом?
Если у нас получается быть в моменте, то дети учатся тому же самому: не из слов, а из умения родителей быть наедине с собой; не из того, что мы им покупаем, или из университета, в который их отправляем, а из нашей пробужденной осознанности.
В действительности мало кто из нас умеет проживать опыт, не анализируя его разумом, а просто созерцая. Даже не осознавая этого, мы застреваем между полярностями: то или это, хороший или плохой, удовольствие или боль, ты или я, прошлое или будущее, и да – ребенок или родитель. Как только мы поддаемся таким суждениям, мы проводим границу между собой и миром. Мы даже не понимаем этого, но поступаем так все время. Мы встречаем нового человека и сразу же начинаем судить его. Мы смотрим на детей и сразу же говорим себе: «Он хороший», «Она плохая» или «Почему он себя так ведет?» Нам все время надо налагать свои суждения на реальность.
Взаимодействие с жизнью в естественном проявлении для нас просто чуждо. Чтобы принимать реальность как есть, а не такой, какой мы хотим ее видеть, требуется спокойствие разума и отказ от мыслей о прошлом и будущем. Нам нужно сконцентрироваться на здесь и сейчас. Вместо того чтобы все делить на категории, мы входим в состояние чистого опыта.
Если мы не умеем быть в моменте, то у нас возникают сложности с принятием детей. Мы пытаемся подогнать их под идеалы собственного прошлого научения. Мы считаем, что имеем на это полное право, ведь это «наши» дети. Вот так мы и воспитываем ребенка, подавляя его сущность. Мы делаем свой вклад в коллективную неосознанность.
Дети не обязаны наследовать неосознанность родителей, и мы должны сами с ней разобраться. Быть осознанным родителем – значит понимать силу своей неосознанности, когда она проявляется в повседневных ситуациях.
Дети осознанных родителей находятся в мире с собой, знают о своей внутренней радости, открывают изобилие Вселенной и учатся встраиваться в этот неиссякаемый источник энергии. Для них жизнь – партнер, поэтому они отвечают на ее вызовы с любопытством, возбуждением и почтительностью. Если дети воспитывались в чувстве внутреннего покоя, то они научат и своих детей жить мышлением изобилия.
Радость дарит душе ощущение безграничных возможностей. Сложные игры, построенные на разуме и контроле, уступают свое место чувству единения со всем миром, чтобы жизнь могла нести силу исцеления следующим поколениям.
Приложение. Компас осознанности. Вопросы, которые стоит себе задать
Какова моя миссия в жизни? Как мне исполнить свое жизненное предназначение?
• Получилось ли у меня установить связь с жизненной целью?
• Чувствую ли я удовлетворенность?
• Каким образом я наполняю каждый день смыслом?
Каковы мои основные привязанности, продиктованные эго?
• Привязан ли я к успеху в материальной форме?
• Привязан ли к тому, каким меня видят люди, к тем ролям, что я играю в жизни: родитель, супруг, карьерист?
• Кажется ли мне, что я все время в чем-то нуждаюсь и чего-то хочу?
• У меня мышление дефицита или изобилия?
• Почему я в таком состоянии?
• За что я так крепко держусь в жизни, что не могу отпустить? Что, если бы я сделал это?
Каковы мои самые потаенные страхи?
• Сидел ли я когда-нибудь в полном одиночестве, видел ли себя настоящего в зеркале и смотрел ли в лицо страхам?
• Могу ли я облегчить эти страхи, взять над ними верх, а не маниакально заглушать внешними проявлениями вроде власти и контроля?
• Могу ли я просто увидеть потаенные страхи, понять их, подружиться с ними и отпустить?
По какому сценарию я живу?
• Думал ли я когда-нибудь о прошлом, анализируя, как я разыгрываю определенный жизненный сценарий, основанный на поведении предыдущих поколений моей семьи?
• Вижу ли я закономерности, по которым выстраиваю свою жизнь?
• Вижу ли я повторяющиеся закономерности в отношениях с другими?
Каково мое эмоциональное наследство?
• Что я чувствую, если в жизни что-то не соответствует моим представлениям?
• Каков мой подход к жизни на ежедневной основе?
• Могу ли я отстраниться от эмоциональных отпечатков моего прошлого и осознать их?
• Понимаю ли я, что делаю, когда проецирую свои эмоции на детей и супруга?
Каковы мои эмоциональные триггеры?
• В каких ситуациях меня переполняют эмоции?
• Каковы мои основные триггеры?
• Как я справляюсь с чувствами, когда меня что-то задевает?
Как я справляюсь с плохими событиями в жизни?
• Если я злюсь или нахожусь в депрессии, я пытаюсь обвинить кого-то или найти причину внутри себя?
• Получается ли у меня просто наблюдать со стороны за своими эмоциями, а не сразу реагировать на события действием?
• Получается ли у меня отпустить негативные эмоции?
• Замечаю ли я, что проецирую эмоции на других?
Получается ли у меня жить осознанно?
• Могу ли я жить в доверии и осознанности или мне мешают страх, тревога и негодование?
• Слышу ли я свою сущность?
Меня больше беспокоит деятельность или я умею просто «быть»?
• Как я взаимодействую с жизнью? Вся моя деятельность исходит от желания?
• Чувствую ли я необходимость заполнять все время делами или у меня получается хотя бы раз в день просто сидеть и достигать внутреннего спокойствия?
• Поддерживаю ли я связь со своим истинным «я» или так занят, что уже утратил эту внутреннюю связь?
• Чувствую ли я постоянную необходимость судить и заниматься аналитической «деятельностью»? Или у меня получается полно прочувствовать опыт с помощью простого пробужденного присутствия?
На чем основано мое родительство?
• Рассуждаю ли я неосознанно об успехе ребенка, основываясь на его «деятельности», продуктивности и достижениях?
• Получается ли у меня позволить личности ребенка естественно развиваться, пока не появится необходимость «деятельности»?
• Давлю ли я на ребенка, чтобы он стал тем, кем я хочу, а не тем, кем он является по своей природе?
• Закладываю ли я ребенку мышление дефицита или изобилия?
• Смотрю ли я постоянно на ребенка, представляя, кем ему еще предстоит стать, или я просто могу видеть, насколько он прекрасен уже сейчас?
Как я учу ребенка связи с самим собой?
• Как я взаимодействую с ребенком?
• Как я слушаю ребенка: пассивно или с помощью активного присутствия?
• Умею ли я ценить ребенка за то, кем он является?
• Как я помогаю ребенку наладить связь с его сущностью?
• Как я воспринимаю жизнь? Она зла или добра? Зависит ли ответ от текущих обстоятельств?
Ключевые моменты из книги «Воспитание ребенка начинается с себя»
• Каждый из нас думает, что он лучшая версия родителя, на которую только способен, и на самом деле многие из нас – действительно хорошие люди, испытывающие огромную любовь к своим детям. Мы определенно навязываем детям нашу волю не от недостатка любви. Скорее, мы делаем это от недостатка осознанности. В действительности многие просто не в курсе динамики, которая существует в их отношениях с детьми.