Я не стал слушать, чего конкретно хотят от нас, сразу закруглил бесцельный разговор, твёрдо дав понять, что в этот набег мои люди не пойдут. Разошлись со взаимным неудовольствием.
Что Серж мечтает о рыцарстве, я знал с самого начала, но никогда не обещал добывать для него это звание и тем более полагающийся рыцарю надел. Если я и пошёл бы воевать, то уж точно не за неизвестную сторону с непонятными перспективами. Не нравится? Тогда он, как и все его люди, имеет право уйти из отряда, не забыв вернуть снаряжение, выданное им для службы.
Рядовому любой поход одинаков — он ответственности не несёт, за него командиры решают, если что — с них спрос. Серж согласен рискнуть — в случае победы ему обещана весомая награда. Если же случится неудача, то он останется на той же позиции, с которой ринулся в авантюру.
Теперь подумаем, что случится со мной в случае победы — возможно, только возможно, получу земельный надел в управление. Наверняка не самый лучший, а в дополнение к нему обязательную присягу и гарантированную востребованность в следующих походах. Но поместье, причём по своему выбору, я и так могу купить, причём ещё подумаю, стоит ли присягать местному лорду. Смогу покапризничать и поторговаться. То есть ничего уж особенно хорошего мне налёт не обеспечит.
В случае провала я не останусь при своих, а заполучу новых, искренних недоброжелателей. Мне оно не особенно страшно, но скажите — зачем?! Так подумать, за прошлые месяцы я много где успел отличиться. На море — ладно. Кораблей… или судов?.. много, значит, шанс встретиться с обиженным из-за пряностей судовым волшебником не слишком велик. В городе Вуперфельд, где квартирует гильдия «Серебряная звезда», сам решил не появляться. Атмосфера там какая-то нездоровая, гильдейцы обильно умирают. Графство Брунское, а особенно одно баронство в нём, для меня точно закрыты. Славный итог года, не стоит его усугублять.
Ночью вновь приснилась Ирэн. Она на что-то дулась, и о вчерашних чмоках даже речи не шло. Я спросил о причинах её плохого настроения, и девочка обиженно пожаловалась:
— Мама нашлёпала. За то, что ты меня вчера целовал.
Кто затеял игру в поцелуйчики, уже забыто, главный вывод — во всём виноват я.
— Розгой?
— Ты что! Я же дворянка! Ладошкой! Но всё равно больно и обидно! Она сказала… много чего сказала… и отобрала Раковину Снов.
— А как же?..
— Я без спроса взяла. Утром мне опять влетит… Ну и пусть! Я уже взрослая и сама решу, за кого выйду замуж и кому буду сниться!
— Всё-таки родители…
— Хоть ты-то не начинай читать нотации! Мне и без того плохо. В Университет не отпускают, подружек почти нет, даже из замка без трёх тёток не выйдешь. Тебе хорошо — путешествуешь, где хочешь… Да! Твоя бывшая замуж вышла, а её муж поутру на щеке шрам разглядел. Очень недоволен был, что она его раньше запудривала.
— Это ты в хрустальном шаре увидела?
— Ну да. Этот шар ещё от дедушки остался, он точный, в нём много запомненных координат разных мест, и с ним просто работать. Мы же артефакты зачаровываем, у нас много чего есть для наблюдения. Весь наш род издревле этим славился.
— Чем? Зачарованием или подглядыванием?
— И тем, и тем. Только мы не болтаем о втором. Кто надо, знает, заказывает наблюдение и щедро платит за него, а остальным и знать незачем.
— Ты так и в графский замок заглянула?
— Ага! Когда-то был заказ, вот его координаты и сохранились. Дальше просто.
— А как вы меня нашли?
— Это мама — она у нас поисковик, лучше всех местоположение людей или предметов находит. Трудно это, я так пока ещё не умею. Потом папа на координаты хрустальный шар настроил, и тогда уже на тебя стало можно посмотреть.
— И что вы увидели?
— Почти ничего. Мы даже специальность не поняли.
— Сейчас я хочу научиться работать с куклами, потом, если смогу, то и с големами.
— Да? Странно… Это же сложно! А папа считает тебя боевиком, но говорит, что с возрастом оно проходит. Как появятся детишки — остепенишься и займёшься чем-нибудь дельным. Ещё сказал, что парней надо женить, пока они молодые и глупые. А то потом начинают копаться в невестах, да так и остаются холостяками до самой старости. Тогда рады бы передать своё мастерство, но некому.
— Можно взять ученика и обучить его.
— А если он дубиной окажется? Одно дело — свою кровиночку учить, другое — постороннего с улицы. Мама считает, что дуболомы плохо обучаемы.
— Да?
— Это мамочка не про тебя… Наверное.
— Что она ещё говорила?
— Что ты… Ой! Мама идёт!..
Разговор неожиданно прекратился, и я вывалился из сна с гудящей от боли головой. Пузик сочувственно спросил:
— Это тебя самочка так?
— Наверное.
— Наши такие же. Как-то хотел подкатить к одной, пока мы оба дрыхли. Она меня так шандарахнула! Ужас! Дня три потом память чесалась.
— Это как?
— Ещё не знаешь? Повезло! Осторожней будь с общими сновидениями, а лучше вообще прекращай — не ваше это, не для человеков. Можно заблудиться во снах и не выйти.
— Девочка сама таким образом со мной захотела познакомиться.
— Сама самочка подкатывает? Везунчик!
— Не уверен… Она замуж за меня хочет. Её родители тоже вроде не против, а мне оно нужно? Совсем не уверен.
Действительно, зачем мне связываться с семьёй, которая может шпионить за мной? Туман в нашем графстве не только от солнца, но и от таких, как они. Я, конечно, могу наложить на себя заклинание, обманывающее магическое наблюдение, но это пятый круг! Я лишаюсь какого-нибудь боевого заклятия.
— Командир, я тебе говорил, что у вас слишком странные отношения с самочками?
— Говорил! И не один раз. Но это не отменяет того, что девочка заходит в мой сон и вместе с родителями наблюдает за мной.
— Да? Хм… От заходов в твои сны я прикрою. Спи пока, а то завтра голова болеть будет.
И я уснул. Причём снились мне огромные листья, вкусные мясистые мошки и целое море запахов. Зато утром встал свежий и без головной боли. Дракончик заявил:
— Командир! Я тебя немного почистил, теперь будешь спокойно спать, никто к тебе не зайдёт. А вот среди твоих что-то творится. Я, конечно, всегда настороже, но и ты по сторонам поглядывай.
— Точнее можешь сказать?
— Нет. Вроде не против тебя, но что-то неправильное затевается.
— Спасибо. Буду опасаться.
— Спасибом не отделаешься! Ты лучше свежей рыбки мне вели найти.
Раз Пузик чувствует что-то неладное, стоит прислушаться и подготовиться. Надеваю свою зачарованную сорочку из паучьего шёлка. Она весит значительно меньше кольчуги, но по крепости такая же. А вот Жилет Полёта решил приберечь, если вдруг случится рукопашная, он может пострадать. А где я другой такой возьму? Вот Кольца Невидимости и Отклонения оставлю на пальцах, я их всегда ношу. Из оружия на поясе кинжал. Надо бы и жезл начать носить, но не сейчас — не стоит показывать посторонним, что что-то подозреваю. Потому оставляю его в ранце, и своё главное оружие, посох, тоже не достаю. Хорошо, у меня фамильяр такой, эмоции людей чувствует.
Уход
Выхожу из спальни. Что вы думаете? Мои люди оживлённо спорят. О чём? О предстоящем походе. О том, что если взять крепость, там всегда найдёшь, чем себя порадовать. Тут замечают меня и смущённо умолкают. Зато сразу подходят Серж и Йохан, а с ними Герда. Задают вопрос про амуницию. Ведь когда дядя выдавал снаряжение отряду, то для памяти составил записку с ценами. Ещё сказал: «Если твои молодцы захотят выкупить своё снаряжение, то будешь знать, с кого сколько требовать». Так вот, сейчас мне и заявили, что большинство бойцов в отряде хотят это сделать. Интересуюсь: кто именно? И в ответ получаю список и полный кошель.
Запретить уйти не могу — присяга не купчая, даже вассал может уйти от сюзерена, если оставит выданный ему надел. Зажимать амуницию глупо — зачем столько доспехов и оружия, если к ним нет бойцов? Просто повредничать? За такие деньги они себе что-нибудь найдут. Качеством похуже, но найдут. Соглашаюсь и прямо спрашиваю:
— Как понимаю, уходите воевать?
— Уходим, — не стал вилять Серж. — Мне обещали сразу после взятия крепости посвящение в рыцарское достоинство, ребятам — тройной оклад. Нам даже аванс на снаряжение выдали. Такой случай редко выпадает, потому прошу нас понять и простить. Быть может, через неделю мы вернёмся и вновь поговорим о найме отряда.
— А вот этого не надо! Как сказал муж сбежавшей, а потом вернувшейся жене? «За то, что сбежала, — простил. За то, что вернулась, — никогда не прощу!» Так и я — прощаю, но обратно не приму.
Понял, простил, отпустил. Потом собрал тех, кто остаётся. Лакей и повар — понятно, кому они нужны в дружине? Пришли Рен, оба телохранителя, Багги и всё, больше никого у меня не осталось. Спрашиваю:
— Почему с другими не уходите?
— Мы телохранители, — пояснил Лор. — Кто нас наймёт, если хозяев как перчатки менять станем? Да и обратно в пехтуру идти — это надо гордости не иметь.
Рен заявил:
— Я не верю в «случаи».
Все оставшиеся воины согласно кивнули.
— Думаешь, обманут?
— Не то что обманут… Обязательно что-то криво пойдёт, и оно само как-нибудь не так вывернется. Я двенадцать лет в деле, насмотрелся, всякое бывало. Серж шпоры выслужить хочет, полезет туда, куда другие не пойдут, и ребят с собой потянет. Может, и получится у него рыцарем стать, но кровушкой сполна отряд умоется. Опять же, настоящего куража ни у него, ни у ребят нет, а без того идти в бой — это как пить прокисшее пиво: можно, но уж больно противно.
— Зазря положит много ребят, — авторитетно заявил второй из телохранителей. — Серж всех на кон поставил. Я точно вам скажу: на мясо народ собирают. Аванс выдали на снаряжение, а деньги обещали дать каждому в руки, но после боя. Это что значит? Это значит, что ждут больших потерь. А долю покойников зажилят. Сразу видать — на большую экономию рассчитывают.
— Чего ж тогда другие пошли?