— В славный город Триогерг. Там хочу имение купить. Надо бы дядюшке Францу весточку послать, рассказать, как и что тут случилось. Однако вас у меня мало осталось, не хочу ещё больше дробить отряд.
— А если письмо с Йоханом послать? — задумчиво предложил Рен. — Он как раз домой, в Шоад возвращается.
— Йохан? Что, Серж с отрядом уже вернулся? Почему мне не сказали?
Мои бойцы потупились, видать, что-то такое знали, чего не особо жаждали мне рассказывать.
— Йохан боялся, что вы скажете: «Я же говорил!» и начнёте на него ругаться. Он один здесь. А от всего отряда кроме Сержа и Герды лишь трое живых осталось. И те все раненые. Остальные… остальным не повезло. Однако Сержа посвятили в рыцари прямо на поле боя, лен для прокорма выделили, на людей тройное жалованье выдали, не обманули. Живые своё честно получили, но не шибко довольны. Ведь долей погибших Серж не поделился, решил пустить на поднятие поместья и вербовку новых дружинников взамен павших. Оно вроде договору не противоречит, однако и смотрится как-то не очень хорошо.
— Отчего случились столь большие потери?
— Сержу задачу поставили — не дать опустить решётку городских ворот и продержаться с четверть часа до подхода основных сил. Они среди бела дня зашли в город. Там не ждали нападения, но и без боя не сдались. Пока подмога пришла, много наших полегло. Сержа тоже сильно ранили, но Герда прискакала с основным отрядом. У неё целебное зелье нашлось, мужа подлечила. На остальных не хватило…
— Да, нехорошо вышло.
— С одной стороны, знали, на что шли. С другой — не думали, что у городских стражников такая хорошая выучка. Большим отрядом было идти нельзя, его бы на части разделили. А за безопасное дело много не платят.
— Ведь я говорил! — вставил своё слово телохранитель. — Серж и раньше людей не особо берёг, только-только чтобы отряд не разбежался. Всё рассказывал, как у него при поместье хорошо служить будет. А батя помер, и не осталось шансов на получение земельки, ещё больше стал словеса накручивать. Он почему вас звать не хотел? Против парней пошёл, ведь знал — землю одному дадут. Вы, не в обиду будет сказано, знатный убивец, парой заклинаний всех стражников бы положили. Вам бы поместье, а ему хрен во всю наглую морду. Зато ребята были бы живы. А так — он при земельке, и чихать, что в ней отряд лежит.
— Почему Йохан домой возвращается? От обиды?
— Обида — ладно, перетерпеть в надёже на будущее жалованье можно. Не стрелок он больше — ему удар по руке пришёлся, левая теперь плохо работает. Арбалет ему ещё туда-сюда, а вот лук теперь только на полочку положить.
— Ясно. Договоритесь с ним. Письмо к утру напишу, серебра на дорогу дам, а дядя за известие добавит.
— Коня бы ему! Вместо серебра. Он себе одну коняшку купил, вторую жадничает, хочет дома трактир для воинов открыть. А мы для себя оставили две верховые и четыре упряжные лошадки. Давайте дадим ему одну и чуток припасов с собой.
— Решайте сами, я не против.
Дом, милый дом
Ровно год назад я стоял на одном колене перед графом и с удивлением слушал его слова о моей ненужности. За год многое поменялось, я стал членом гильдии приключенцев «Серебряная звезда», сходил в поход и неплохо заработал, нашёл и потерял приятеля, получил, отпустил и вновь получил собственную дружину, чуть не женился, обрёл и продал поместье, а недавно купил другое.
— Да, конечно, госпожа Брунгильда, ваше варенье из слив просто восторг и очарование! Я бы только его и ел. А уж красное вино с виноградника южного склона холма выше всяких, самых высоких похвал!
Это я выражаю благодарность соседке за привезённые гостинцы из их владений. Она с мужем заехала ко мне познакомиться.
— А так в вашей башне довольно миленько, но, право слово, не хватает женской руки. Будет хозяйка, сразу появится уют. Надо бы вас с кем-нибудь познакомить. А вот почему бы не с Эммочкой? Очаровательная девочка! Дорогой, помнишь мою троюродную племянницу?
— Да, дорогая. Прекрасно помню, как лет десять назад она перемазалась вареньем и пряталась под столом. С тех пор мы с тобой в те края не заезжали.
— Да? Или, скажем, Матильда, родственница золовки моей кузины. Она из очень хозяйственной семьи. Милый Ашер, я обещаю хорошенько подумать и найти вам достойную пару.
За ту неделю, как я стал хозяином поместья, сюда приехали больше дюжины соседей. На меня поглазеть — ладно. Нормально и привычно, что все без исключения дамы либо прямо сватали своих дочерей, племянниц, других близких родственниц или косвенно сводили разговоры на достоинства знакомых незамужних барышень. Но так ведь и некоторые мужчины старались меня поженить! Видите ли, некоторым очень плохо, когда другому хорошо.
— Тысяча благодарностей за гостинцы! Непременно! Непременно заеду к вам! Вот только чуть-чуть войду в курс дел. Столько забот с поместьем!
Уф! Уехали! И так почти каждый день! А ведь надо будет отдавать ответные визиты! А это совсем небезопасное дело. Вроде до Брунского графства достаточно далеко, однако каким-то непонятным образом про моё неудачное сватовство здесь стало известно всем. Все без исключения меня жалели, все без исключения корили Виолу за ветреность и жестокость.
Кстати говоря, ведьмой её так и не признали. Но осадочек-то остался! На чужой роток не накинешь платок, потому все без исключения женщины считали, что графа она таки приворожила. А как же иначе? Мудрый властелин женился на молоденькой свистушке! Отбил её у верного жениха! Неспроста это! Ой неспроста! Околдовали его! Как есть околдовали! Иначе такой почтенный человек, правитель собственных земель, граф, до такой уродки не снизошёл бы. Вы слышали, что у неё на лице ужасный шрам? Говорят, оставил один из приворожённых, когда понял, что его зачаровали.
Особенно ругали молодую графиню матери с незамужними дочерьми. Те, в свою очередь, были готовы помочь мне забыть горечь расставания с подлой изменщицей. А заодно навести уют в башне. Ну и помочь разобраться с хозяйством. Оно ведь слишком большое и сложное для неженатого мужчины. Как одному потратить около четырёх сотен серебром годового дохода только с пашни? А ведь ещё есть приличный виноградник. И обширный аптекарский огород, где растят лекарственные травы для зелий, которые здесь же варил старый хозяин, он тоже был волшебником.
— Господин! Прикажете проводить вас в лабораторию? Основа подготовлена, осталось только наложить заклинание. И вы решили оставить старую печать на пробках или придумаете новую?
Это мой следующий бич — старший лаборант. Он получает процент с прибыли от продажи зелий, потому заботится, чтобы процесс изготовления не прерывался ни на день.
С прошлым хозяином договориться было не просто. Он продавал башню с поместьем и хотел получать помимо выкупной суммы сразу ещё часть ежегодного дохода до самой смерти. Зато отдавал рецепты лекарственных зелий, налаженное производство и сбыт. Сам же уезжал в столицу, планируя всласть пожить оставшиеся годы. Почему бы на старости лет не стать лакомкой? А что? Жены нет, про своих детей он ничего не слышал. Может, и есть где они… должны же быть где-нибудь… наверное.
Потому я теперь вынужден мучиться, каждый день тратя часа два на алхимию. И отказаться нельзя — это хороший доход. Пусть на обиды оптовых покупателей можно не обращать внимания, а аптекари найдут другого поставщика, так ведь на мне повисла дюжина людей, занимающихся лабораторией и огородом! А с членами семей вообще десятка три. И все хотят кушать!
Это я вам про управляющего ещё не рассказываю! Сколько времени он у меня отнимает! «На озимые прикажете косцов нанимать? Тогда извольте приказать получить авансовые». Кошмар! И так каждый день!
— Кхм… Разрешите доложить?!
— Рен, что опять случилось?
— Как вы разрешили сочетаться законным браком Лору и Багги, а в божик к нам заедет жрец по сей нужде, то Михель, из прибывших, не тот, который Кирпич, ну алебардист, а который арбалетчик, Картавый, тоже к ним присоединиться хочет.
— Это как?! Любовь втроём, что ли? Они совсем обалдели?!
— Не извольте гневаться, господин! Вы не так поняли. Он с горничной Баженкой, которая от старого хозяина осталась, обжениться хочет. Девчонка сразу согласилась на замужество.
— А! Тогда ладно… Я-то было удивился — как Багги за такую идею обоих кавалеров не порубила.
Когда до дяди Франца дошло моё письмо, он сразу в порядке извинения прислал мне полдюжины бойцов. Снаряжение у них так себе, но люди опытные, самый молодой три кампании прошёл. Куда мне столько? Но не прогонишь ведь! Они сначала добрались до Еланси, откуда я уже ушёл, затем двигались за мной, расспрашивая в трактирах. Зимой не так много путешествующих, да и моя карета довольно приметная. Догнали уже здесь, передали письмо от дяди и ещё одно побольше, тётушкино, рассказали все слухи, которые у них ходят, и обустроились в казарме при башне.
Здесь такая есть, в ней старый волшебник гарнизоном пяток ратников держал. Двоих с собой взял, двое ушли, а один при мне остался.
Так что дружина у меня внушительная. Для такого поместья, понятно. Кстати, четверо слуг тоже остались, тоже из тех, кого прошлый хозяин с собой не позвал. С комфортом любил жить старик! Но мне теперь их всех кормить надо, жалованье платить, глупые сплетни выслушивать, вперемешку с видами на урожай и ценами на овсы. Жуть! Просто кошмар, а не жизнь! Еле-еле выбираю время на зачарование куклы. Получается, кстати.
Признаться, я стал частенько задумываться: а не сбежать ли мне? Скоро сезон начинается, может, опять пойти в приключенцы? Ненадолго, к осени вернусь…