— Что со мной?
Видимо, его благодетель предпочитал говорить правду, а не сюсюкать, как принято в разговорах со смертельно больных.
— Тебя ударили в спину, пронзили позвоночник. Такие раны смертельны и тебя бросили, решив, что ты либо мертв, либо скоро умрешь.
От неожиданной правды, а может, от принятого лекарства стало легче. Пятна перед глазами начали оформляться в единое целое, пока не превратились в изображение очень высокого, еще не старого мужчины, со смугловатой кожей. Меховая безрукавка, наброшенная на голое тело, подчеркивала мощные мышцы. Длинные черные волосы, собранные на темени в пышный пучок, напоминавший плюмаж, добавляли мужчине роста, а лицо, покрытое старыми шрамами, показывало, что перед вами воин, прошедший множество битв. Данут раньше представлял себе темных эльфов более изящными.
— Зачем вы меня подобрали?
— У нас не принято бросать раненых, даже если они принадлежат к расе врагов. Мы стараемся помогать даже трусам. Я видел, как ты сражался. Если выживешь и встанешь на ноги — станешь великим воином.
— А если не выживу? — попытался усмехнуться Данут, но из — за боли получилась какая — то гримаса..
— Если не выживешь, мы похороним тебя достойно. Что ты предпочитаешь — быть погребенным в земле, или быть сожженным? — деловито осведомился Шумбатар.
— А можно похоронить меня в море? — уныло поинтересовался Данут, рассчитывая услышать какую — нибудь отговорку, но Шумбатар не повел и глазом:
— Как скажешь. Если в море — еще лучше. Не нужно тратить силы на рубку дров, не нужно копать могилу.
После такого ответа шутить расхотелось.
— Не стоит из — за меня идти к морю, — выдохнул Данут, пытаясь устроиться поудобнее на жесткой циновке, но не сумел повернуться.
— А мы все равно движемся к морю.
— К Вотрону?
— А разве в этих местах есть еще одно море? — удивился Шумбатар.
Да, вопрос был действительно глупым. Но если его несут к Вотрану, то значит…
— Скажите, кто вы такие? — растерянно поинтересовался Данут. И, хотя он уже знал ответ, но втайне надеялся ошибиться. Но прозвучало именно то, чего он не хотел бы услышать.
— Фолки называют нас орками.
Данут притих, «переваривая» услышанное. Стало быть, орки не зеленого цвета, в чем он был абсолютно уверен несколько минут назад (ну, вчера — так это точно!). У них нет клыков, торчащих из верхней челюсти. И они не похожи на сгорбленных уродцев. А еще, не похоже, что орки питаются мясом убитых врагов. Конечно, можно допустить, что его везут в качестве пищи, но это вряд ли.
Осознать увиденное и услышанное было трудно. Рушились все его представления об орках, как об извечных врагах человека. Нет, не так. Орки, безусловно, враги, но далеко не такие, какими их описали. Данут принялся вспоминать — а от кого он слышал о внешности орков? От отца? Нет, покойный Милуд никогда не упоминал ни о цвете кожи, ни о клыках.
Мысли принялись путаться, Данута потянуло в сон. «Наверное, в лекарстве было снотворное», — решил парень, перед тем, как окончательно заснуть.
Снилось что — то странное. Вначале он увидел дядюшку. Хозяин Торгового дома «Силлуд Таггерт и сыновья», явился почему — то в образе орка — зеленый, с длинными клыками, а еще с длиннющими руками, свисающими до самой земли. Явись такое страшилище наяву — не узнал бы родного брата отца. Но во сне Данут четко понимал, что это его дядька и он на самом деле орк, питающийся мясом мертвых врагов. Человеческим мясом. Потом была Тина. Любимая девушка, одетая в белое платье, стояла на носу странного судна — узкого и длинного, с одним рядом весел по каждому борту. Корабль был не похож ни на рыбацкие суда, ни на торговые посудины, на которые Данут успел наглядеться. Если с чем — нибудь сравнивать, то незнакомый корабль был похож на ласточку. Юноша побежал к невесте, пытаясь обнять ее, но Тина, лукаво улыбнувшись, сбежала с корабля и помчалась по морю, словно была не девушкой, а пеной или легким ветерком.
«Не волнуйся, — сказал, откуда — то взявшийся, Шумбатар. — Сейчас мы ее догоним. Надо только слегка приподнять».
— Берем… — услышал Данут, просыпаясь.
Он почувствовал, что его куда — то несут, укладывают на твердую поверхность и начинают раздевать.
Данут лежал на животе, было ужасно неудобно, но он понял, что его занесли в какую — то палатку, прямо на голую землю. К тому же, мокрую и холодную, отчего юноша сразу же начал мерзнуть.
— Оставьте нас.
Голос был тихий, но в нем ощущалась такая сила, что Дануту самому захотелось встать и уйти. Или выползти.
«Наверное, это орочьий шаман, — грустно подумал Данут. — Сейчас он начнет вызывать духов. Пока они соберутся, я тут загнусь от холода».
— Если умрешь — выкажешь свою слабость. Хочешь умереть — умирай.
«Он что, мысли читает? — насторожился Данут. — Хотя, какая мне разница, если умру?»
Поразмыслив, насколько хватило сил, парень понял, что мысли шаман не читает, просто все совпало. А духи орков вряд ли помогут человеку. Решив, что он сейчас все равно умрет, парень успокоился и, даже перестал мерзнуть.
— Хорошо, — с удовлетворением отметил шаман. — Ты стал теплее. Сейчас терпи, потому что будет очень больно. Если вытерпишь, будешь здоровым. Возьми…
Шаман вложил в рот юноши палку. Зажимая ее в зубах, Данут ощутил во рту терпко — горький вкус черемухи и, мысленно порадовался, что ему сунули не еловую или не осиновую. А потом ему стало не до вкуса, потому что в спину ударила такая боль, что хотелось потерять сознание или умереть.
Но умереть или потерять сознание не удалось. Проклятый шаман копался в его спине, ковырялся в ранах — и, не иначе, что его пальцы были из раскаленного железа! Данут хотел кричать, извиваться от боли. Даже простой стон показался бы ему счастьем. Но крик погасал где — то внутри, в горле, а стоны, уткнувшись в терпкую горечь черемухи, превращались в глухое рычание.
— Вот и все, — услышал парень удовлетворенный голос. — Я соединил разрезанные ткани твоего тела, а ткани своей души ты должен соединить сам.
Данута начал бить озноб и он плохо себе представлял, какие ткани души он должен соединить? Да что там! Парень вообще плохо понимал, а что такое душа!
— Спи, — приказал шаман и юноша заснул.
На этот раз он спал без сновидений. Проснулся мокрый от пота, с чувством невероятной слабости. Зато — голова ясная, а спина болела. А еще, очень хотелось есть. Просить пищу у орков не хотелось. И хотя за последний день он узнал об орках больше, чем за все предыдущие семнадцать лет, и парень понимал, что они не едят на завтрак человеческих младенцев и не делают рагу из стариков, но… Кто знает, что они едят.
Полежав час, другой, юноша пришел к выводу, что орки вряд ли едят крыс или червяков. А уж пить — то они точно должны обычную воду, а не кровь жабы.
Глава 13Предательство и благородство — продолжение
Еще через пару часов Данут решил, что жареная крыса — это тоже мясо и, что в походе не стоит привередничать. Звать он никого не станет, но если кто — то решит его навестить, можно попросить воды. Пить хочется даже больше, чем есть. Но в палатку никто не шел и парень уже был готов закричать, позвать кого — нибудь. Если он пленник, то пленников положено кормить. А уж поить, тем паче! Юноша открыл рот, но тут его осенило. Похоже, вокруг никого нет! Он слышал пение птиц, визг какого — то зверька, но уже давно не слышно ни голосов, ни скрипа. Словом, ничего такого, что выдавало бы присутствие… орка.
Кажется, его бросили. К добру это, или к худу, парень не знал, потому что все мысли были о воде. С опаской — а вдруг не получится? — Данут попытался пошевелить руками и, к его радостному удивлению, они начали сгибаться в суставах, пальцы зашевелились. Пошевелил пальцами ног. И опять получилось!
Перевернувшись со спины на живот, Данут подполз к выходу из палатки и осторожно высунул голову. Увидел, что перед входом стоит высокий кувшин и лежит узелок. Кляня себя за слабость, а орков за то, что поставили еду не прямо у входа, а в нескольких ярдах, юноша дополз до кувшина и, первым делом, сделал основательный глоток. Мысли — а не пьют ли враги рода человеческого что — то неподобающего, даже не было. Жажда сменилась голодом. Сбивая ногти, юноша поспешно принялся развязывать узелок. Там было несколько сухих лепешек, солидный кусок сыра и луковица. Ужасно хотелось сожрать всё сразу, но Данут сумел превозмочь себя, ограничившись половиной лепешки и небольшим кусочком сыра.
Перекусив, почувствовал себя значительно лучше. Но теперь появилось беспокойство — а не бродит ли где — то рядом тот самый некромант Урион? Сейчас он стал бы для укротителя мертвых легкой добычей. Ну, неужели спасители не оставили ему хоть какого — то оружия? Поискав вокруг, ничего и не обнаружил. А ведь могли бы положить нож. Или копье. Нет, не нашел. Зато понял, что может выпрямиться во весь рост — немного больно, но терпимо. Лучше, чем когда шаман (или все — таки лекарь?) ковырялся в его спине, сращивая «разрезанные ткани тела». А уж по сравнению с лежанием пластом, как выловленная рыба — вообще замечательно. Удивительно, что после такой раны он уже может ходить. Хотя, кто знает, сколько времени он спал? Хорошо, если день — два, а если неделю?
Стоять на ногах было еще тяжело, рана давала о себе знать и, парень решил прилечь. Но для начала, нужно придумать хоть что — то напоминающее оружие. Сломать бы подходящую ветку, но, увы — ножа нет, а слабыми, трясущимися руками хорошую дубину не сделать. Как же быть? И тут взгляд Данута упал на узелок. Это же кусок ткани! Рассудив, что лепешки и сухой сыр могут полежать и так, без обертки, убрал еду в палатку. Кряхтя и спотыкаясь, словно старик, Данут прошелся по полянке и, около старого кострища нашел то, что искал — несколько небольших камушков. Плотно обернул их тканью, соорудив не то кистень, не то дубину. Впрочем, название не суть важно. Главное, что с таким оружием можно постоять за себя — вполне чувствительно стукнуть кому — нибудь по голове. Вот теперь можно и отдохнуть. Положив рядом с собой оружие, Данут попытался заснуть.