— Я вижу, ты вообще много о чем не знал, — усмехнулась женщина. — Отец с тобой хоть раз говорил об этом?
— У нас не принято говорить о таком с родственниками. Считается неприличным. У нас даже не принято, чтобы родители объясняли — откуда берутся дети.
— И как вы об этом узнаете? Когда девушка забеременеет? — удивилась Далина.
Данут вспомнил, что его «просвещали» товарищи постарше и покраснел.
— Ладно, что уж теперь, — сжалилась Далина. — Конечно, ты можешь выбрать изгнание — не думаю, что Совет старейшин приговорит тебя к смерти, но о девочке ты подумай. Если ты ее отвергнешь, она может и руки на себя наложить.
— Не понимаю, — покачал головой Данут. — Почему ей непременно от меня ребенка завести нужно? Пусть от кого другого заведет.
— Поздно.
— Как, поздно?
— Ну, она же тебе себя уже предложила.
— А кто узнает? Я никому не скажу, а Слети, если она не дура, тоже.
Теперь настал черед крутить головой хозяйке.
— Данут, я все — таки чего — то не понимаю. Слети тебе не противна, нет? Со здоровьем у тебя все в порядке? Так… какого же Ящера ты не хочешь сделать ей ребенка? Из-за невесты?
— Скажи, а как бы ты отнеслась к тому, чтобы Шумбатару предложили сделать кому — то ребенка на стороне?
— Шумбатар женат, а ты нет, — веско заявила женщина. — И то… Если бы в нашем племени было много вдов, мне пришлось бы закрыть глаза.
— Все равно, я не понимаю, — всплеснул руками Данут. — Ладно, — успокоился парень, — предположим, я, как ты говоришь — сделаю девушке ребенка. А что потом?
— А что потом? Потом ты вернешься к своему племени, женишься на своей невесте — если, конечно, захочешь вернуться, а Слети будет воспитывать вашего ребенка. Одна она не останется, не волнуйся. Даже если она не выберет себе мужчину, она сможет жить в нашем доме.
— А я? Как я буду жить, зная, что где — то растет мой сын? А моя невеста?
— Как ты будешь жить? Ну, как — нибудь проживешь, — пожала плечами Далина. — Конечно, будешь переживать. Думаю, постараешься навестить своего ребенка — хотя, лучше тебе этого не делать, потому что он будет называть отцом другого человека. А невеста, мне кажется, все поймет.
— Или задумается — стоит ли выходить замуж за человека, который ей изменил.
— Мы с тобой опять не поймем друг друга. В чем здесь измена? Ты пойдешь к Слети не из-за собственной похоти, а потому, что так надо. Если невеста не захочет выходить за тебя замуж, значит, она тебя не любит. И не любила. А зачем тебе жениться на женщине, которая не любит? Шумбатар, пока не был женат, стал отцом множества детей. И позже, когда он уже стал моим мужем и мы прожили с ним много лет, он опять становился отцом чужих для меня детей. Шумбатар очень рано стал вождем — ему не было еще и пятидесяти лет. После Аркалльской битвы погибли почти все племенные и клановые вожди. Совет старейшин — те, кто уцелел, решили, что пришла пора молодых. В иное время он стал вождем племени не раньше ста— ста двадцати лет. Конечно, многие женщины хотели иметь ребенка именно от него. И что же? Я рада, что род моего мужа продолжился.
— Получается, Шумбатару семьдесят лет? Вот уж, никогда бы не подумал.
— Я тебе говорила, что у фолков слишком короткий срок жизни. Ладно, не дуйся, — улыбнулась женщина. — Ты не фолк, ты — человек. Если пересчитать твой возраст на возраст людей, ты еще совсем малыш. Ты слишком быстро становишься взрослым.
— Да, а почему никто до тебя не выбрал Шумбатара в мужья? — заинтересовался вдруг Данут.
Далина неопределенно повела плечом.
— Первая жена Шумбатара погибла в бою с фолками. Ну, а потом… Кто знает женщин? Наверное, мой будущий муж ждал именно меня. Я, когда оправилась после рабства, сразу поняла — это мой мужчина. Другим с ним было бы очень трудно. Шумбатар не любит подчиняться. Что за семья, если муж и жена постоянно ссорятся?
«Шумбатар не любит подчиняться? Да он же у тебя по струнке ходит!» — хотел воскликнуть Данут, но не стал. Это у Далины вождь ходит по струнке, а чтобы было, будь с ним другая женщина? Вождь — он царь и бог вне стен дома, а дома он делает все, что нужно жене. Но, с другой стороны — Шумбатар прав. Зачем ломать голову над домашними делами, если есть верная и любящая супруга, которая разгружает мужа от домашних хлопот? У вождя голова занята более важными вещами. По большому-то счету, какая разница, в какой цвет выкрашены стены дома, или какое платье для дочери следует заказать у портного? Нам, мужчинам, это все равно. А начни вникать, спорить… Бр — рр. Пожалуй, здесь орки правы. Да и не только орки. У людей ведь, тоже принято говорить, что мужчина строить само гнездо, а обустраивать его должна женщина.
М — да… Зато теперь Данут понял, почему у орков нет литературы. Нет — нет, старинных сказаний о героях, преданий о богах, сложенных в пору, когда народы Фаркрайна не знали письменности и, записанных здешними собирателями устных древностей, хватало. Были книги по истории. Правда, считалось, что писать о событии можно не раньше, нежели минет сто лет. Потому об Аркалльской битве Данут ничего не нашел. Не было книжек о несчастной любви, которыми изобилует литература людей. Мол — он любит ее, она любит другого, а тот, другой, любит себя. Или влюбленная пара принадлежит к разным расам, ненавидящим друг друга. О какой трагической любви может идти речь, если выбор осуществляет женщина? Ну, она — то постарается, чтобы избранник испытывал к ней хоть какие — то чувства. Да и сама не выберет кого попало.
— Ты мне сказала, что у фолков слишком короткий срок жизни. Сколько же лет Слети?
— Кто считает возраст у женщины? — укоризненно покачала головой Далина. — Ну, если ты настаиваешь… Слети родилась за пятнадцать лет до Аркалльской битвы.
— Тридцать пять лет?! — ахнул Данут. — Да она же…
Чуть было не ляпнул — старуха, но прикусил язык. Далине будет не меньше шестидесяти, а то и больше. Обидится.
Далина, словно бы наслаждалась растерянностью парня. Но немного помучив, небрежно повела бровью:
— Не бойся, Слети твоя ровесница. Наши дети растут также, как дети… людей. Просто, мы дольше остаемся молодыми. Я родила своего младшего сына два года назад.
Данут, чуть не задал жене своего вождя нелепый вопрос — если орки так долго остаются молодыми, а женщины рожают в столь э — э почтенном возрасте, то почему их так мало? Орки должны заполонить весь Фаркрайн! Но если учесть, сколько их погибает — и мужчин, и женщин, то это неудивительно. Одна Аркалльская битва унесла почти все поголовье э — э всю нацию (или расу?) орков. За двадцать лет трудно восполнить такие потери. И, не исключено, что у Шумбатара и Далины в той битве погиб кто — то из детей.
— Ладно, — поднялась на ноги хозяйка. — Что касается Слети, то я свое мнение высказала. Ну, а ты решай сам. Хотя, — лукаво посмотрела Далина на парня. — Я девчонке сказала, что на лечение время понадобится…
— Много? — торопливо спросил Данут. — Год?
— Ну, это ты хватил, — откровенно засмеялась женщина. — Месяц как — нибудь протяну, а больше — никак.
Неожиданно, Далина притянула голову Данута к себе и поцеловала юношу в лоб.
— Знаешь, я завидую твоей невесте…
Глава 16Ожидаемые неожиданности
Золотая осень — самое прекрасное время года. Не горячее лето, когда спина плавится от пота, не хладная зима, когда пиво замерзает прямо в кружке и не пахнущая мокрым навозом весна. В полях собран весь урожай, пейзанину можно разогнуть спину, промочить горло кружкой пива, любуясь на гору зерна и кучи овощей, прикидывая — сколько нужно оставить себе, на еду, что отложить на семена, а что отвезти в город, чтобы продать и, купить — таки жене с дочерью вожделенную обновку, а себе — новый топор, потому что старый сточился так, что напоминает молоток для отбивания мяса. Щуря глаз, пейзанин нацеживал себе еще одну кружку, раздумывая — обманет его купец, или нет? Купец же, посматривая из окна на красоты земли, неспешно пил травяной отвар из высокой чашки или, что — то покрепче из маленькой рюмки, прикидывая — поверит ли пейзанин, приехавший в город купить жене и дочери обновку, если он задерет цену не в два раза, как в прошлом году, а в три?
В эту пору золото висит на ветвях, засыпает землю и плавает в воде, радуя глаз. Но для большинства орков (или людей) любование природой составляет лишь мимолетное мгновение, потому что жизнь, в сущности, это не праздник, а одни сплошные будни.
Данут, секунды две полюбовавшись на красоту земли, вспомнив слова древнего поэта, писавшего о славной осени — о студеном воздухе, который усталые силы бодрит (там еще было о реке, о льде и о сахаре, но этого он уже не помнил) и принялся разгребать листву, покрывшую землю толстым ковром, расчищая участок, где можно провести испытания, потому что он, вместе с Шумбатаром и еще двумя взрослыми мужчинами, занимались «упаковкой» глиняных шариков. Безопасности ради, забрались в камни, подальше и повыше.
«Закрытый огонь», упрятанный в шарики, скорее напоминал желе. Шумбатар говорил, что его изготавливают из смеси очищенного петрола, свиного сала и чего — то еще. Чего именно, вождь не знал, а Данут не интересовался, как не интересовался и тем, кто его делает и где. Ну, где, можно было догадаться. Если пройти миль пять через лес, начиналась пустошь, где разбросаны десятка два зданий, из которых днем и ночью шел густой маслянистый дым. Говорили, что там работают старые и молодые орки, не пожелавшие связать собственную жизнь с военным искусством (или, не способными к оному из — за каких — то увечий), зато выразившие охоту заняться полезным для общества делом — создавать «самоходные телеги», ветряные мельницы, из которых шла необычная сила, вызывающая к жизни тепло и свет. Кто — то из них начал очищать петрол, варить его, добавляя разные соли (не те, которыми посыпают пищу, просто название схожее). Умник, додумавшийся до «закрытого огня», не пожелал придумать безопасный способ хранения шариков. До этого, по его разумению, способны додуматься сами людишки. Ну, вот и приходилось «додумываться».