Вот одна из флейт, потерявшая управление, с полыхавшими мачтами и надстройками, закрутилась на высокой волне, а потом стала распадаться на куски, превращаясь в кашу, где перемешались мертвые и живые тела.
— Весла — на воду! — одновременно проорали Данут и Буч.
Как они гребли! Ни сам Данут, ни рыбаки еще никогда так не торопились. Но все-таки, когда баркас оказался среди плававших на поверхности обгорелых обломков и пытавшихся спастись моряков, от команды галеры оставалось человек тридцать, не больше. Пока вытаскивали раненых и утопавших, к баркасу стал проявлять интерес корабль норгов. Но, видимо, решив, что большая лодка, не слишком достойная цель, не стал преследовать, а лишь ограничился запуском одного файербола.
Огненный шар, задев верхушку мачты, слегка подпалил ее и упал в море, где уже был никому не опасен, а перегруженный баркас, чьи борта почти сравнялись с водой, выгребал к берегу.
Молодые орки, поначалу не понявшие, кто их спасал, придя в себя, начали узнавать Буча, а кое-кто и Данута. Старый орк, не отрывавшийся от руля, радостно улыбнулся, когда один из парней, помахал ему рукой.
— Наставник, а ты откуда здесь взялся? — с удивлением спросил молодой орк.
— Слети забеспокоилась, вот и пришлось, на старости лет костями трясти, — отшутился Буч. Потом, с нарочитой небрежностью, спросил: — Ты как, Хенкро, все на месте?
Парень кивнул, а Данут понял, что это и есть тот самый жених Слети, которому они с девушкой наставляли рога. Ну и дела!
Воспитанник орков посмотрел на Хенкра, стараясь получше рассмотреть. Ну, парень как парень. Крепкий, высокий, с густыми черными волосами, растрепавшимися за время боя. Надо отдать должное — достаточно привлекателен. Данута охватил легкий приступ ревности, от того, что дочка Буча выбрала этого парня себе в мужья. Но ревность, как пришла, так и ушла, зато возникло чувство неловкости и стыда, от того, что он сидит рядом с орком, рисковавшим жизнью, в то время, как он спал с его невестой. Усилием воли воспитанник орков отогнал от себя мысли. Сейчас можно подумать о другом. Еще несколько часов назад идея пройти к воротам города, казалась ему почти неосуществимой. Теперь же, имея целый отряд крепких воинов, пробиться сквозь строй скелетов, очень даже возможно. Если все сложится удачно, защитники надвратной башни могут организовать свою вылазку.
— Наставник, кто у вас главный? — спросил вдруг Хенкро.
— Он, — кивнул старый орк на Данута, чему тот поначалу был удивлен, но потом вспомнил, что Буч является его сопровождающим, охраной, а он представителем народа орков.
— Данутом меня зовут, — представился парень своему сопернику.
— Помню тебя, — кивнул тот. Спросил: — Ты к воротам собираешься пробиваться?
— А больше некуда, — ответил парень. Было бы странно, если бы он попытался пробиться к городской стене.
— Сейчас лучше в другое место выгребать. Не успеем до города добраться, а в заливе скоро жарко будет!
Жених Слети не стал объяснять, что он имеет в виду, говоря «жарко», но, судя по всему, парню что-то известно, чего он сказать не может. Данут задумался на несколько секунд, а тут и Буч подал голос:
— Хенкро — капитан флейта, он знает, о чем говорит.
Что ж, раз будущий зять Буча, не простой воин, а целый капитан (молод для капитана!), послушаемся совета.
— Буч, забирай вправо, идем обратно.
Воспользовавшись моментом, старый орк шепнул своему бывшему воспитаннику: «Если разговор про девку затеешь, башку оторву!»
Данут понял, что не все так однозначно в их отношениях со Слети и, видимо, изменять жениху ей не стоило! (Он-то, конечно, тоже хорош, но не он же залез в постель к девушке, а она к нему. Наверное, стоило отказаться, но кто на его месте, сумел бы удержаться?) А еще его задело, что его посчитали болтуном, способным рассказывать о победах над женщинами. Не желая оставаться в долгу, шепнул Бучу: «Расскажешь моей жене — вторую ногу сломаю!», на что тот широко улыбнулся и, на секунду оставив руль, показал бывшему воспитаннику большой палец.
Пока баркас плыл обратно, возвращаясь к устью Шейны, норги начали переламывать ситуацию. Их парусники, выйдя на чистую воду, сумели развернуться и построиться в плотную линию, почти без зазоров. А из Тангейнского залива уже выходили плавучие «комоды», управляемые некромантами. Похоже, норги решили зажать эскадру орков в тиски.
Но, как оказалось, будущий зять Буча имел в виду совершенно другое. В небе, со стороны города, вдруг появился огромный шар, оплетенный веревками, к которым крепилась корзина с двумя пассажирами.
— Гворны! — с восхищением выдохнул кто-то из орков.
Конечно же, такое могли придумать лишь гномы — талантливые изобретатели и старательные инженеры.
Воздушный шар приблизился к плавучим оссуариям и, начал снижаться. Когда до поверхности моря оставалось не больше ярда, гворны принялись быстро и аккуратно спускать на воду какие-то продолговатые предметы, похожие на заточенные карандаши, направляя их острием в сторону «комодов».
Один из «карандашей», не удержав горизонтального положения, пошел ко дну. Еще два остались на месте, зато остальные, вспенив за собой воду, стремительно понеслись вперед, по направлению к плавучим монстрам.
Воздушный шар, избавившись от балласта, резко взлетел вверх и, полетел, повинуясь потоку воздуха, прямо на корабли под черно-белыми парусами и, тотчас же был расстрелян из арбалетов. Получив множество пробоин, из которых выходил воздух, шар начал сдуваться, уменьшаться в размерах и, резко потерял высоту. Наконец, корзина прикоснулась к воде и опрокинулась. Гномов, выбиравшихся из-под оболочки, барахтавшихся в воде, расстреляли из арбалетов сразу с нескольких кораблей и оба отчаянных смельчака пошли ко дну. Но не успели еще воды сомкнуться над их головами, как по заливу пронесся горячий смерч и, прозвучало шесть взрывов! «Карандаши», направленные гворнами на корабли с мертвецами, пробили деревянные борта и, взорвались! Шесть вспышек пламени, словно еще шесть солнц взошло над заливом. Куски обугленного дерева, кости давно умерших людей взлетали на огромную высоту и разлетались в разные стороны!
Шесть кораблей из восьми было уничтожено, а мертвецы вернулись туда, откуда пришли — если не в недра земли и не в пучину болот, то хотя бы в морские глубины, где им предстоит вновь пребывать в покое, что был нарушен бесчестными некромантами!
Один из огненных шаров, запущенный не в меру ретивым магом, попал во флагманский корабль и, по нелепому стечению обстоятельств, угодил в адмирала, не прикрытого ни щитом, ни магией. Случилось самое страшное, что может случиться в бою — потеряв общее командование, капитаны кораблей растерялись. Да, они были неплохими командирами в в морских рейдах, в пиратских набегах на приморские селения и города, они умели подчиняться воле командующего, действуя в едином строю или линии. Они готовились принимать бой, действуя как детали единого механизма, повинуясь воле механика. Но когда произошел сбой идеально продуманных планов, а большое сражение превратилось во множество разрозненных поединков, наступила растерянность.
Норги еще имели преимущество, но после уничтожения оссуариев, они уже не пытались атаковать, ограничиваясь защитой. А вскоре, один вышел из боя, отправившись на север. Его примеру последовал второй, третий. Кто-то еще пытался сражаться — и его топили, но большая часть черно-белых парусников бежали на север, в сторону Одиноких островов.
Их не преследовали. У орков уже просто не было на это сил.
Глава 23Последняя и печальная
Данут вертел в руках бусы из редкого коралла. Сначала, хотел их выбросить, но передумал. Пусть они останутся у него, как символ… Символ любви? Или, символ прошедшей любви? А ведь девочка Мара просила подарить их невесте, а он ответил, что у него уже есть жена. Хм… Жены у него теперь нет. Ладно, пусть бусы останутся на память о Маре и ее семье.
А ведь все было так здорово! Снятие блокады с Тангейна, толпы ликующих горожан, пытающихся добраться вплавь до кораблей орков, стоящих на рейде, чтобы выпить со старыми врагами, вдруг ставшими друзьями и спасителями.
Встреча с Шумбатаром получилась грустной. Вождь Нургалльского клана был жив, даже не ранен, но он не мог говорить от усталости и горя. Слишком дорогой ценой досталась победа. Из ста кораблей, ушедших спасать Тангейн, уцелело двадцать. Остальные либо сгорели, либо ушли на дно. Из экипажей спасти удалось не больше трети. Потери, поменьше, чем после Аркалльской битвы, но все равно, огромные!
Данут и Буч как раз доставили на флагманскую галеру спасенных моряков. Шумбатар, обрадовавшись, что удалось спасти еще тридцать парней, удивленно перевел взгляд с Данута на Буча.
— Говорил же, нельзя открывать клетку, — сказал Шумбатар с досадой. Но посмотрев на молодых орков, размещавшихся на галере, слегка улыбнулся: — Все, что происходит, происходит не зря.
Дальше можно было не продолжать. Орки не используют голубей в качестве почтарей и, уж тем более, не сажают их в клетки. Кто увидел двух грустных птиц, решил помочь. Из-за этого ротозея (или напротив, из-за радетеля свободы?) он и проделал такой длинный путь. Но, опять-таки, если искать светлую сторону — вон, тридцать человек удалось спасти, включая будущего мужа Слети. Уже неплохо.
— Потом все расскажешь, — сказал Шумбатар.
Данут только кивнул и пошел к баркасу. Ему еще надо было доложить Гилберту о своем прибытии. Ну и, конечно же, повидать Тину.
Гилберта нашел там, где тот и должен быть — у Надвратной башни. Тот, как всегда, был занят — отряжал отряды для зачистки окрестностей от отрядов норгов.
— Живой? — обрадовался начальник разведки, увидев помощника. Отмахнулся: — Давай потом поговорим, ладно? Видишь, дел выше крыши. Сходи пока к супруге, дядюшку своего утешь.
— А что с дядюшкой?
— Так у него оба сына, то есть, оба пасынка погибли. Людей у нас не хватало, пришлось на стены гнать и старых, и малых. Ну, самого-то Силуданикто не посылал, а вот старшего, Казистера, на одну из куртин отрядили. А младший, не помню, как звали парнишку, ему обед потащил, а тут скелеты полезли. Говорят, младший братишка лучше старшего дрался!