– Не знаю. Не видела.
– Хмм…– несколько мгновений князь пристально всматривался Сирине в лицо, но, похоже, так ничего там и не углядел.
– Ты могла стать княгиней! – он резко сменил тему разговора.
Дарен заметил как на какую-то долю мгновения в глазах Сирине вспыхнул голубой огонь. Вспыхнул и погас. Вряд ли кто-нибудь ещё из присутствующих углядел это. И, конечно, никто из собравшихся не понял, что они были в одном шаге от гибели в вихре ударов зачарованных сабель.
– Могла, – тихо сказала она и бросила взгляд на Илью, – но не стала…
Князь хрустнул пальцами.
«Боишься? Беспокоишься? – злорадно подумал Дарен. – И не зря!»
Дальнейший разговор Фанмира с Сириной был ещё более унылым, чем с Ильей. Князь пытался расспрашивать её о делах Леса, а воительница вроде бы ему и отвечала, но так ловко, что извлечь из её ответов хоть какие-то ценные сведения не представлялось ни малейшей возможности.
Дарен снова заскучал и зевнул. Правда, на этот раз рот ладонью прикрыл. И тут же почуял на себе полные жгучего негодования взгляды советников. Похоже, зевать в присутствии князя было не положено. Хотя вроде Сирина ничего об этом не говорила.
В комнату вбежал запыхавшийся гонец. Склонившись к князю, он прошептал несколько слов. Фанмир улыбнулся.
– Любого, кроме Ильи, говоришь, побьёт? Даже на кулаках?
Сирина настороженно кивнула.
– Заходи, Никита! – зычно крикнул Фанмир и хлопнул в ладоши.
В арке входа показалось…нечто. Темноволосый пузатый мужик лет под тридцать, одетый в одну нательную рубаху и штаны с сапогами, был на полголовы пониже Ильи, но такой же широкий в плечах. Он шагнул в комнату и уставился на князя.
«Да чем их тут всех кормят? – подумал Дарен, с изумлением разглядывая вновь прибывшего».
Если от Ильи исходило ощущение мощи и невероятной силы, а пронзительный взгляд карих глаз мог вынести далеко не каждый, то Никита напоминал нагулявшего жир медведя. Добродушное, открытое лицо казалось не таило в себе никакой угрозы.
Но Дарен видел, как двигался Никита. Это был настоящий боец, а брюхо и добрая улыбка, это всё…
– Не борись с ним, – прошептала Сирина прервав его мысли. – Не дай себя схватить. Двигайся! Измотай его ударами! Только не убивай. И не дай себя убить! Зря я, что ли, столько тебя учила?!
Фанмир указал на Дарена пальцем.
– Видишь его?
– Ага, – ответил Никита.
– Говорит, что побьёт тебя на кулаках.
– Хы!
– Мне что, опять раздеваться? – прошептал Дарен.
Сирина лишь руками развела. Воспитанник снова снял с себя перевязь с мечом, тулуп и нательную рубаху. Сирина вместе со всем барахлом уселась на лавку, а рядом устроился Илья.
Увидев метку Мораны, Никита прищурился, но ничего не сказал. Молча стянул с себя рубаху и бросил на лавку.
Дарен сразу же обратил внимание, что Никита в отличие от Ильи был слегка толстоват. Мышцы и жир, да, такого кабана с одного удара вряд ли свалишь!
– Не до смерти! – велел князь. – Победит тот, кто стоять останется. ЛОМАЙ!
Глава 29 Прощание
Никита сделал шаг навстречу Дарену и замахнулся. Воспитанник ведьмы присел, пропуская кулак над собой и ударил в ответ. Кожемяка легко уклонился, чего было крайне трудно ожидать от человека его роста и веса.
Сердце забилось сильнее. Сонливость пропала. Они закружили друг подле друга ожидая, пока соперник сделает какую-нибудь ошибку.
Дарен оценивающе поглядел на Никиту. Существовала масса всяких нехороших приёмов, начиная от плевка в глаза и заканчивая укусом в какое-нибудь непотребное место. Но вряд ли князь и его советники одобрят подобное. Значит, сила против силы, кулак против кулака. И это при том, что кожемяка как минимум не слабее его!
Никита вдруг осыпал его градом быстрых ударов. От первых двух Дарен успел увернуться, третий блокировал, ну а четвёртый угодил ему прямо в левый бок! Воспитанника отбросило на пару шагов назад, чувство было такое, словно его лягнул жеребец-трёхлетка!
Кожемяка бросился вперёд и нарвался на прямой в челюсть! Костяшки взорвались болью, а Никита замер и замотал головой, словно объевшийся дурман-травы бык. Он был повыше Дарена, поэтому удар получился вполсилы. Даже этого бы хватило, чтобы свалить любого другого человека, но кожемяка оказался на диво крепким.
Правая рука ныла от кончиков пальцев и до локтя. Неужели сломал о челюсть этого медведя? Не давая Никите опомниться, Дарен дважды ударил его левой. Кожемяка зашатался и попытался его схватить.
Воспитанник отшатнулся и застонал почувствовав, как взорвались болью рёбра.
Народ, собравшийся в княжеских палатах, неистовал. Советники орали и хлопали в ладоши, сам князь приподнялся на троне и жадно всматривался, не желая упустить не малейшей детали.
— Во славу Великого Леса! — внезапно крикнула Сирина, да с такой силой, что дрогнул пол. Так, по крайней мере, показалось Дарену.
Кожемяка замер. Вопль Сирины привёл его в замешательство. На какую-то долю мгновения, не более, но Дарену этого хватило. Всю свою оставшуюся силу он вложил в удар левой. Попал точно в грудь в одно хитрое место, показанное ему когда-то воительницей. Никита всхлипнул и повалился лицом вниз. В последний момент Дарен подхватил его и аккуратно положил на каменный пол.
Воспитанник ведьмы выпрямился. С его лица градом катился пот, ныла рука и болел бок, но он стоял ровно и пристально глядел на князя. Не усомнится ли местный властитель в его победе?
В комнате повисло молчание. Все глядели на Фанмира, ожидая его решения. Князь же вскочил с трона и подбежал к кожемяке. Из-за спины Дарена к Никите шагнул Илья. Вдвоём с Фанмиром они подняли его и фактически донесли до лавки. Кое-как усадили, кожемяка при этом вращал глазами и, казалось, не понимал, на каком свете он находится.
— Бой был честным! – провозгласил князь. – Воспитанник Сирины победил!
Советники зашушукались. Дарен снова ощутил их взгляды. Теперь они были полны не столько негодованием, сколько тревогой и…страхом?
К нему подбежала Сирина. Быстро ощупала бок и руку.
— Не сломано, — заявила она. — Ушиб сильный. Тугую повязку на пару дней и всё заживёт, как на собаке. Эх, сейчас бы мазь Ярхи…
Воительница быстро отёрла ему лицо (его же рубахой!)
– Оденься! – шепнула она
Кое-как с её помощью Дарен натянул рубаху.
Между тем, князь сел обратно на трон и теперь задумчиво глядел на них двоих.
— Что скажешь, княже ?! – тихо спросила Сирина.
– Сколько лет тебе, отрок ? — поинтересовался князь.
— Четырнадцать, — буркнул Дарен, округлив свой примерный возраст в сторону увеличения.
Среди советников опять пронёсся возбуждённый шепоток.
— Если мечом ты владеешь так же, как и на кулаках дерёшься, то…– князь сделал паузу, — быть тебе в младшей дружине!
-- Спасибо, княже, – Сирина слегка наклонила голову.
– Спасибо, – повторил за ней Дарен
В княжьи покои зашёл мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Среднего роста, черноволосый и с умными глазами, он подошёл у Никите и снял с плеча берестяной короб, висевший на тканевой лямке. Пощупал места ударов, заглянул кожемяке в глаза и языком поцокал.
– Лекарь, – шепнула Дарену Сирина.
– Как долго ты намерена задержаться у нас…Сирина-воительница? – вкрадчиво поинтересовался Фанмир.
– Недолго. Сегодня отбуду.
Сегодня! Дарен почувствовал, как у него кольнуло в сердце. Ну да, Сирина говорила, что уйдёт, но только сейчас он понял, что это всё. Её решение окончательно и очень скоро ему придётся обживаться здесь, на новом месте, среди незнакомых и не самых дружелюбных людей…
– Добро, – кивнул Фанмир и ударил ладонями по резным подлокотникам трона. – Значит, так тому и быть.
Лекарь, закончив с Никитой, обратил свой взор на Дарена.
– Не нужно. Я сама, – перехватив его взгляд строго произнесла Сирина.
Она подошла к стоящему на лавке раскрытому коробу и достала оттуда рулон белой ткани. Понюхала, после чего одобрительно кивнула.
– Ступайте, – неожиданно велел князь и махнул рукой. По-видимому, встреча была окончена.
Вместе с Ильёй они направились по знакомой уже дороге, обратно в его комнату. Сирина набросила тулуп на плечи Дарену, но двуручник понесла с собой. Придя в жилище богатыря, она наложила воспитаннику тугую повязку на рёбра.
– Сильно болит? – участливо спросила она.
– Терпимо, – Дарен поморщился. – Ты уходишь? Сегодня?
Услышав его вопрос, Илья тихо вышел из комнаты. Богатырь дал им возможность поговорить наедине.
– Ничего не поделаешь, – вздохнула Сирина. – Всё к этому шло…сам знаешь.
Дарен медленно, стараясь не потревожить рёбра, вздохнул.
– Посмотри на меня, – тихо сказала воительница.
Воспитанник поднял глаза.
– Ты остаёшься в Заруб-граде. Далеко не все тебе рады будут. Но напрямую тронуть не посмеют. Про метку Мораны скоро весь город узнает, – воительница усмехнулась. – Да и меня ещё не забыли тут. А вот исподтишка нагадить…вывести тебя из себя, да перед князем опорочить, это они умеют.
Дарен задумчиво посмотрел на Сирину. Он не понимал, к чему она клонит.
– Ты легко впадаешь в гнев и очень часто принимаешь необдуманные решения, – продолжала она. – С возрастом это пройдёт, но пока…не руби с плеча! Не кидайся сразу в бой, кто бы и что тебе не говорил. Обещаешь?
– Обещаю! – твёрдо сказал Дарен.
Сирина грустно улыбнулась.
– Идти сможешь?
– Да.
– Тогда вперёд.
Она помогла ему одеть перевязь с мечом. Выйдя в коридор, они увидели подпирающего стену Илью. Богатырь стоял примерно в двадцати шагах от входа в комнату.
– Пора? – спросил он
– Пора! – Сирина тряхнула головой. Дарен, в который уже раз, залюбовался её волосами цвета спелой пшеницы.
Они неторопливо пошли по коридору. Выйдя из Башни, Дарен с удивлением обнаружил, что хоть на улице и стоит мороз, но не такой лютый, как в Лесу.
«И чего тут удивительного? В городе всегда теплее, – здраво рассудил внутренний голос. – Или забыл уже уроки Сирины?»