― Да. Все подружки поедут с нами. Я подумал, что Ретт тоже захочет тебя взять, но он такой слабак.
― Ты действительно думаешь, что он хотел бы, чтобы я поехала? ― Еще рано, он обязательно упомянет об этом, если захочет, чтобы я там была.
― Конечно. Ты горячая штучка. ― Я делаю мысленное сальто. ― Кроме того, ты не думаешь, что он чувствовал бы себя мудаком, если бы был единственным парнем там без своей подружки?
Рекс уже второй раз употребляет слово «подружка», и я гадаю, стоит ли мне перечить ему.
Я не подружка.
― Не знаю, Рекс, думаю, он должен спросить меня об этом сам.
Он смеется:
― Мы оба знаем, что у него кишка тонка.
Это верно. Ретт немного не уверен в наших зарождающихся отношениях; последнее, что он хотел бы, это оставить себя открытым для отказа.
До сих пор.
― Ты уверен, что все будет в порядке? Другие девушки поедут?
― О да, я абсолютно уверен. Ты даже можешь поехать со мной и удивить его, когда приедешь. Ретт описается от счастья.
Я покусываю губу.
― Знаю, но я действительно не хочу иметь от него секретов. ― Только не после того, как лгала ему в прошлом. ― Ты ведь понимаешь это, правда?
― Я понимаю и уважаю это. ― Когда он тянется погладить меня по руке, я отдергиваю ее. ― Но! Ты не думаешь, что удивить его будет намного веселее?
Он в чем-то прав: удивить Ретта на выездном борцовском собрании было бы забавно. Провести с ним ночь в уединенной хижине в лесу? Возможно, с обнаженными частями тела? Да, пожалуйста. Кто знает, что произойдет между нами в таком укромном месте…
Хотя, мысль о том, чтобы сохранить секрет от него, уже сеет маленькое семя вины в моем животе, учитывая то, как мы начали наши отношения. Ложь за ложью.
Не сказать ему было бы предательством?
Рекс встает, хватая с моей тарелки последний кусочек кекса.
― Просто подумай об этом. Возьми мой номер и напиши, если передумаешь.
Он говорит свой номер, и я записываю его в свой мобильный. На всякий случай.
― Хорошо, я так и сделаю. Спасибо.
Александра наклоняется вперед, когда он, наконец, уходит.
― Вау, тебе точно надо поехать.
― Я знаю, и собираюсь, просто не могу решить, должна ли сделать это, не сказав ему. Я не хочу его пугать или еще больше давить. Эти парни такие придурки.
― Может быть, он расскажет тебе об этом позже. Сейчас только час дня.
― Возможно.
― Ты доверяешь его соседу по комнате?
— Не знаю… Ретт ему не доверяет, так что нет.
Алекс откусывает кусочек сельдерея и жует.
― Знаешь, что я думаю? Считаю, что у тебя паранойя.
― О чем?
― О том, что случится, если ты поедешь. Ретт не будет злиться, Лорел. Он парень, а парни думают своими членами.
Пожимаю плечами.
― Может быть.
А может, и нет.
― Ты всегда все переоцениваешь. Серьезно, что плохого может случиться, если ты поедешь? Ты, наконец-то, потрахаешься? Другие подружки едут — ты действительно хочешь, чтобы он остался там один? Некоторые из этих борцов ― суки.
― Я не задумываюсь. Использую свой здравый смысл и доверяю ему вместо того, чтобы быть импульсивной.
― Но подумай вот о чем: это твой шанс застать его одного в этой глуши. Возможно, вы будете жить в одной комнате. ― Черные брови моей кузины шевелятся. ― Или вы можете улизнуть на какое-то время, может быть, поплавать голышом.
― Ты в своем уме? На улице холодно.
― Верно, и есть еще проблема с сушкой белья. ― Алекс размахивает соломенной оберткой над чайной кружкой. ― Я знаю, что ты хочешь поехать. Перестань притворяться, что не собираешься.
Она права.
Я хочу поехать.
Если Ретт собирается застрять в хижине со всеми этими членами на выходные, ему нужен друг, союзник.
И этот человек ― я.
Ретт:У нас была встреча сегодня утром. Просто хотел сказать, что меня не будет в эти выходные на случай, если ты захочешь потусоваться.
Я:Что происходит?
Ретт:Тренер отправляет нас на групповую неофициальную встречу в какой-то коттедж в лесу. Не вернусь до воскресенья, но у меня будет телефон.
Я:Буду скучать по тебе. Повеселись…
ГЛАВА 17
«Знаешь, это хорошая ночь, когда ты находишь свое порванное нижнее белье в сумочке, и бластер Nerf выпадает из твоих джинсов».
Ретт
Воздух наполняет звук шин, медленно движущихся по твердой земле, черная машина моего соседа медленно ползет по широкой каменистой дороге в лесу.
Мы собрались на террасе домика тренера на озере, огромного бревенчатого дома с тоннами окон и широким крыльцом, изолированного в середине нигде. Яма для костра. Два пирса. Водные лыжи, катер и понтон. Этого более чем достаточно, чтобы занять нас на двадцать четыре часа.
Никто не осмеливался ничего трогать в доме из страха что-нибудь сломать или испортить.
Тренер убьет нас.
Место тщательно поддерживается и, очевидно, стоит кучу денег.
Мы собрались на деревянной террасе, открыли пивные банки, занимая каждый стул, который могли найти в сарае, ожидая нескольких отставших. Гандерсон, Питвелл и еще трое еще не прибыли.
― Выражение твоего лица, когда ты вошел в тренировочный зал на следующий день после того, как эти придурки засунули тебе счет. ― Оз Осборн смеется в мою сторону. — Бесценно.
Зик Дэниелс ― печально известный своей молчаливостью ― усмехается в пивную банку, скривив губы в ухмылке.
― Жаль, что я не видел твоего лица, когда ты увидел свой джип.
― ДА ПОШЛИ ВЫ, придурки, ― я смеюсь. ― Мне повезло, что я был не один. Эти ублюдки просто оставили меня там.
― Да, это так, ― Оз смеется, дает пять Теннисону. ― Ты знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы найти девушек, которые завернули бы твой джип? Целых пять минут.
Они снова смеются, и смех эхом разносится по лесу. Потребовалось целых три часа с этими парнями, чтобы, наконец, перевести все в шутку; их добродушное подшучивание похоже на открытие места в их тесном кругу.
― Я должен спросить, почему вы все продолжаете делать это дерьмо со мной?
― Потому что ты говоришь такие вещи, как вы все, ― Дэниелс фыркает и закатывает глаза. ― У нас никогда не было нового парня в команде так поздно, казалось разумным заставить тебя заслужить наше уважение.
― Натирая мой джип вазелином?
Оз делает глоток пива.
― А, так вот что они использовали? Я думал, они возьмут пищевой жир или что-то в этом роде. ― Он впечатлен. ― Вазелин гораздо лучше.
― Ха-ха, ублюдки.
― Какого черта все остальные так долго добираются сюда? ― спрашивает Брэндон, вытягивая шею в сторону подъездной дорожки, выглядывая отставших. Он сидит рядом с Райкером, придурком, который подбросил меня до блинной, но оставил там.
― Понятия не имею. ― Осборн проверяет мобильник, оглядывает группу, встречается взглядом с несколькими парнями. Они переглядываются, и Оз удивленно поднимает брови, когда Джонсон бросает взгляд на сотовый телефон в руке Оза.
Он тоже поднимает брови.
Странно.
Если бы я не смотрел прямо на него, то не заметил бы этого. В животе возникает тошнотворное чувство. Они что-то замышляют, готов поспорить.
Теперь нас трое на террасе, остальные методично исчезают один за другим, когда сотовые телефоны начинают звонить.
― Куда, черт возьми, все уходят? ― спрашиваю я вслух, желая проследить, когда мой радар бьёт тревогу. ― Мы будем разводить костер или как?
― Хм. ― Оз не смотрит мне в глаза. ― Переодеваются в купальники.
― Вы привезли костюмы? ― Мои глаза сужаются. ― Сейчас и шестидесяти градусов нет (прим.: 16 градусов Цельсия).
На берегу у воды стоят три байдарки, два каноэ и гребная лодка; дети тренера, должно быть, пользуются этим дерьмом, когда находятся здесь. Если погода будет благоприятствовать, тринадцать спортсменов, застрявших без спортзала на мили вокруг, проведут день с этими водными игрушками.
Но сейчас пятьдесят четыре гребаных градуса и ветрено, с запада надвигается шторм. Никто не войдет в воду, не отморозив себе яйца.
― Ты боишься немного усохнуть, Новичок? ― шутит Райкер.
Едва ли.
Я видел этих придурков голыми в душе, и мне нечего стыдиться.
На подъездной дорожке открывается дверца машины Гандерсона. Хлопает.
Затем раздается еще один хлопок, заставляющий всех обернуться.
Я теряю дар речи, когда появляются эти яркие знакомые волосы, красновато-коричневые волны на фоне зеленых листьев деревьев. Она наклоняется, задница в воздухе, чтобы поднять что-то с переднего сиденья, и я смотрю, онемев.
Какого черта Лорел здесь делает?
― Посмотри-ка, кто это, Новенький, два твоих любимых человека: Гандерсон и огненная киска, ― говорит Джонсон, пожирая ее глазами.
Я поднимаюсь со своего места и ударяю его кулаком в грудную клетку.
― Не называй ее так, придурок.
― Извини, но у нее рыжие волосы. ― Этот идиот говорит так, будто мудак здесь я. ― Это делает ее киску огненной.
Райкер фыркает:
― Волосы на её лобке того же цвета что и на голове?
Джонсон смеется, вращая тускло-коричневыми радужками.
― Как будто он знает.
Какого черта она здесь делает?
Лорел великолепна на фоне деревенского пейзажа. Огненно-рыжие волосы в высоком, кокетливом хвостике, ее обтягивающая белая футболка разглажена на фантастической груди, черные леггинсы демонстрируют сексуальную, невероятную фигуру. Гравий хрустит под белыми конверсами, когда она делает несколько неуверенных шагов ко мне.
Шевелит пальцами в знак приветствия.
― Сюрприз?
Это еще мягко сказано.
― Было ошибкой приходить сюда? ― Лорел поднимает руку к волосам, теребит конский хвост. ― Ты не выглядишь таким взволнованным, как я думала.
― Я…
Ее голубые глаза обшаривают берег озера. Террасу. Заглядывают в дом через панорамные окна.