Когда песнопение закончилось, отец Томас улыбнулся.
- Пение небесной красоты и никто не переубедит меня в обратном.
Верика улыбнулась и Сабрина была рада, что слова священника порадовали девушку с одной из ипостасей ворона, хотя сама Сабрина не была уверена, что сказанное им было настолько приятным. Он склонил голову и начал молиться. Хотя гостья клана не понимала слов, которые он произносил, она узнала в его положении благоговенье. Сабрина достаточно говорила на английском, чтобы узнать язык, но не понимала ни одного звука, срывающегося с губ священника.
Она не закрыла глаза и не опустила голову, как сделали многие вокруг нее, поэтому и заметила старика, который смотрел с огромной ненавистью на молодоженов. Это был тот самый мужчина, из-за него ужин прошел менее приятно, чем должен был. Насколько она услышала, его называли Вирпом.
Сабрина встретилась с ним взглядом и его глаза расширились, когда она не опустила их. Принцесса Вер-Птиц позволила воину, живущему внутри нее, показать лицо и бросила ему безмолвное предупреждение, что если он попробует разрушить счастье ее подруги.
Его взгляд стал более злым, свирепым, но на этот раз он был прикован полностью к ней. Она позволила ему увидеть, что его ненависть ее не пугает. Сабрина прожила всю жизнь, веря, что все Волки ненавидят ее расу и желают смерти. Было приятно узнать, что не все разделяли ненависть этого мужчины. У него точно нет власти ранить ее.
Однако тоже самое нельзя сказать о Верике; Сабрина была уверена в этом. Целительница уязвима к причудам своего клана и Сабрина не собиралась стоять в стороне, пока полный ненависти старик решит навредить ее подруге.
На мгновение, воительница, потомок королевского рода Вер-птиц, окружила себя образом золотого дракона, прародителя ее людей.
Те, кто обращался в дракона, недолго летали в небе, но память о них не забыта, как бы огромные животные Волки стирали ее из собственной истории, как миф. Так же как многие из них гнали от себя Воронов.
Однако этот мужчина не забыл.
Сабрина чувствовала, что он знает, что люди, превращающиеся в птиц, до сих пор существуют, и презирал их всем своим естеством. Здесь и сейчас не место для его ненависти. Ему было не до нее, хватаясь за сердце и, отступая несколько шагов назад, спотыкаясь.
Он ушел таким бледным, цвет его лица напоминал молоко со сливками, снятых с верхушки. Она не угрызения совести, что стала причиной его страха.
Мысли мужчины были прозрачными, как вода. Если будет возможность, он причинит Верике и Ирку вред.
Сабрина уверена, что мерзкий сын старой шлюхи найдет способ сделать это.
Прикрыв глаза, она дала ему понять, чтобы он убирался отсюда, и сосредоточилась на священнике, который закончил молиться и теперь шагнул в сторону, чтобы Патрик вышел впереди и зачитал из пергамента, что держал с огромным благоговением.
И снова заговорили на том языке, который, по ее мнению, не походил ни на гельский, ни на криктский и она не понимала ничего, хотя чем больше вслушивалась, тем больше понимала, что он звучал, возможно, как непривычный вариант английского языка.
Латынь, в голосе Барра, что раздался в ее голове, не укрылось рычание его волка, которого не слышала она прежде, когда он говорил вслух.
На краткий миг, ее не удивило, что она смогла его услышать. Сабрина обладала способностью разговаривать с людьми своей расы так, как сама пожелает, но Волки не обладали таким даром.
Или обладали?
Наверно, да. Или возможно он ее истинный суженый, что пугало ее до ужаса. Неужели небеса так жестоки?
Ты можешь разговаривать так с другими? спросила она, зная, что ее паника звенела по мысленной связи между ними.
С моим братом и отцом до его смерти. С другими нет, с его стороны было слышно крайне удовлетворение тем, что они способны мысленно разговаривать между собой. Между ними взметнулись искры радости, и этого было достаточно, чтобы Ирк и Верика бросили на Барра странные взгляды, полные любопытства.
Желудок Сабрины сжался, ладони стали влажными, когда сжала руки в кулак.
Я не связана с тобой родственными узами.
Ты моя суженая. Моя священная супруга.
Ее колени стали подгибаться и только благодаря усилию воли осталась стоять.
Нет.
Да. Ох, своим наслаждением он мучил ее.
Но он же самонадеянный мужчина, Волк, который не имел представления, что значило потерять самого дорогого человека на свете.
Ты не права. Тон волка немного изменился, желая ее успокоить.
Если Сабрина произнесла эти слова в своей голове, то как он смог услышать те мысли, которые были навеяны злым ветром прошлого? Ведь это так, только ему этого не понять.
Я потерял тех, кем дорожил. Я не потеряю тебя, снова он ответил, словно читал ее мысли, даже больше - слышал ее разговор самой с собой.
Глава 14.
Самонадеянное заявление Барра звучало настолько простодушно, что она не поверила ему. Не убедил ее.
Душевная мука удерживало ее в своей неумолимой хватке.
Я не могу остаться.
Барр промолчал, но к нему вернулась злость, исходящая от него ярость жгла, словно огонь из духового шкафа для запекания хлеба. Без сомнения здесь, сейчас ее слова не порадовали лэрда и альфу стаи, но что будет потом - что он надумает с тем, что она сказала? От боли в сердце Сабрина с трудом дышала, стараясь сделать вдох и уменьшить боль, что не давала покоя.
Настал и ее черед поймать на себе обеспокоенный взгляд невесты и жениха. Сабрина поступила лучшее – закрылась ото всех маской воина.
Не сработало. Казалось, Верика стала волноваться еще больше, чем прежде, а Ирк выглядел так, словно сейчас прервет церемонию, чтобы выяснить что произошло.
Сабрина стрельнула в его сторону «ты не посмеешь» взглядом и, слава богу, он промолчал, обратив снова свое пристальное внимание на священника.
К счастью, отец Томас ничего не заметил. Он был занят тем, что передавал еще один пергамент Патрику. Ученик из Волков также зачитал и его. Закончив зачитывать, передал пергамент в руки священнику и начал говорить, но этот раз на гельском, слова слетали с языка легко, словно выученные – обычай устных благословений криктов.
Говорил о христианском вине на свадьбу, сделанного из воды. Когда он закончил, отошел назад вместе с пергаментами, взятых у отца Томаса.
Священник рассказывал о великой радости и таинстве брака. Его слова оседали в сердце Сабрины, подобно весеннему дождю на иссушенную почву. Они дарили огромную радость, а также приносили глубокую печаль. Она никогда не задумывалась о суженом, а тем более о муже.
Сабрина больше не могла отрицать истинную связь между ней и Барром, но это не изменит ее будущего. Не могло. Не зависимо от того, как сильно ее сердцу хочется другого исхода. Знание о том, что это правда, терзало ей душу.
То, что она также испытывала сильные чувства к волку, должно было удивить ее. Но почему-то не удивляло. Другого доказательство того, что он - ее истинный суженый, не надо. Лишь такая связь могла преодолеть ее отвращение к Волкам и пробудить в ней желание связать свою жизнь с одним из них. И не важно, что она желает иного, любовь в ее сердце расцветала, подобно нежным побегам весной.
Сабрина понимала, что не имеет значения о чем она мечтала, ей никогда не быть в этой церемонии главной участницей. Тем не менее, услышанные слова благословения и обещание, сказанное ее подруге, так сильно поразили Сабрину, что она едва не расплакалась. И несмотря на боль, рвущей сердце на кусочки и которую она долго отвергала, это были слезы не печали.
Она посвятила жизнь защите своей расы просто для того, чтобы у других были семьи, от чего Сабрине пришлось отказать. И возможно у Верики будет больше свободы, чем у любого представителя Вер-птиц, который прячется глубоко в лесу. Благодаря Барру и Ирку у нее могут быть дети, и ей не придется беспокоиться о младших, на которых будут охотиться Волки, зовущие себя одной семьей Донегал.
Барр избавит клан ото зла и остановит угрозы с их стороны на собственную стаю, а также может быть даже сделает безопасней жизнь для Вер-птиц, которые жили отдельным кланом. По крайней мере Сабрина верила, что он сможет отличить тех, кого он поклялся защитить и вести за собой.
Когда пришло время для произнесения клятв, они походили на те мудрые обещания, как в древних криктских свадебных благословениях и клятвах. Хотя все равно и другие. От жениха и невесты исходили ощущение торжественности и волна огромной радости.
Несмотря на свои разногласия, Ирк и Верика счастливы быть вместе.
Когда Верика обещала повиноваться Ирку, Сабрина прикусила свой язык. Не в природе крикта беспрекословно подчиняться кому-либо, но без сомнения Волк-мужчина знал это. Он не ждет, что Верика будет послушной, как пообещала в клятве. Хотя, с другой стороны, как ее суженый и бета стаи, он не будет тем мужем, у которого бесконечный запас терпения.
По мнению Сабрины, это делало их сильной парой, лучшими супругами, что обеспечит детьми стаю и клан.
Священник произнес еще одно благословение над ними, а потом сделал жест рукой:
- Мир нашего Бога и Отца будет с вами.
Неожиданно люди вокруг них повторили эти слова друг другу, сжимая руки и улыбаясь.
Сабрина посчитала это странным и стала отходить назад, пока Барр не взял ее за руку.
- Будь со мной в мире.
Она посмотрела на него. В его присутствии она ощущала все что угодно, только не мир и спокойствие. Все что связано с ее чувствами к нему, сейчас ей было трудно представить мир в любом его проявлении. Еще его рука, накрывшая ее, приносила с собой необъяснимое наслаждение, которое она не смогла скрыть.
Вновь мысли ее спутались, чувства последовали их примеру. Сабрина поднял на него глаза.