ые они переняли у русских во время кампаний 1813 и 1814 гг. Их выправка была отработана, но было видно, каких усилий им стоило желание показать себя с наилучшей стороны, находясь рядом со своими старыми товарищами по дням войны и дням побед.
Один за другим в Калиш приехали: наследный принц Пруссии, принцы Вильгельм, Карл, Август, Альберт, эрцгерцоги Франц и Иоганн, наследный принц Мекленбург-Шверинга с супругой, принц Фредерик Нидерландский с супругой, супруга короля княгиня Лигниц, правящий герцог Нассау, герцог Кумберландский, наследные принцы Гессен-Дармштадта и Гессен-Касселя, принц Фридрих Вюртембергский, принц Карл Мекленбург-Стрелицкий, принцы Карл и Фридрих Шлезвинг-Голштинские и большое количество сопровождавших их генералов и офицеров. Все они были верхом и увеличили и без того многочисленную военную свиту императора, состоявшую из генерал-адъютантов, адъютантов и генералов нашей армии, приглашенных участвовать во встрече в Калише. В то время как все это блестящее и многочисленнее общество следовало за двумя государями вдоль линии прусских войск, наши солдаты в строгом порядке покинули свои палатки и выстроились следующим образом.
Пехота побатальонно выстроилась в колонну перед лагерем, с другой стороны артиллеристы выстроили орудия спиной к лагерю таким образом, что между ними и пехотой образовалась широкая свободная полоса. Кавалерия была построена по центру лагеря в одну линию с орудиями. Император со своим Главным штабом расположился на левом фланге пехоты, а я сопроводил императрицу к правому взводу конных гвардейцев из полка, носившего ее имя. Они стояли напротив палаток императора и прусского короля. Став во главе пруссаков со шпагой в руке, король повзводно повел свои войска к центру лагеря, маневрируя между этими рядами пехоты, кавалерии и артиллерии. По мере того, как он продвигался вперед, знамена и штандарты взвивались к небу, начинала играть музыка, барабаны выбивали походную дробь, батальоны брали оружие на караул, солдаты кричали «Ура!», а артиллерийские орудия сопровождали своей канонадой это триумфальное шествие, которое объединило в одном праздничном построении воинов России и Пруссии, после того, как 22 года назад на берегах покоренной Сены наступление мира разъединило их. Когда пруссаки подошли к приготовленным для них высотам лагеря, они в свою очередь выстроились в две линии, одна напротив другой, российская гвардия прошла между ними перед королем, получив от прусских войск крики «Ура!» и воинские почести, которыми сама только что приветствовала их появление. В этой встрече и в этом приеме было нечто возвышенное, что крепко объединило все сердца. Солдаты обнимались, словно братья, офицеры сердечно пожимали друг другу руки в знак искреннего и прочного союза. Оба государя заключили друг друга в объятия, как бы скрепляя священный союз дружбы и взаимного интереса, который восстанавливал связи между двумя народами, укреплял мир на земле, и который заставил дрожать наших врагов. Император проехал перед своим тестем во главе взвода своей гвардейцев, императрица с правой стороны — во главе взвода конногвардейцев, а король, в свою очередь, продефилировал перед ними во главе своих войск, которые представляли всю его армию.
Организация питания прусских солдат и офицеров была заботливо продумана[21]. Часть прусских офицеров обедала в большом зале, построенном посреди лагеря, сюда же в знак почета были приглашены офицеры российской гвардии. Остальные, не принадлежавшие к этим войскам прусские офицеры, которые имели разрешение присутствовать на парадах и маневрах, были поручены заботам адъютанта императора. Те из них, кто входили в свиту короля или принцев, вместе с другими иностранцами обедали за пышно приготовленным столом гофмаршала двора в специально построенном помещении рядом с дворцом. Вечером всем были бесплатно розданы билеты в немецкий театр, который специально привезли из Берлина с тем, чтобы не лишать короля ежедневного развлечения, к которому он привык в своей столице.
На 1 сентября выпало воскресенье, поэтому для участия в богослужении в лагерь прибыли государи, великая княгиня Ольга, великий князь Михаил, молодой великий князь Константин, князья, княгини и вся их многочисленная свита. В центре лагеря гвардейские части, и другие войска выстроились в виде широкого каре, внутри которого находилась походная церковь, где велась служба. После нее все прошли несколько сот шагов в то место, где прусские войска, выстроенные подобным же образом, присутствовали на службе лютеранского священника и пели немецкие псалмы. Это соединение двух религий и двух богослужений в одном лагере в присутствии двух государей, являвшихся главами различных вероисповеданий, было живым свидетельством терпимости этих двух церквей, тем более бросающимся в глаза, что все это происходило на территории католической страны, столь нетерпимой и столь фанатичной в своей вере.
Этот контраст и союз двух народов, освященный еще и религией, глубоко поразил всех. Суровое и благочестивое молчание огромного числа людей, собравшихся под открытым небом, позволяло четко различать молитвенный распев и мелодичное пение как русских священников и хора, так и прусских церковнослужителей. Во всем этом было нечто торжественное и священное, даже более возвышенное и величественное, чем церковные службы в самых просторных и богато украшенных храмах. Эта церемония, одушевленная самой прекрасной погодой, и самым ярким солнцем, была окончена барабанным боем и звуками всех собранных здесь музыкальных инструментов, под которые оба войска выстроились каждое перед своими палатками.
Черкесы из лейб-гвардии Кавказско-Горского полуэскадрона Собственного Е. И. В. Конвоя.
Тем временем полк мусульман народов предгорий Арарата, части кирасирского полка и казачьего полка кавказской линии собрались на равнине в окрестностях лагеря. Солдаты обоих государств выстроились огромным кругом в форме амфитеатра, оставив внутри широкое пространство для участников нового действия. Иностранные офицеры, конные и пешие, желавшие увидеть представление, столпились вокруг солдат и образовали для него пеструю окантовку, состоявшую из разноцветных военных мундиров различных стран Европы. На самом высоком месте, рядом с артиллерийской батареей расположились император, прусский король, императрица, принцы и принцессы. Своим звучным голосом император дал команду к началу турнира. Иноверцы кирасиры и казаки, соревнуясь друг с другом, пришпоривали коней, атаковали, уклонялись от ударов с изумительным проворством, благодаря резвости своих скакунов, привыкших к таким действиям, столь же стремительным, сколь и изящным. По команде своих офицеров они стреляли из ружей и пистолетов, наступали, отступали, разворачивались на месте, скакали, стоя на лошадях, разбивались поодиночке, вновь собирались вместе с такой слаженностью, которая устрашила бы любую вражескую регулярную кавалерию. Эти воины были выучены непрекращающимися сражениями, они обращались со своим оружием с неповторимой быстротой и скакали на лошадях столь же изящных и сильных, как и их атлетически сложенные всадники.
Это представление очень заинтересовало всех присутствовавших иностранцев и позабавило дам богатством и разнообразием представленных мундиров. Это был праздник, напомнивший времена Крестовых походов, объединивших Европу и Азию. В тот же день состоялся большой обед на 320 персон. Зала была соединена с дворцом специально украшенной галереей, через которую государи и дамы пришли на подготовленный со столичной пышностью банкет. Адъютанты императора делали все возможное для того, чтобы оказать требуемые почести иностранным генералам и офицерам, и пока император обедал с прусским королем в семейном кругу, мне было поручено председательствовать на этом обильном пиру.
Следующий день был ознаменован большим парадом всех войск, на обширной равнине в 5 верстах от Калиша войска были построены в колонны в 4 ряда. В двух первых стоят 60 батальонов пехоты, третий состоит из 68 эскадронов кавалерии, четвертый — 136 артиллерийских орудий. Император командует лично и принимает своего августейшего тестя с воинскими почестями и криками «Ура!», которые сопровождают государей по мере того, как они приближаются к войскам и двигаются вдоль линий полков. Наследный принц Пруссии командует гвардейскими частями, великий князь Михаил — всей гвардейской пехотой, принц Вильгельм Прусский — всей гвардейской кавалерией. Императрица с принцессами следует за государями вдоль всех четырех линий, после чего вместе с королем они занимают место принимающего парад. В сопровождении своего Генерального штаба император приветствует короля, первой порóтно проходит пехота, разделенная взводами пешей артиллерии. Кавалерия проходит поэскадронно в ускоренном темпе, затем конная артиллерия на той же скорости. Затем прошли маршем полковые колонны четырех батальонов первой линии, причем в таком сложном построении, которое удивило всех иностранцев замечательной четкостью своего исполнения. В тот момент, когда гренадерский полк, носивший имя короля, приблизился к нему, он встал во главе полка и приветствовал императора. Эти действия повторил император при прохождении прусского кирасирского полка, носившего его имя. По окончании парада король выразил свое полное одобрение маршалу Паскевичу и свое удовлетворение всему его сопровождению. Все генералы и офицеры различных национальностей были удивлены прекрасным состоянием наших войск, особенно их поразили превосходство артиллерии и красота лошадей.
Следующий день был посвящен отдыху, император продемонстрировал королю 100 прекрасных лошадей, привезенных из внутренних районов России, которых он подарил прусскому гренадерскому полку, носившему его имя. Прошедший парад открыл череду военных учений и маневров. Первой выступила объединенная гвардия под командованием наследного принца Пруссии. Сев на лошадь, я сопровождал карету, в которой императрица и ее сестры следили за войсковыми учениями. Вдруг среди артиллерийского огня наше внимание привлек особо громкий взрыв. Императрица спросила у меня, ч