для рисования, чтобы зря не терять время, если клева не будет. А Лиле на каникулах нужно было нарисовать много рисунков, задание из художественной школы, где она училось. Пруд действительно оказался очень большим, а вот мест, пригодных для рыбалки практически не было. Почти весь берег зарос осокой, до воды метров десять, удочку туда не добросишь. Нашел только одно место, где можно было ловить, это узкая тропа, протоптанная коровами, по которой они заходили на водопой. Забросил вдоль этой тропы резинку с шестью крючками, и стал ждать поклевки, а Лиля села рисовать окружающий пейзаж. Через час первая поклевка, на крючке сидело что-то тяжелое, но вело себя спокойно. Я потихоньку вытаскивал эту рыбину, вот уже и спина ее показалась, карась, не меньше килограмма. Только бы не сошел. Вот он уже в трех метрах, еще чуть-чуть, и он мой. В это время он меня тоже увидел, шарахнулся в сторону, и какой-то из свободных крючков зацепился за осоку. Попытался отпустить леску, чтобы резинка утянула крючки назад, но сил на это у резинки не хватило. А карась лежал в трех метрах от меня и смотрел на меня бешенными глазами. Прыгать в воду в туфлях я не решился, начал лихорадочно снимать туфли и носки, и закатывать брюки. Но карасю видимо надоело меня ждать, он сделал кульбит и ушел под воду. Просидели еще часа два, но поклевок больше не было. Я предложил Лиле съездить за Хомино на платный пруд, где мы когда-то ловили карпов. Хотя туда было и очень далеко, порядка десяти километров, Лиля согласилась ехать. Дорога была трудной, так как часть пути пришлось ехать по песку, Лиля очень устала. А в довершение всего, еще и оказалось, что платной рыбалки там больше нет, остатки пруда сохранились, но рыбы в нем больше не было, все остатки давно бреднями вытаскали. Не солоно хлебавши вернулись домой, а это еще семь километров пути, правда по асфальту. В результате таких перегрузок Лиля два дня вообще ходить не могла, так ноги болели. За издевательство над дочерью мне влетело от всех.
Самой лучшей была рыбалка, которую нам организовал Володя, Галин брат и Лилин дядя. Нас бесплатно пустили на платный пруд, видимо не подозревая о нашей наглости. Поехали Володя, с женой и двумя детьми, я, с женой и Лилей, и Павлик, друг Володи. В шесть часов утра мы были уже на пруду. Пруд был огромный, на берегу растут деревья, а в тени деревьев даже мангал стоит. Удочки у нас самые обычные, без катушки, с двумя крючками, из наживки только черви. Под берегом не клюет, здесь очень мелко. Пришлось раздеваться и по пояс заходить в воду. Начали клевать карпики, от полкило и выше. Лиля тоже сняла брюки, но осталось в спортивной куртке, так как воздух был еще очень прохладным, заходила недалеко, чтобы не намочить куртку. Карпики клевали очень бойко, притом, чем дальше заброс, тем крупнее рыба клюет. Лиля усекла это сразу, и начала заходить глубже, нижняя часть куртки уже оказалась в воде. А тут у Павлика начались поклевки сразу на два крючка, причем довольно крупных рыбин, грамм по семьсот. Лиле тоже захотелось ловить по две рыбины, и она двинулась ближе к Павлику. Когда я это заметил, Лиля уже стояла по подмышки в воде и тоже таскала по два карпа сразу.
– Лиля, ты же не хотела куртку мочить, – напомнил я ей.
– Ну да, вы будете ловить, а я смотреть? Высохнет. – ответила Лиля.
Володя, я и Лиля ловили в общий садок, а Павлик в свой. Часа через три наш садок был полный, и Володя предложил заканчивать рыбалку, мол неудобно, люди нас сюда бесплатно на отдых пустили, а мы столько рыбы выловили. Я с ним в принципе был согласен, хотя и не хотелось прекращать рыбалку при таком клеве. Лиля же была категорически против, она что, зря куртку намочила, у нее только клевать нормально начало. Володя решил не портить настроение племяннице. Чтобы не светиться с наловленной рыбой, он отнес ее в машину, еле дотащив садок до машины, и принес другой садок. Теперь мы уже ловили с чувством и с толком, мелкую рыбу, то есть, все, что меньше килограмма, отпускали, брали только крупную. А на берегу Галя с Олей уже почистили рыбу, развели костер в мангале, и собирались ее жарить на углях. К обеду клев постепенно стал затихать, на каждом забросе уже не клевало, и все рыбаки, кроме Лили, пошли к мангалу на запах жареной рыбы. Через некоторое время и Лиле одной в воде стало скучно, клев почти совсем прекратился, и она тоже вышла на берег. На ее красную куртку страшно было смотреть, она вся была в зеленой тине.
Зажаренная на углях рыба была очень вкусной, особенно под коньячок, который захватил на рыбалку Володя. Пить нельзя было только детям и Павлику, который был за рулем, но он крепился, не показывая вида, что ему тоже хочется праздника. Отдохнули на славу. После обеда рыбачить уже не пошли, и так уже килограмм шестьдесят поймали, пора и совесть иметь. Отдыхали и загорали на берегу, но здесь тоже нужно было меру знать, первый садок рыбы ведь уже лежал в машине, она могла и протухнуть. Как ни хорошо было на природе, нужно было ехать домой.
Дома рыбу раздавали всем соседям. Бабушка Паша еще рыбы на сковородке нажарила и поставила на стол, праздник продолжался. Лиля отломила себе голову самого большого карпа.
– Лилечка, зачем ты ее берешь? – спросила баба Паша. Давай я ее выброшу курам.
– Вы что, бабушка? В жаренном карпе самое вкусное – это голова. – удивила всех Лиля.
Моя наука, я тоже все головы до последней косточки разбираю. Настоящая рыбачка выросла.
Володя еще несколько раз организовывал нам рыбалку на платных прудах, но уже на других, хозяин которых, как я понимаю, был его знакомым. Один раз я этого знакомого видел, это типичный русский, пардон, украинский медведь. У него было три, расположенных каскадом пруда. В два нижних он запускал карпа, а в верхнем жил дикий карась, но довольно крупный, от полкило до килограмма. Вот в этом верхнем пруду он и разрешал нам рыбачить. Первый раз я туда приехал вместе с Лилей и Павликом. Лиля была уже взрослая, она закончила школу, училась на вечернем отделении в институте и работала в военном училище. Клев был не шибко хороший, но килограмма по четыре мы наловили, у Лили клев был тоже не хуже, чем у нас с Павликом.
– А мы здесь уже были с дядей Володей и Майей, – сказала мне Лиля, – я здесь полбутылки коньяка на кукурузу поймала. Майя – это ее подруга.
– Как? – не понял я.
– У меня здесь хорошо клевали карасики, а у мужиков, которые сидели недалеко, ничего не клевало. Они подошли ко мне и спросили, на что я ловлю. Я пошутила, и сказала, что это будет очень дорого стоить. Тогда один из них сбегал к себе, и принес полбутылки коньяка. Я отдала его дяде Володе, а им отсыпала консервированной кукурузы из банки. И у них тоже стало клевать.
В этот раз рыбалку пришлось заканчивать досрочно, так как пошел дождь и дорогу быстро размывало. Павлику, на его Запорожце, с большим трудом с пятого или шестого раза удалось выехать на бугор из оврага, в котором были пруды.
Через недельку Павлик привез нас на этот же пруд, выгрузил, и уехал по своим делам, а мы с Лилей начали ловить рыбу. Клев был плохой, поэтому я перемещался вдоль берега в поисках клевого места. Неожиданно приехала милиция, с каким-то медведе подобным мужиком.
– А вы здесь что делаете, – неприязненно спросил он меня.
– Филенко по поводу нашей рыбалки с хозяином договорился, – сказал я.
– Я и есть хозяин. Что-то припоминаю, – буркнул он, и они пошли дальше.
Метров за тридцать от того места, где я ловил, милиционеры разделись и зашли в воду. Я подумал, что они приехали отдохнуть и покупаться, но они вытащили на берег сеть, а в сети запутавшегося утопленника. Вот это подарок для наших с Лилей глаз. А мы здесь ловили, и ничего не подозревали. Милиционеры забрали утопленника вместе с сетями, и уехали, а хозяин подошел к нам и пояснил, что к нему ловить рыбу сетями повадился местный алкаш, и больше всего хозяина возмущало то, что ловил он не для себя, а на продажу. И вот теперь, этот алкаш запутался в собственных сетях, и утонул. Я посмотрел на внушительную фигуру хозяина и подумал, что скорее всего этот алкаш не сам утонул, но это лишь мои догадки, абсолютно не обоснованные. Интерес к рыбалке у нас пропал, и как только приехал Павлик, мы уехали домой.
Теперь мы с Лилей и ее мужем Сергеем ходим на рыбалку на Оку, где неплохо ловим. Я на закидушки, а они на спиннинги. Я на спиннинг ловить не научился, старенькой стал, уже спина болит от спиннинга, а у Лили с Сережей неплохие уловы. У Лили полностью рыбацкая семья получилась, хотя моя жена и говорит, что два рыбака на одну семью, это слишком много.
Ява
В данном случае, Ява – это мотоцикл. Его мой брат Виктор купил после того, как отслужил в армии и вернулся домой бравым старшиной. После армии немножко отдохнул, погулял, пора уже было и о женитьбе подумать, но старшинского звания для этого было недостаточно. Для этого обязательно нужен был мотоцикл. Все парни с селе старались до женитьбы купить мотоцикл. Ну что это за жених, пусть даже в звании старшины, который приходит на свидание к девушке пешком? Другое дело лихо подкатить к ее дому на мотоцикле. Тогда и покатать девушку можно на мотоцикле. А ведь это так здорово, катать девушку на мотоцикле, она вроде бы и рядышком, но где-то там, за спиной, не нужно думать, о чем с ней разговаривать, сказал ей в ответ несколько слов, и достаточно. Ну а если прийти пешком? Тогда ломай голову, ищи темы для беседы, думай, о чем с ней разговаривать. Нет, мотоцикл – это вещь, его как будто специально для женихов придумали. Обязательно нужно было покупать, загвоздка была только в том, что у него денег на такую покупку еще не было, а у родителей таких денег вообще никогда не было. Но в этом деле главное, чтобы цель была поставлена, будет цель – будет и ее реализация, и через некоторое время мотоцикл был приобретен, красивый, красный, с никелированными накладками на баке. Красавец, как раз под стать жениху. Я на нем один раз прокатился до Хомино. Идет хорошо, скорость быстро набирает, в общем езда на нем мне понравилась. Заехал в Хомино и начал разворачиваться, улочка узкая, скорость маленькая, поэтому, чтобы не упасть, ноги опустил на землю. Даже при минимальном радиусе разворота развернуться не получалось, мотоцикл ехал на сложенные на улице бревна. Поскольку ноги были уже на земле, выжал сцепление и нажал на ручной тормоз. К моему удивлению, мотоцикл не остановился, а уткнулся передним колесом в эти бревна, я, по инерции, уткнулся шлемом в лобовое стекло. Послышался треск, и лобовое стекло отвалилось, на мое счастье это стекло было пластмассовым. Домой привез его на баке, чем очень расстроил Виктора. Брат пояснил мне, что на двухколесных мотоциклах ручной тормоз специально регулируется на минимальное торможение, чтобы при торможении им, не перелететь вместе с мотоциклом через переднее колесо. Я этого конечно не знал. Лобовое стекло Виктор установил на место, но оно стало ниже на пять сантиметров и не защищало глаза от мошек, езда на мотоцикле стала менее комфортной, чтобы защититься от мошек, теперь нужно было наклоняться ближе к рулю. Чувствуя свою вину я больше не пользовался мотоциклом брата.