Вскорости брат женился. Письмо, которым он пригласил меня на свадьбу, я получил только через месяц после свадьбы. Не получив ответа на письмо, он догадался прислать еще и телеграмму, но поздновато, в пятницу вечером, а свадьба на субботу назначена. В академии, где я тогда учился, получить отпускной билет уже было невозможно, а ехать без документов было очень рискованно. После смерти нашего дорогого Леонида Ильича генсеком стал Андропов, и в стране как раз наводили порядок. Люди в штатском проверяли законность нахождения населения в кинотеатре или ресторане в рабочее время, законность поездок в поездах в рабочие дни, причем проверяли всех, как гражданских, так и военных. Ехать без отпускного билета я не рискнул.
В субботу мы с Галей и Лилей поехали покупать свадебный подарок. Чтобы деньги не вытащили, пятьдесят рублей одной бумажкой, Галя положила в пистончик своих джинсовых брюк. В метро к нам подошла какая-то женщина.
– Девушка, – сказала она, обращаясь к Гале, – у вас пятьдесят рублей выпали, – и протянула Гале деньги.
– Это не мои, – ответила Галя, – мои не могут выпасть.
– Ну значит я ошиблась, – сказала женщина и ушла.
– Ты бы хоть проверила, прежде чем отказываться, – сказал я жене.
– Может она как раз и хотела посмотреть, где у меня деньги лежат, – резонно ответила Галя.
– Может все-таки проверишь? – продолжал я настаивать.
Галя проверила и побледнела, денег не было. Бросилась искать подходившую женщину, но уже было слишком поздно, этой доброй женщины уже нигде не было. Пришлось возвращаться домой без покупки, купить свадебный подарок теперь мы могли только со следующей зарплаты.
Позже Виктор в письме попросил меня купить для Явы цилиндры и поршня, так как у них запчастей к Яве не было. Я был рад хоть как-то реабилитироваться за снесенное мной лобовое стекло, поехал в автомагазин, располагавшийся недалеко от нашего дома, на проспекте Жукова.
– А Вам к старой Яве, или к новой? – спросил меня продавец.
Этого я не знал, в письме об этом ничего не было, а я даже не подозревал, что их две. Попытался проанализировать ситуацию. Мотоцикл брат купил недавно, но если уже нужно менять цилиндры и поршня, то у него большой пробег, следовательно, купил он его с рук, тогда, скорее всего, Ява старая. Купил запчасти для старой Яве и отправил посылкой в Вертиевку. Я не угадал, нужно было к новой.
В очередной раз мы с Лилей приехали в отпуск в Вертиевку, Галя с нами не поехала, сказала, что у нее, и свои родственники есть. Прежде всего, я решил велосипедом съездить на разведку, и посмотреть, где в этом сезоне можно ловить рыбу.
– А у тебя права с собой? – спросил брат.
– С собой, – ответил я.
– Подожди, я тебе мотоцикл настрою, – расщедрился Виктор. – Я правда на нем я давно не ездил, теперь все на УАЗике. Но у меня есть сухозаряженный новый аккумулятор, сейчас залью электролитом, и через пол часика он будет готов.
Чтобы не крутить педали два десятка километров, следовало подождать. Виктор теперь работал главным инженером совхоза, поэтому имел свою служебную машину и мотоцикл ему был без надобности, возможно и на рыбалку мы потом на нем будем ездить вместе с Лилей. Через пол часа мотоцикл был готов, и я поехал, взяв с собой одну телескопическую удочку.
Прежде всего, заехал на новый пруд на Тванях. Побродил с часик с удочкой по берегу, поклевок нигде не было. Съездил на небольшой заросший пруд на окраине Хомино, больше похожий на болото. Здесь когда-то ловились карасики до полкило весом, а рядам была ферма, где в старом навозе можно было накопать крупных красных червей, которых так любили эти карасики. Теперь воды здесь было совсем мало, одна грязь, даже удочку закинуть было некуда. Снова завел мотоцикл и поехал на канаву, за Хомино. Здесь всегда было порядка метра глубины, а вода была абсолютно прозрачной, поэтому прекрасно были видны небольшие стайки плавающих в ней карасиков. Интересно было наблюдать, как к наживке подплывает один карасик, несколько раз ее толкает, и уплывает, что-то ему не понравилось. Потом подплывает другой, тоже толкает наживку, и опять ее не берет. Наконец подплывает какой-то неосторожный карасик и сразу хватает наживку. Здесь на поправок можно было вообще не смотреть, и так все видно. На рыбалку на этой канаве, соединяющей нашу речку Крутоносовку с Десной, я больше всего и рассчитывал. Воды было даже больше, чем я ожидал, и была она абсолютно прозрачной, но вот стаек рыб я не видел. Прошел вдоль канавы с километр, но стаек рыб нигде не обнаружил. Очень странная ситуация, раньше рыба здесь всегда была. Вернулся обратно к мотоциклу. И на обратном пути ни одной стайки не увидел. Оставался только пруд, куда когда-то запускали карпов. Карпов там конечно не будет, но может утки икру карасиков занесли. Поехал на пруд.
С дороги воду не видно было, наверно сильно обмелел. Оставил на дороге мотоцикл, и пошел к пруду. Какой кошмар, в большущей чаше пруда не было ни капли воды. Побродил по дну пруда. Здесь уже небольшие березки выросли, видимо воды давно нет. На одном из берегов торчали трубы, наверно по ним раньше в пруд закачивалась вода. Подошел к ним ближе, и трубы, и стоящая рядом насосная еще целые, на двери насосной висит замок, через окошко видно, что насосы тоже целые, подходящая к насосной канава тоже полностью заполнена водой, вот только подходившие к насосной электрические провода уже сняли, пролетов пять, то ли совхоз снял, то ли неравнодушные к чужому добру люди. Грустно было на все это смотреть, ловить здесь больше нечего. Но поскольку уж я так далеко забрался, решил посмотреть, нет ли в лесу грибов. Завел мотоцикл, и поехал в лес. В этом лесу грибов не было, проехал еще в один, но грибов и там не было. Делать здесь больше было нечего, снова завел мотоцикл, и поехал домой. Еще можно было заехать на пруд бывшего колхоза им. Ленина, расположенный возле четвертой школы, но это уже в селе.
Вот уже, и окраина Хомино, за этим поворотом, где я когда-то сломал лобовое стекло мотоцикла, уже прямая асфальтированная дорога на Вертиевку. На повороте максимально сбросил скорость и убрал газ, тихонько повернул, и мотоцикл неожиданно заглох. Пришлось слезать и заводить по новой. Но мотоцикл не заводился. Скорее всего разрядился аккумулятор, ведь Виктор его не заряжал, а только залил электролитом. Нужно было заводить с толчка, но это не проблема, с толчка я запросто в одиночку заводил свой тяжелющий Урал с коляской, а тут всего лишь легкая Ява. На мое счастье, ближайший участок дороги был как раз с уклоном вниз, я включил вторую скорость, как делал на своем Урале, выжал сцепление, разогнал мотоцикл, и отпустил сцепление. К моему удивлению мотоцикл не завелся, а остановился, как вкопанный. Видимо на Яве нужно включать первую скорость, а не вторую, догадался я. К сожалению спуск закончился. Затащил мотоцикл на следующую горку, на этот раз включил уже первую скорость, разогнался с горки и отпустил сцепление, но мотоцикл снова не завелся. Наверно нужно бежать быстрее, решил я. Затащил мотоцикл еще на одну горку. Уже устал и весь вспотел. С этой горки я уже бежал на предельной скорости, но этот гад опять не завелся. А ведь свой мотоцикл я заводил даже на ровной дороге. Вот проклятые буржуи, даже мотоцикл не могут нормально сделать, насколько лучше наши Урал сделали. Хотя, какие буржуи? Это ведь наши братья, чехи, или словаки, такую уродину сделали. Пот с меня тек ручьями, а до дома было еще километров пять. И хотя бы одна машина проехала, чтобы передать Виктору, что я застрял на дороге. Затащил мотоцикл на очередную горку, и вот радость, навстречу шли два мужика, уж с их то помощью мы точно заведем мотоцикл. Не стал тратить силы и подождал, пока они подойдут, попросил подтолкнуть. Бежали мы вниз очень быстро, но мотоцикл не завелся, удалось уговорить мужиков попробовать еще с одной горки, бежали еще быстрее, но этот гад все равно не завелся. Мужики ушли, а я потащил мотоцикл дальше, не оставляя попыток завести его с очередной горки. Вот уже и Куцый плав, болото с открытой водой, куда мы в детстве пригоняли скот на водопой. Все возможности завести мотоцикл исчерпаны, так как впереди только бесконечный подъем, никаких спусков больше нет. Носовой платок от пота у меня уже давно был мокрый, последнее время вытирал пот с лица краем рубашки, но теперь и она вся была мокрая.
Протащил на горку мотоцикл еще километра два, и оказался в селе. Дальше уже должно было быть легче, подъем на горку закончился, но и сил уже совсем не осталось. У какого-то встречного мужика спросил, нет ли у кого здесь зарядного устройства. Мне повезло, мужик назвал номер дома, в котором есть зарядное устройство, но до него было еще полкилометра. Оставалось тащить мотоцикл дальше, и молиться, чтобы хозяин, проживающий по указанному адресу, оказался дома. И мне опять повезло, хозяин был дома. Пока мой аккумулятор заряжался, я отдыхал. Мужик интересовался, кто я, и откуда. Оказалось, что он знает моих одноклассников, сказал, что одна из моих одноклассниц, живет напротив его дома, Валя, но он не помнил ее девичью фамилию, а я не мог понять, о ком идет речь. Наконец он вспомнил ее прозвище, Черногуз. Это была Валя Легейда, она действительно была самой черненькой в классе, как цыганка. Пока едет зарядка аккумулятора, я решил сходить к ней в гости.
– Не вздумай, у нее муж очень ревнивый, – сказал мужик. – Он ее убьет, если узнает.
Визит пришлось отменить. Через час аккумулятор подзарядился, я завел мотоцикл, поблагодарил мужика за помощь, и поехал домой.
– Дядя Володя, а вы что, в одежде купались? – спросил племянник Саша, увидев меня.
Пришлось рассказать о своих приключениях. Виктор объяснил мне, бестолковому, что в отличие от Урала, на Яве стоит высоко оборотистый двигатель, чтобы завести ее с толчка, нужно бежать быстрее, чем на стометровке, поэтому с толчка ее никогда не заводят.
Бикус и Верзилов
Когда я приехал в Бершеть, в дивизии еще служили два участника Великой Отечественной войны, начальник тыла дивизии полковник Бикус и комендант гарнизона майор Верзилов. Оба заслуженные люди, орденоносцы. Оба неординарные личности.