Для меня это было новостью, про этот бизнес мне никто не рассказал. Оказывается, можно было и не стоять четыре часа в очереди, а сначала купить место в очереди, и потом уже купить все, что нужно. Мы просидели весь день, и воспоминаний, и рассказов было очень много. А водки нам хватило той, которую поставил на стол хозяин.
А в училище я случайно встретился еще с одним своим знакомым, своим бывшим подчиненным в Бершети, Виталием Вышеславовым. Он очень обрадовался встрече и сразу пригласил меня в гости. Я тоже был рад встрече, но от гостей пришлось отказаться, и так почти каждый день пьянки, так и спиться недолго. Виталий перевелся в училище на должность курсового офицера и пока-что был доволен. У меня правда были сомнения в правильности сделанного им выбора, ведь он был толковым офицером, и в войсках мог бы нормально продвигаться по службе, а здесь, на должности курсового офицера, мог так и застрять.
Защита дипломных проектов почти закончилась и нам, членам комиссии, предложили на выходных съездить на экскурсию в Пятигорск. Мы с радостью согласились. Съездить вместе с нами на экскурсию изъявил желание и Владлен Петрович, на факультете у которого никаких мероприятий не планировалось, а ему было скучно проводить выходные в одиночестве в гостинице. Выехали с утра на двух легковых машинах. По пути еще заехали на какое-то озеро на рыбалку, организаторы даже несколько удочек для этого прихватили. На берегу накрыли поляну, с выпивкой и закусками, даже местный бальзам «Стрижамент» присутствовал. Заместитель начальника факультета этот бальзам всячески расхваливал, говорил, что он лучше рижского, и очень лечебный. Я об этом бальзаме раньше ничего не слышал, но поверил на слово и выпил несколько рюмок, разведя его пополам с водкой. Напиток действительно был очень приятным. Закусив ушел ловить карасей. Карасики клевали небольшие, с ладошку, и не очень часто, но тем не менее это была рыбалка, а на рыбалку я могу все поменять, и водку, и закуску, и даже шашлык. Ко мне подсел с удочкой заместитель начальника факультета.
– Владимир Иванович, а нельзя ли тому курсанту, который при Вас защитился на тройку, как-то изменить оценку на четверку? – спросил он меня.
– А почему к этому курсанту такое повышенное внимание? – в свою очередь спросил я.
– Его отец очень уважаемый человек, директор рынка. – был ответ. – Это он и экскурсию организовал, и всеми продуктами и выпивкой нас обеспечил. Как-то неудобно перед ним получается.
– К сожалению, я уже ничего изменить не могу, – сказал я. – Все протоколы уже переданы генералу, председателю ГЭК, теперь только он может что-то изменить, не утвердив оценки, выставленные членами комиссии, но для этого нужны очень веские аргументы. А мы этому курсанту и так оценку натянули, ему нужно было ставить двойку.
И тут у меня возникла идея.
– А Вы скажите этому уважаемому человеку, что спасли его сына от двойки, которая ему неминуемо грозила, и от повторного написания дипломного проекта с повторной его защитой, – предложил я.
– Действительно, – согласился полковник, – здесь даже придумывать ничего не нужно, ведь так оно и есть.
Мы посетили Пятигорск, попили минеральной воды, посетили место дуэли М.Ю. Лермонтова, посмотрели скульптуру орла и памятники Кисе Воробьянинову и Остапу Бендеру, осмотрели вход в знаменитый провал, но спускаться туда не стали, времени не было. Заночевали в какой-то гостинице, в которой была баня с парилкой. Помылись и попарились, хорошо посидели за столом, а утром поехали обратно, с заездом в Минводы. Что мы посещали в Минводах, я, честно говоря не помню, никаких ярких впечатлений о том посещении в памяти не осталось.
Работу в комиссиях закончили, и поехали домой. Саша Садковский попросил меня помочь ему донести вещи до автобуса, кроме чемодана, как у всех, у него были еще два больших ящика.
– И что в ящиках? – поинтересовался я.
– Да это так. Вино и продукты. – сказал Саша. – Курсанты отблагодарили.
– За что? – не понял я.
– Я пообещал их на армейский узел связи устроить после выпуска.
– Так это ты мзду собрал, а не благодарность? Только не борзыми щенками, а продуктами. И сразу два ящика.
– Второй ящик для Помогалова, – оправдывался Саша.
Какая трогательная забота подчиненного о начальнике. Даже странно, что он до сих пор майор, ведь желание угодить начальству всегда было его неотъемлемой чертой.
Нам с Владленом Петровичем в благодарность за работу дали по бутылке бальзама «Стрижамент», и мы были очень рады. Я потом целый год им «лечился», понемножку добавляя его в водку.
Ночь перед выпуском из училища
В советское время было принято проводить коммунистические субботники. Чаще всего их проводили весной, когда уже весь снег растает и из-под него вылезет весь накопившийся за зиму мусор, чтобы весь этот мусор убрать и потом было приятно смотреть на прорастающую чистенькую зеленую травку. Обычно этого мусора было немного, но под некоторыми окнами его были кучи, особенно много было окурков. Кому-то было лень выносить мусор на мусорку, и он выбрасывал его в окно. Мне было как-то странно наблюдать это явление, ведь во всех квартирах жили только офицеры и прапорщики. Я грешил на прапорщиков, не могли же офицеры выбрасывать мусор в окна, такое поведение офицера у меня просто в голове не укладывалось. Многие годы я оставался по этому вопросу в неведении. Картина прояснилась только когда я приехал в Серпухов. Оказалось, что курсанты старших курсов военного училища, проживающие в общежитии, выбрасывают мусор в окна. В казарме это в принципе невозможно, так как окна там не открываются, а фрамуги расположены очень высоко, и что-то в них выбросить очень сложно. А вот в общежитии для этого есть все условия, открывай окно и выбрасывай, это ведь гораздо быстрее, чем спускаться по лестнице с девятого этажа и нести мусор на мусорку. Поэтому здесь каждое утро выделялись уборщики территории, которые этот мусор вокруг общежития и собирали. Мусора собирали много, два или три мусорных контейнера. Для меня все это было очень странно. Я заканчивал Харьковское училище, у нас мусор в окна никто и никогда не выбрасывал, никаких уборщиков территории на старших курсах и в помине не было. Один раз я правда наблюдал, как из открытого на четвертом этаже окна вылетел пустой треугольный пакет из-под молока, в которых тогда молоко продавалось. Но его не выбрасывали, он просто стоял на подоконнике и его сдуло порывом ветра. Легкий пакет немного покружился в воздухе, как бумажный самолетик, и очередным порывом ветра его занесло в открытое окно второго этажа. Я думаю хозяева очень удивились, когда потом обнаружили его в своей комнате. Был я и в Ставропольском училище. И там курсанты из окон ничего не выбрасывали, и, естественно, никаких уборщиков территории не было.
На очередном субботнике по уборке территории вокруг своего дома в Серпухове, под окнами одного из подъездов я обнаружил кучу окурков. Я попросил других офицеров, вышедших на субботник и живущих в этом подъезде, рассказать мне, чьи окна из курящих жильцов выходят на эту сторону дома. Оказалось, что курящий только один, подполковник, выпускник Серпуховского училища. До чего же живучи вредные привычки, дослужился до подполковника, воспитывает курсантов, а курсантская привычка выбрасывать мусор в окно осталась. Теперь понятно, кто выбрасывал мусор из окон в Бершети и Оренбурге, зря я грешил тогда на прапорщиков, это были офицеры, выпускники Серпуховского, а может и некоторых других училищ.
Я в очередной раз заступил в наряд, на этот раз дежурным по общежитию. Это был самый легкий из нарядов, в которые ходили преподаватели. Сложнее был наряд дежурным по факультету, и еще сложнее дежурным по училищу. Но дежурными по училищу мы ходили редко, только в период летних отпусков, когда полковников не хватало. В общежитии все было спокойно. Курсанты пятого курса готовились к завтрашнему выпуску из училища. В Харькове мы сразу выходили на построение в лейтенантской форме, потом было вручение дипломов и прохождение торжественным маршем. Здесь же была несколько другая традиция. Выпускники выходили на построение сначала в курсантской форме, проходили торжественным маршем и шли переодеваться в лейтенантскую форму. Уже в лейтенантской форме им вручали дипломы, шло прощание с училищем, в это время в воздух летели монеты, которые тут же бросались подбирать дети, и дальше последнее прохождение торжественным маршем. Все очень красиво, не считая шастанья детишек, подбирающих монеты, между стоящими на одном колене выпускниками. Это портило всю праздничную картину. В свое время в Харькове мы никаких монет не бросали, и церемония прощания с училищем проходила более торжественно. В некоторых других училищах монеты тоже бросают, но делают это при прохождении торжественным маршем, что, на мой взгляд более уместно. В общем работы у выпускников в этот вечер было полно, нужно было подготовить сразу две формы, и курсантскую, и лейтенантскую, а утюгов было мало, поэтому подготовка к празднику затягивалась.
После вечерней поверки я принял доклады от дежурных по курсам о наличии личного состава, почитал книгу, и уже собирался ложиться спать, когда снаружи за окном послышался жуткий грохот. Я вышел посмотреть, что же там так громыхнуло. Оказалось, что это телевизор, у которого при падении взорвался кинескоп. Поэтому и был такой громкий хлопок. А вот почему этот телевизор оказался здесь, я не понимал. Случайно он выпасть не мог, значит его выбросили специально. Но зачем? И тут рядом со мной упало еще что-то, явно тяжелое. На всякий случай отошел подальше, и тут понеслось. Мусор и вещи полетели со всех окон этажа, где жили выпускники. Я поднялся на этаж к выпускникам. Там веселье было в полном разгаре, выпускники отмечали окончание училища. Во всех комнатах были накрыты столы, курсанты с рюмками в руках ходили по коридору и поздравляли друг друга с окончанием училища. Между посадками за стол выбрасывали в окна все ненужное. Проводить с ними, находящимися в таком состоянии, воспитательную работу было бесполезно, но я все же спросил, зачем они мусор в окна выбрасывают.