– Так, двойное нарушение! – говорит он, подходя ко мне. – Запрещенный обгон и превышение скорости, дорого тебе это обойдется.
– Военный, что ли? – замечает он мою форму. – Ну почему мне так не везет? Такие бабки уходят. Надо же, двойное нарушение и военный. Вот невезуха. Ты что, знаки на спуске не видел?
– Не видел, – честно признался я, – за фурой ничего не видно было. Я за ней тридцать километров тащился, вот только сейчас удалось ее обогнать. А какие там знаки стояли?
– Ограничение 40 км/час и «обгон запрещен», – сообщил мне расстроенный сержант.
Так вот почему фура там притормозила, наконец-то понял я.
– Ну что, будем оформлять протокол, давай права. Или все-таки наличными заплатишь? – предложил мне гуманный выход сержант.
– Да нет у меня таких денег, – отверг я его предложение, – составляй протокол.
Протокол сержант составлял долго, периодически отвлекаясь на очередных нарушителей. Через час я подписал протокол, и мы поехали дальше. О судьбе этого протокола я больше ничего не слышал, но времени мы потеряли очень много. Сам по себе напрашивался вывод, что не нужно торопиться, если ездить по правилам, пусть с низкой, но разрешенной скоростью, то приедешь быстрее.
На Российскую таможню в районе города Глухов мы добрались уже после обеда. Впереди, примерно на километр, стояла очередь из машин, причем все машины, и фуры, и легковушки стояли в одну очередь. Пообедали. Очередь двигалась очень медленно, раз в 20-25 минут заводил двигатель и проезжал метров тридцать, потом опять долгая стоянка. После обеда всем в туалет захотелось, но вокруг чистое поле, нигде ни кустика. Я еще потихоньку сходил под колесо стоявшей впереди фуры, а женщинам сходить было некуда. Вдоль очереди прошелся какой-то прапорщик, предлагая проезд без очереди за двадцать долларов, а если заплатить сорок, то и на Украинской таможне пропустят без очереди. Некоторые водители решили этим воспользоваться и поехали в объезд очереди. Я решил этот бизнес не поощрять, ведь это они специально пустили и фуры, и легковые машины в одну очередь, чтобы на этом наживаться. А предложение заплатить здесь и за проезд через Украинскую таможню, показалось мне чистейшим надувательством, обратно ведь никто вернуться не сможет, и деньги обратно не потребует. Решил честно отстоять в очереди.
– Скажите пожалуйста, а на таможне туалеты есть, чтобы женщины могли сходить? – спросил я прапорщика.
– Есть, – сказал прапорщик, – но только для персонала.
Вот такой сервис на Российской таможне, прямо какое-то издевательство над людьми. В очереди мы простояли два часа, через саму таможню нас правда пропустили быстро. Расстояние между таможнями было небольшим, всего пара километров, но это уже было не открытое поле, там росли хоть и реденькие, но кустики, чем женщины и воспользовались. Вдоль обочины стояла низка машин, и в кустики бежали только женщины. Остановился там и я. Пока жена с дочерью бегали в кустики, я вылил в бак бензин из двух канистр. Через Украинскую таможню можно было провозить только одну канистру бензина.
В очереди на Украинской таможне мы простояли еще три часа. На этой таможне творилось такое же безобразие, как и на Российской, фуры и легковые машины проверялись в одну очередь, хотя проверка фуры занимает гораздо больше времени, чем проверка легковой машины, и не было туалетов для проезжающих, вот только проезд без очереди за деньги здесь не предлагали. На таможне проверили документы и содержание «СО» в выхлопных газах нашей машины. Предложили за двадцать гривен купить справку о содержании СО.
– Но у нас еще нет гривен, – сказал я контролировавшему выхлопные газы.
– Так в нашем обменном пункте вы можете поменять деньги на гривны, – посоветовали мне.
Формулировка ответа показалась мне несколько странной, не рубли на гривны, а деньги на гривны. Видно свои гривны за деньги они не считали. Отъехав от таможни, мы дружно сбегали в кустики и поехали дальше. Не успели проехать и километр, как нас остановил выскочивший из кустов даишник, ну все как у нас.
– Вы в два раза превысили скорость, – сказал он мне, – придется заплатить штраф.
– Какое превышение, я еду со скоростью 40 км/час, – не понял я.
– А на выезде из таможни висит знак ограничения скорости до 20 км/час, и отмены этого знака еще не было, – аргументировал свои претензии даишник.
– Так тот знак действовал только на территорию таможни, – возразил я.
– Ничего не знаю, знака отмены не было. Платите штраф.
– Сколько? – спросил я.
– Двадцать гривен, – ответил даишник.
Пришлось заплатить, чтобы опять не потерять кучу времени. Довольный даишник сунул деньги в карман и разрешил нам ехать дальше, ни о какой квитанции за штраф речь разумеется не шла. Каждый зарабатывал как мог.
В Вертиевку мы приехали, когда было уже совсем темно. Еще хорошо, что до дождя успели. Ночью прошел сильный дождь, а утром я обнаружил в машине, как раз перед водительским креслом лужу воды. Место протечки я обнаружил довольно быстро. Поскольку машине уже было пятнадцать лет, то уплотнитель лобового стекла уменьшился в размере и между его концами образовалась щель шириной в один сантиметр. Вот через эту щель дождевая вода и проникла в салон. А вытечь из салона она также не могла, так как все сливные пробки были удалены и это место изнутри салона было залито гудроном. Начали вылезать наружу скрытые дефекты автомобиля. Следующий дефект обнаружился после поездки в Ичню. В этой поездке я на большой скорости проехал участок дороги, недавно засыпанный колотым щебнем. Один камень с острыми краями пробил мне колесо и застрял в металлическом корде. Обнаружил я это только по дороге в Харьков, куда мы отправились после недельного пребывания в Вертиевке. В дороге хотел поменять колесо на запасное, но не тут то было. Имевшееся в машине запасное колесо оказалось абсолютно непригодным для использования, так как в металлическом корде этого колеса зияла огромная дыра с развороченными краями. Перед поездкой в дальнюю дорогу я даже запаску не проверил, понадеялся, что при покупке машины все проверил специалист, который помогал мне выбирать и покупать машину, и которому я заплатил за это триста долларов. Периодически подкачивая колесо доехали до Шелудьковки, где жили родители моей жены. Там при помощи вулканизатора и сырой резины я отремонтировал пробитую камеру. Но нужно было еще как-то защитить ее от разорванной камнем проволоки корда покрышки. Я вырезал медную пластину, изогнул ее по форме покрышки и закрыл ею порванный корд. Сверху положил еще кусок резины, и только потом поставил в покрышку камеру. С ремонтом я вроде бы справился, отошел дальше и полюбовался своей машиной. Все-таки красавица, пятнадцать лет, а выглядит как новая. Особый шик ей придают новые красные чехлы кресел, на фоне абсолютно белой машины они выглядят просто сказочно. Только переднее левое колесо как-то странно подогнулось внутрь, как у ненагруженной Татры. Открыл капот и обалдел. Левое крыло на пять сантиметров отошло от отсека двигателя. Было видно, что это крыло недавно заменили, но приварили только спереди и сзади, а вся остальная его дуга осталась не приваренной. И куда при покупке смотрел мой гребаный специалист? Как можно было такой дефект пропустить? Он ведь меня уверял, что машина не битая и не переваривалась, только покраска новая. За что я ему такие деньги отвалил? Но теперь страдать уже поздно, нужно это крыло как-то приваривать. Обратился к Павлику, знакомому специалисту из Змиева. Тот, осмотрев машину и запаску, обозвал меня наездником, но согласился помочь. Провозившись с моей машиной два дня, он выпрямил колесо и приварил крыло, добавив туда несколько элементов жесткости, а также отремонтировал мою запаску, подарив мне старенькую, но еще целую покрышку. Для него было загадкой, как можно с таким опытом и такими навыками вождения как у меня, отправляться в такую дальнюю дорогу. Сказал, что на такую аферу наверно только военные способны. Я был с ним полностью согласен, только военные, и то не все, а только такие дураки как я, которые еще не представляют себе всей сложности такой поездки.
Погостив недельку в Шелудьковке и половив карасиков и плотвичку в местном озере, поехали домой. Обе таможни под Харьковом мы проехали за двадцать минут. Никаких очередей здесь не было, так как очереди для фур и легковых автомашин были разделены, и легковые автомашины проезжали практически без задержки. На обратном пути мы опять попали в поток среди фур. Машины почему-то двигались по трассе со скоростью не более 40 км/час. Встречная полоса была не очень забита, и эту вереницу фур, среди которой ехали и мы, часто обгоняли легковые машины. Помня дорогу на Украину, я решил сильно не торопиться, при спешке возле гаишников больше времени потеряешь. Но жене такая скорость движения начала надоедать.
– Ты чего плетешься? Не видишь, что тебя все обгоняют? – не выдержала жена.
– Так впереди сплошной поток фур. А если не успею обогнать и встречная машина появится? Мне тогда что, под фуру пристраиваться? – попытался я обосновать свое нежелание обгонять фуры.
– Но другие то обгоняют, и еще никто обратно не вернулся, – гнула свою линию жена.
А может и в самом деле обогнать эти уже надоевшие и мне самому фуры? Показал обгон и попытался выехать на встречную полосу для обгона, но пришлось тут же вернуться обратно, впереди шла встречная машина. Сделал еще одну попытку, опять встречная. И еще несколько попыток начать обгон закончились неудачей. И, наконец-то, при очередной попытке встречная полоса оказалась свободной. Я нажал на газ и выехал на встречную полосу. И тут же сзади послышался оглушающий сигнал и визг тормозов. Я повернул руль вправо и заехал обратно на свое место в ряду. Буквально в пяти сантиметрах от моей машины на большой скорости пронесся джип. Я сделал большую и непростительную глупость, при выезде из ряда не посмотрел назад, а там уже на большой скорости ехал этот джип, и я неожиданно вылетел ему под колеса. Если бы он не притормозил, то раздавил бы мою машину в лепешку. Через некоторое время мы увидели этот джип стоящим на обочине, водитель, бледный как смерть, сидел на земле, прислонившись спиной к заднему колесу. Больше обгонять идущие вп