ереди фуры я не пытался, но со временем они как-то сами рассосались, и мы опять поехали нормально.
На другой день после приезда домой, я взял бутылку водки, колбасы, и пошел в гараж. Нужно было поблагодарить соседа Сережу, ведь это именно благодаря его подсказке я вернулся домой и с машиной, и с правами.
Кошмарная поездка
Мы собирались ехать на дачу, чтобы завершить подготовку ее к зиме, когда раздался телефонный звонок. По длительности звонка было понятно, что это межгород. С тех пор, как моему отцу, и тестю, как участникам войны установили телефоны, общаться с ними стало гораздо проще. Уже можно было не писать письма, и не нужно было заранее заказывать с ними разговор по телефону. В любой момент можно поднять в квартире трубку и позвонить хоть отцу, хоть тестю. То же самое и от них. На этот раз звонили из Шелудьковки, и сообщили, что умер мой тесть, Филипп Иванович, похороны завтра, в одиннадцать часов. В принципе событие было ожидаемым, Филипп Иванович уже два года серьезно болел и никакой надежды на его выздоровление не было, но все равно это сообщение оказалось для нас неожиданным. Жена только неделю назад вернулась из Шелудьковки, где две недели провела у постели больного отца, но ему вроде бы стало лучше, и она вернулась домой. И вот через неделю этот звонок. Наверно правду говорят, что перед смертью человеку как бы лучше становится. А надеялись, что хотя бы с полгода он еще проживет.
Нужно собираться в дальнюю дорогу, главное все проверить, чтобы не наделать таких глупостей, какие были при моей первой дальней поездке. Жена позвонила брату отца, Николаю Ивановичу, и договорилась, что он поедет вместе с нами, вечером приедет к нам в Серпухов. Я договорился на работе о переносе моего дежурства на более поздний срок. Оставалось подготовить машину. Проверил уровень масла и охлаждающей жидкости, заправил полный бак бензина, и еще четыре двадцати литровые канистры в багажник. На Украине бензин дорогой, лучше своим запастись. Купил и траурный венок, так как купить его на месте мы явно не успеем. В четыре часа вечера Николай Иванович был уже у нас, и мы, не теряя времени поехали, впереди ведь теперь две таможни, и неизвестно, сколько мы на них простоим. Николая Ивановича посадили рядом со мной, чтобы ему удобнее было, а жена и Лиля разместились сзади, возле левой задней дверки поставили венок, чтобы не помялся. Было бы конечно удобнее, если бы жена сидела на переднем сидении, так как ей нужно выполнять обязанности штурмана, и вовремя подсказывать мне о предстоящих поворотах, а с заднего сидения ей плохо будет видно дорогу, но она сама так решила, уступив место своему крестному.
Помня первую поездку, когда я потерял очень много времени из-за того, что торопился, я ехал исключительно по правилам, по принципу, тише едешь – быстрее приедешь. Ночь наступила очень быстро. На трассе машин мало, надеюсь, что среди ночи и гаишников не будет. Дорогу мы теперь знаем, у жены на листике записан маршрут движения и все повороты. Внезапно в свете фар появляется фигура, которая машет нам жезлом. Странно, эта одинокая фигура стоит среди поля, от последнего населенного пункта мы уже отъехали километров на пятнадцать. Но делать нечего, останавливаемся. На обочине дороги стоит обычный легковой автомобиль, не милицейский, и возле него тренога с радаром. К нам подходит человек в светоотражающей накидке, под которой не то, что погон, а вообще не видно, в форме он, или нет.
– Вы превысили скорость, придется платить штраф, – говорит мне этот человек, даже не представившись.
– У Вас радар неисправен, – уверенно говорю я ему, – мы едем по трассе со скоростью меньше 80 км/час, при разрешенной 90 км/час.
– А вы видели знак ограничения скорости перед мостом, когда выезжали из населенного пункта? Там стояло ограничение скорости до 30 км/час, и отмены этого знака еще не было, – не скрывая своей радости сообщает нам этот человек.
– Но от этого знака мы уже на пятнадцать километров отъехали, наверняка какие-то перекрестки были, после которых этот знак отменяется, – не соглашаюсь я с ним.
– Никаких перекрестков не было, – уверенно говорит он, – я свой участок знаю.
– Выходит Вы специально не установили отменяющий знак, и теперь этим пользуетесь? – спрашиваю я его.
– Я за установку знаков не отвечаю, платите штраф, – раздражается человек в накидке.
– Я не буду Вам ничего платить, давайте доедем до ближайшего стационарного поста ГАИ, и там будем разбираться, – предлагаю я.
– Никуда я с вами не поеду, здесь платите, – не сдается человек.
– Да, кстати, а где Ваш напарник? Вы ведь не имеете права в одиночку замерять скорость, это незаконно, – вспоминаю я этот пункт из публиковавшихся в газете правил по измерению скорости гаишниками. – Ну, что? Едем до стационарного поста? Или мы поехали дальше?
– Ладно, езжайте дальше, – отпускает нас этот человек.
Я не знаю, кто это был, то ли гаишник, решивший подзаработать в свободное время, то ли вообще какой-то мошенник. Впрочем, разницы между ними никакой нет, человек явно хотел незаконно нажиться.
После этого долгое время ехали спокойно. Доехали до населенного пункта, в котором будет поворот направо. Нужный нам перекресток не освещен, но на нем стоит светофор. Горит красный, и несмотря на то, что сейчас три часа ночи и вокруг ни одной живой души, я дожидаюсь зеленого, и только тогда поворачиваю направо. На противоположной стороне дороги в свете наших фар видна какая-то фигура, успеваю заметить, что это гаишник, причем в форме. Хорошо, что я зеленого дождался, иначе влип бы на ровном месте. Прошу сидящих в машине посмотреть за его поведением, вдруг захочет нас остановить, самому мне на него смотреть некогда, нужно на дорогу смотреть. Мои пассажиры дружно заверяют, что гаишник стоит спокойно и ничего не показывает. Слава богу, хоть этот не будет нас тормозить. Отъехали на полкилометра, когда услышали сзади вой сирены и увидели сзади мигалку. Гаишник ехал явно за нами, но останавливаться сразу мне не хотелось, мы ведь ничего не нарушали. Гаишник обогнал нас, и повернув руль резко вправо перегородил нам дорогу. Теперь уже остановился и я. К нам подошел высокий и не очень худой молодой сержант.
– Вы почему не остановились по моему требованию? – спросил он.
– По какому требованию? – не понял я.
– Я Вам палкой показывал.
– Я ничего не видел, – сказал я. – Я Вас увидел только тогда, когда начал поворот, но Вы ничего не показывали. Просил даже пассажиров посмотреть, не будете ли нас останавливать, но Вы спокойно стояли и ничего не показывали.
– Я не обязан все время показывать, один раз показал, и достаточно. С первого раза должны выполнять требование гаишника. Я уже три года палкой машу, правила знаю.
– Но мы ничего не видели, – не сдаюсь я. – У меня в машине три свидетеля, и они подтвердят, что Вы ничего не показывали.
– А почему на запрещенный сигнал светофора проехали, тоже не заметили? – выдвинул новые претензии гаишник.
– Как на запрещенный? – не понял я. На красный сигнал я стоял, и тронулся только тогда, когда загорелся зеленый.
– А на этом светофоре для поворота направо есть дополнительная секция, Вы должны были дождаться, когда загорится она.
– Там есть боковая секция? – опять удивляюсь я. – Но ее ночью не было видно, у Вас ведь перекресток не освещен.
– За освещение я не отвечаю, – резонно отвечает гаишник. А вот у Вас серьезное нарушение: проезд на запрещающий сигнал светофора. Штраф будем платит, или как?
– Молодой человек, войдите в наше положение, мы на похороны едем. Видите, венок в машине стоит? – решает помочь мне Николай Иванович. – Мы ведь не нарочно нарушили, мы просто не видели ни Вашего сигнала, ни эту боковую секцию. А штрафовать нас нельзя, я полковник, а водитель подполковник.
Николай Иванович конечно лукавит, мы оба уже не служим, и штрафовать нас можно.
– А у Вас права есть? – спрашивает Николая Ивановича гаишник.
– Конечно же есть.
– С собой? – опять спрашивает гаишник.
– Да, с собой.
– Тогда Вы садитесь за руль, а у этого подполковника я права отбираю, пусть с ним начальники разбираются.
Писец! Приехали! Не хватало еще на ровном месте без прав остаться. Лучше бы Николай Иванович в это дело на вмешивался. Пользуясь тем, что гаишник высокого роста и ему не видно салон, толкаю Николая Ивановича кулаком в бок.
– Я не могу сейчас за руль сесть, в темноте я очень плохо вижу, – начинает соображать Николай Иванович.
– А какой штраф? – спрашиваю я.
– Четыреста пятьдесят рублей, – отвечает гаишник.
– Сколько? – изумляюсь я такой жадности. – Да это моя месячная зарплата.
Я тоже немного лукавлю, на самом деле это половина моей зарплаты, но с собой у меня только пятьсот рублей. За какие шиши я буду обратно ехать?
– Но нарушение очень серьезное, и Вы можете прав лишиться, – убеждает меня гаишник.
– Если бы были деньги, я бы Вам конечно заплатил, но у меня их нет. Денег у меня только на бензин на обратную дорогу, поэтому отдать их Вам я не могу. Отдать права первому встречному сержанту на дороге, я тоже не могу. Где я их потом искать буду? Я вижу только один выход. Нужно в Вашем сопровождении ехать на ближайший стационарный пункт ГАИ, и там будем разбираться, что я нарушил, а чего может быть и не нарушал. На похороны теперь мы конечно не попадем, благодаря Вашей принципиальности, но деваться нам некуда. Показывайте дорогу, мы едем за Вами.
–Я не могу оставлять пост, – возразил сержант.
Ему явно не хотелось ехать на стационарный пост. Похоже он стоял ночью на этом перекрестке по собственной инициативе, и я решил этим воспользоваться.
– Ну давайте мы сами туда съездим, – предложил я. – Вы только назовите свою фамилию, и скажите куда ехать.
Свою фамилию сержант тоже не хотел называть. Мы с ним еще с полчаса препирались, но видя, что получить от нас деньги не получится, он нас отпустил. Все закончилось благополучно, но час драгоценного времени мы при этом потеряли.