Словами не выразишь, что я пережила в этот момент. Убитая и потрясенная, я отказывалась верить, что не стало верного спутника моей жизни. Вместе с Вовой мы горько заплакали и, опустившись на колени, начали молиться.
В мужском поколении Дома Романовых мало кто прожил более семидесяти лет. Лишь генерал-фельдмаршал Великий Князь Михаил Николаевич, брат Александра II, дожил до семидесяти семи лет. Благодаря заботам и постоянному уходу, я думаю, Андрей его пережил почти что на полгода: он был горд и счастлив, что ему принадлежит рекорд долгоденствия.
Господь ниспослал ему безболезненную кончину. У него была светлая душа и доброе сердце. В эти дни я убедилась, как все – и русские, и французы, и иностранцы – любили Великого Князя, и в моем горе это было для меня большим утешением.
В течение четырех дней Андрей оставался дома. Сперва он лежал в своей комнате, на той самой постели, на которой он скончался, а затем его перенесли в гостиную. У его гроба бессменно несли караул офицеры и солдаты старой русской армии; я все время сидела рядом. Весь день приходили поклониться его праху. Дважды в день служились панихиды. Наш маленький дом еле вмещал молящихся. Стояли на лестнице и в саду. В день кончины из-за каких-то работ, производившихся на улице, у нас погасло электричество, и сорок восемь часов дом освещался свечами. Было как-то особенно жутко и в то же время торжественно. Первую ночь я провела одна у тела Андрея. Оно еще не было забальзамировано, и он лежал как живой; смерть еще не успела наложить своего отпечатка, казалось, что он спит, не слышно было лишь его мягкого, чарующего голоса. Его похоронили в форме Лейб-Гвардии Конной Артиллерии, в которой он прослужил всю жизнь и коей он командовал во время войны.
Великий Князь Владимир Кириллович и его супруга, Великая Княгиня Леонида Георгиевна, узнав о кончине Андрея, который их обожал, немедленно прибыли в Париж, и проявленные ими ко мне внимание, забота и любовь были мне столь ценны и дороги в эти тягостные дни.
Из семьи помимо них присутствовали на похоронах Великая Княгиня Мария Павловна и Княгиня Ирина Александровна, супруга князя Юсупова.
Трогательное внимание мне было также оказано Великими Княгинями Ксенией и Ольгой Александровнами, сестрами покойного Государя, и сестрой Андрея Еленой Владимировной. Но в особенности, до слез, меня тронуло письмо Ольги Александровны. Никого из них теперь уже нет в живых.
Отпевание состоялось 3 ноября в Александре-Невском соборе в Париже. Служил ныне покойный Митрополит Владимир с почти что всем парижским русским духовенством. Во время похорон вся церковь, двор при ней и прилегающие улицы были полны народу. Быть может, было больше, чем в Пасхальную ночь.
По окончании богослужения гроб был перенесен в нижнюю церковь, где простоял два месяца, а затем в склеп при соборе. Впоследствии останки Андрея будут перевезены в нашу церковь в Контрексевиль, построенную в 1912 году Великою Княгинею Марией Павловной, матерью Андрея, где она и покоится вместе с Великим Князем Борисом Владимировичем. Перевезение я все откладываю. Приходить молиться у его гроба для меня огромное утешение, ездить же часто в Контрексевиль для меня будет немыслимо.
С кончиною Андрея кончилась сказка, какой была моя жизнь. Наш сын остался при мне – я его обожаю, и в нем отныне весь смысл моей жизни. Для него, конечно, я всегда останусь матерью, но также самым большим и верным другом.
Когда я вижу Великого Князя Владимира Кирилловича, являющегося живым символом нашей Династии и наследником Российских Императоров, мне кажется, что передо мной находится Император Александр III, до того он напоминает его своей осанкой и величественностью. И я вновь слышу слова, сказанные мне Александром III в день выпускного спектакля в Театральном училище: «Будьте славою и украшением нашего балета».
С благоговением воздавая дань благодарности Императору Александру III, чьи одобрение и поощрение определили мою жизнь и карьеру, я заканчиваю свои воспоминания.
Париж, июнь 1959 года