2 января
Улыбнись, ягненок гневный, с Рафаэлева холста -
На холсте уста вселенной, но она уже не та…
В легком воздухе свирели раствори жемчужин боль.
8 синий, синий цвет синели океана въелась соль…
Цвет воздушного разбоя и пещерной густоты,
Складки бурного покоя на коленях разлиты.
На скале черствее хлеба — молодых тростинки рощ,
И плывет углами неба восхитительная мощь.
9 января
Я около Кольцова,
Как сокол, закольцован,
И нет ко мне гонца,
И дом мой без крыльца.
К ноге моей привязан
Сосновый синий бор,
Как вестник без указа,
Распахнут кругозор.
В степи кочуют кочки,
И все идут, идут
Ночлеги, ночи, ночки -
Как бы слепых везут…
9 января
Когда в ветвях понурых
Заводит чародей
Гнедых или каурых
Шушуканье мастей, -
Не хочет петь линючий
Ленивый богатырь,
И малый, и могучий
Зимующий снегирь.
Под неба нависанье,
Под свод его бровей
В сиреневые сани
Усядусь поскорей…
9 — 10 января
Дрожжи мира дорогие -
Звуки, слезы и труды, -
Ударенья дождевые
Закипающей беды,
И потери звуковые
Из какой вернуть руды?
В нищей памяти впервые
Чуешь вмятины слепые,
Медной полные воды -
И идешь за ними следом,
Сам себе не мил, неведом -
И слепой и поводырь.
12 — 18 января
Влез бесенок в мокрой шёрстке
Ну, куда ему? куды? -
В подкопытные наперстки,
В торопливые следы, -
По копейкам воздух версткий
Обирает с слободы.
Брыжжет в зеркальцах дорога -
Торопливые следы
Постоят еще немного
Без покрова, без слюды.
Колесо брюзжит отлого -
Отлегло — и полбеды.
Скушно мне — мое прямое
Дело тараторит вкось:
По нему прошлось другое,
Надсмеялось, сбило ось.
1 — 18 января
О, этот медленный одышливый простор -
Я им пресыщен до отказа! -
И отдышавшийся распахнут кругозор -
Повязку бы на оба глаза!
Уж лучше б вынес я песка слоистый нрав
На берегах зубчатых Камы,
Я б удержал ее застенчивый рукав,
Ее круги, края и ямы…
Я б с ней сработался — на век, на миг один! -
Стремнин осадистых завистник -
Я б слушал под корой текущих древесин
Ход кольцеванья волокнистый.
16 января
Что делать нам с убитостью равнин,
С протяжным голодом их чуда?
Ведь то, что мы открытостью их мним,
Мы сами видим, засыпая, зрим, -
И все растет вопрос — куда они? откуда? -
И не ползет ли медленно по ним
Тот, о котором мы во сне кричим, -
Народов будущих Иуда…
16 января
В лицо морозу я гляжу один:
Он — никуда, я — ниоткуда.
И все утюжится, плоится без морщин
Равнины дышащее чудо.
А солнце щурится в крахмальной нищете -
Его прищур спокоен и утешен,
Десятизначные леса — почти что те…
И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб безгрешен.
16 января
Еще не умер ты, еще ты не один,
Покуда с нищенкой-подругой
[296]Ты наслаждаешься величием равнин,
И мглой, и холодом, и вьюгой.
В роскошной бедности, в могучей нищете
Живи спокоен и утешен -
Благословенны дни и ночи те
И сладкогласный труд безгрешен.
Несчастлив тот, кого, как тень его,
Пугает лай и ветер косит,
И беден тот, кто, сам полуживой,
У тени милостыню просит.
15 — 16 января
Не сравнивай: живущий несравним.
С каким-то ласковым испугом
Я соглашался с равенством равнин,
И неба круг мне был недугом.
Я обращался к воздуху-слуге,
Ждал от него услуги или вести,
И собирался в путь, и плавал по дуге
Неначинающихся путешествий…
Где больше неба мне — там я бродить готов,
И ясная тоска меня не отпускает
От молодых еще воронежских холмов
К всечеловеческим, яснеющим в Тоскане.
18 января
Я нынче в паутине световой -
Черноволосой, светло-русой.
Народу нужен свет и воздух голубой,
И нужен хлеб и снег Эльбруса.
И не с кем посоветоваться мне,
А сам найду его едва ли -
Таких прозрачных плачущих камней
Нет ни в Крыму, ни на Урале.
Народу нужен стих таинственно-родной,
Чтоб от него он вечно просыпался
И льнянокудрою, каштановой волной -
Его звучаньем — умывался…
19 января
Слышу, слышу ранний лед,
Шелестящий под мостами,
Вспоминаю, как плывет
Светлый хмель над головами, -
С черствых лестниц, с площадей
С угловатыми дворцами
Круг Флоренции своей Алигьери пел мощней
Утомленными губами.
Так гранит зернистый тот
Тень моя грызет очами,
Видит ночью ряд колод,
Днем казавшихся домами,
Или тень баклуши бьет
И позевывает с вами,
Иль шумит среди людей,
Греясь их вином и хлебом,
И несладким кормит хлебом
Неотвязных лебедей…
21-22 января
Где связанный и пригвожденный стон?
Где Прометей — скалы подспорье и пособье?
А коршун где и желтоглазый гон
Его когтей, летящих исподлобья?
Тому не быть — трагедий не вернуть,
Но эти наступающие губы,
Но эти губы вводят прямо в суть
Эсхила-грузчика, Софокла-лесоруба.
Он — эхо и привет, он — веха, нет, — лемех…
Воздушно-каменный театр времен растущих
Встал на ноги, и все хотят увидеть всех,
Рожденных, гибельных и смерти не имущих.
19 января — 4 февраля
Как светотени мученик Рембрандт,
Я глубоко ушел в немеющее время,
И резкость моего горящего ребра
Не охраняется ни сторожами теми,
Ни этим воином, что под грозою спят.
Простишь ли ты меня, великолепный брат,
И мастер, и отец черно-зеленой теми,
Но око соколиного пера
И жаркие ларцы у полночи в гареме
Смущают не к добру, смущают без добра
Мехами сумрака взволнованное племя.
4 февраля
Еще он помнит башмаков износ,
Моих подметок стертое величье,
А я его: как он разноголос,
Черноволос, с Давид-горой гранича.
Подновлены мелком или белком
Фисташковые улицы-пролазы, -
Балкон-наклон-подкова-конь-балкон,
Дубки, чинары, медленные вязы…
И букв кудрявых женственная цепь
Хмельна для глаза в оболочке света,
А город так горазд и так уходит в крепь
И в моложавое, стареющее лето.
7 — 11 февраля
Пою, когда гортань — сыра, душа — суха,
И в меру влажен взор, и не хитрит сознанье:
Здорово ли вино? Здоровы ли меха?
Здорово ли в крови Колхиды колыханье?
А грудь стесняется — без языка — тиха:
Уже не я пою — поет мое дыханье -
И в горных ножнах слух и голова глуха…
Песнь бескорыстная — сама себе хвала:
Утеха для друзей, а для врагов — смола.
Песнь одноглазая, растущая из мха -
Одноголосый дар охотничьего быта,
Которую поют верхом и на верхах,
Держа дыханье вольно и открыто,
Заботясь лишь о том, чтоб честно и сердито
На свадьбу молодых доставить без греха.
8 февраля
Вооруженный зреньем узких ос,
Сосущих ось земную, ось земную,
Я чую все, с чем свидеться пришлось,
И вспоминаю наизусть и всуе.
И не рисую я, и не пою,
И не вожу смычком черноголосым,
Я только в жизнь впиваюсь и люблю
Завидовать могучим, хитрым осам.
О, если б и меня когда-нибудь могло
Заставить, сон и смерть минуя,
Стрекало воздуха и летнее тепло
Услышать ось земную, ось земную.
8 февраля
Были очи острее точимой косы -
По зегзице в зенице и по капле росы
И едва научились они во весь рост
Различать одинокое множество звезд.
8 февраля
Я в львиный ров и в крепость погружен