обедители знали это — обладала познаниями в молекулярной биологии, они вполне могли осуществить направленную мутацию примитивных существ, населявших новую планету.) Но и побежденные тоже хорошо знали «менталитет» победителей, понимая, какими техническими возможностями те обладают. И когда их корабль устремился в глубины Вселенной, изгнанники взяли курс к ближайшей планете. Не вправе ли мы предположить, что побежденные в грандиозной космической битве выбрали одну из планет, а именно — нашу Землю?
Разве не могла наша голубая планета стать убежищем и местом изгнания для жертв космической битвы?
Чтобы такое предположение выглядело правдоподобным, необходим целый ряд условий. Условия жизни, существовавшие на далекой прародине изгнанников, должны были быть по меньшей мере близкими к нашим, земным. Их родная планета должна была находиться примерно на таком же расстоянии от Солнца, иметь такие же размеры и такую же силу гравитации, как и наша Земля. И, разумеется, на ней должна была существовать атмосфера, в состав которой входит кислород.
Но насколько велика вероятность стартов космических кораблей с некоей планеты, напоминающей Землю?
Статистическая вероятность этого поистине огромна.
Но дело в том, что сама возможность превращения поиска следов существования в космосе наших соседей в «серьезную тему научных исследований» не в последнюю очередь зависит от «взглядов представителей естественных наук, которые страдают своего рода манией величия, полагая, будто мы являемся единственными разумными существами во Вселенной».
Кто способен счесть звезды в небесах?
Доктор Хане Ф. Эбель, приват-доцент Гейдельбергского университета, в своем эссе «Возможность существования жизни на других планетах» пишет:
«По оценкам астрономов, число пригодных для жизни планет, условия на которых близки к земным, в одной только галактике Млечный Путь исчисляется сотнями миллионов».
Однако моя теория отнюдь не сводится к ссылкам на обилие планет, напоминающих нашу Землю. Преувеличенное и ни на чем не основанное мнение о том, будто единственной колыбелью разума во Вселенной является Земля, еще совсем недавно бытовавшее в научных кругах, уже практически исчезло из деклараций представителей академической науки. Tempi passati[32].
А теперь — еще один знак вопроса.
Возможно ли, при таком обилии планет во Вселенной, предположить, что далеко не все формы жизни, возникшие на иных планетах, развивались в направлении, совершенно чуждом нашему? Не вправе ли мы, наряду с допущением о том, что любые расчеты являются явно заниженными, предположить, что существа, которые вели эти грандиозные космические войны, тоже были человекоподобными созданиями?
Новейшие исследования, проведенные в отраслях, близких к нашей тематике, показали, что представители инопланетного разума не только могли, но и должны были быть человекоподобными существами. Дело в том, что атомарные структуры и химические реакции едины и неизменны для всей Вселенной. Кроме того, как пишет профессор Хайнц Хабер:
«Нет никаких оснований полагать — как это вытекало из прежних представлений о мироздании, — что феномен жизни терпеливо ожидал того момента, когда мертвая природа удосужится создать на некоей планете условия, при которых возможно появление и существование жизни; нам кажется куда более резонным предположение, что жизнь со всем присущим ей многообразием химических реакций будет стремиться создать пригодную для себя окружающую среду и преобразить ту или иную планету таким образом, чтобы на ней могли процветать самые разные формы жизни».
Знаменитый лорд Кельвин (1824–1907) был профессором университета в Глазго. В области естественных наук он пользовался славой выдающегося физика, ибо ему удалось не только открыть так называемый второй закон термодинамики, но и дать точное научное определение абсолютных температур (измеряемых, кстати сказать, в градусах Кельвина). Кроме стандартного уравнения для периода колебания, он открыл и так называемые осцилляционные колебания, имеющие место в контурах переменного тока, и термоэлектрический эффект, носящий его имя. Таким образом, лорд Кельвин, как показывает этот краткий перечень его заслуг, был выдающимся ученым в области точных наук, и имя его, имя одного из крупнейших авторитетов в естествознании, известно каждому студенту. Нашему времени нечего возразить на утверждение Кельвина, что жизнь существует не только на одной-единственной планете — нашей Земле, но и в просторах Вселенной, в виде неких спор. Кельвин был убежден, что эти мельчайшие семена неведомых форм растительной жизни, крошечные клетки, из которых некогда может развиться новая жизнь, способны выдерживать глубокий холод, и что они могли некогда попасть на Землю вместе с метеорами и метеоритами, ожить и начать развиваться под благотворным воздействием тепла и света, и, наконец, из них могли возникнуть более высокоразвитые организмы. Я склонен принимать всерьез все без исключения высказывания Кельвина, даже те, которые были продиктованы гордой уверенностью в том, будто жизнь может существовать только на нашей планете. Однако и в этих, достаточно узких, кругах представителей естественных наук действовали весьма жесткие ограничения, обусловленные религиозными (узкоцерковными) взглядами и представлениями: поскольку жизнь конечна, то конечна и сама Вселенная. И прежде чем представителям естественных наук удалось доказать, что подобные убеждения досточтимого лорда являются не чем иным, как заблуждением, им пришлось проанализировать широкий спектр мнений о том, как на нашей планете могли возникнуть первые формы жизни, рассмотрев самые разные гипотезы и предположения. И это тоже — заслуга почтенного лорда.
А теперь мне хотелось бы рискнуть и предложить для всеобщего обсуждения свою собственную гипотезу. При этом я отдаю себе отчет, что в научной литературе можно найти аргументы в пользу любой, самой невероятной мысли, за которую на меня обрушатся нападки оппонентов. Да, именно так, к счастью для меня и к несчастью для моих беспощадных критиков.
Так, например, — и это весьма важно для моей теории о древних войнах во Вселенной — стоит мне только попытаться объяснить древнейшие наскальные рисунки, усматривая в них разного рода космические атрибуты (скафандры, антенны, системы жизнеобеспечения и пр.), свидетельствующие о палеоконтактах с представителями инопланетного разума, как я тотчас наталкиваюсь на стену скепсиса и презрения. Чепуха, заявляют мои оппоненты: ведь если все эти предметы, созданные человеком в наши дни, активно использовались еще в глубокой Древности, это означает, что представители инопланетного разума в дальнейшем могли развиваться совершенно иным путем, чем мы. Впрочем, убедительных аргументов я так и не услышал; разве что — «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Между тем в море предположений существуют логические выводы, поддерживающие мою гипотезу о том, что представители инопланетного разума были практически идентичны виду Homo sapiens или, по крайней мере, весьма похожи на него.
Прфессор Роланд Пуссетги, сотрудник столь авторитетных в научном мире изданий, как «Философикал куортерли» и «Анализ», в своей книге «Инопланетный разум с точки зрения философии и религии» пишет, что он провел специальное исследование, «поскольку, по моему мнению, настало время, когда философы и богословы должны непредвзято проанализировать и рассмотреть все новейшие открытия по этой тематике». Пуссетти, несмотря на свою убежденность в том, что разумные существа во Вселенной должны очень и очень напоминать представителей вида Homo sapiens, пользуется авторитетом и уважением в научных кругах. Подобное же убеждение еще в 1964 г. высказал видный американский биолог Роберт Бьери в своем докладе «Гуманоиды на других планетах», опубликованном на страницах журнала «Америкэн сайентист». К такому же выводу после 15-летнего изучения энзимов пришел и доктор Джозеф Краут из Калифорнийского университета.
Но как и откуда появилась сама уверенность в том, что представители инопланетного разума должны развиваться в том же направлении, что и человек? Подобный вывод должен опираться на логическую последовательность аргументов и базироваться на реальных фактах.
Профессор Пуссетти полагает, что сходные внешние условия и факторы ведут к формированию сходных типов телосложения и органов. Подобные аналогии могут иметь место на всех планетах, условия на которых близки к земным и где условия жизни могли способствовать возникновению сложных биологических систем и организмов. При этом обусловленные эволюцией различия между живыми существами, возникшими на нашей и других планетах, носят весьма несущественный характер. И здесь, и там жизнь могла возникнуть в результате химических преобразований различных неорганических соединений, находившихся на поверхности планет, то есть «путем возникновения органической материи из неодушевленного вещества за счет образования соединений углерода с кислородом в водной среде». Тот факт, что травоядные и плотоядные существа пошли по разным путям развития и превратились в разные виды животных в благоприятной океанской среде, «прежде чем выбрались на сушу и покорили ее», сегодня совершенно очевиден. Ископаемые останки были найдены не только в породах, возраст которых составляет около 60 млн лет, но и в «мертвых» сланцах, возраст которых превышает 1 млрд лет…
Возникновение и развитие новых видов прежде земноводных существ было не случайным: для передвижения по суше таким животным были нужны другие органы — не те, которыми они пользовались в воде. Природа помогла им выработать навыки передвижения: они научились ходить на лапах, что было возможным на любой почве. И если у прежних амфибий имелся совсем небольшой мозг, существа, обитавшие на суше, наедались в более крупном мыслительном аппарате, способном воспринимать и анализировать опыт общения с окружающей средой. Более крупный мозг позволял таким животным