«Наш народ жил в огромной пустынной саванне, находящейся далеко-далеко отсюда, там, откуда можно увидеть горную цепь Пукато-Ти, вершина которой была окутана туманом тайны, и тайна эта остается неразгаданной до сего дня. Солнце, утомленное долгим и далеким дневным странствием, к вечеру ложилось на мягкий зеленый дерн под ветвями кустарников, и Мем-Баба, Творец всего сущего, укрывал его своим покрывалом неба, увешанным сияющими звездами. Если какая-нибудь звезда падала с неба, Меми-Ке-нити тотчас мчался на ее поиски и возвращал звезду на ее прежнее место. Следить за звездами должен был Меми-Ке-нити, Вечный Страж.
Однажды Беп-Коророти, спустившийся с горы Пукато-Ти, впервые пришел в деревню. Он был одет в бо [тот самый соломенный наряд-«скафандр», запечатленный на снимках], закрывавший его с головы до ног. В руке он держал коп — оружие, мечущее громы и молнии. Все жители деревни в страхе бросились искать укрытия в кустарниках; мужчины пытались защитить женщин и детей, а некоторые попытались было вступить в бой с пришельцем, но их оружие оказалось слишком слабым. Всякий раз, когда воины касались своим оружием одежды Беп-Коророти, они падали поверженными наземь. Воин, явившийся из Вселенной, только посмеивался над беззащитностью тех, кто осмелился поднять на него оружие Чтобы показать бедным воинам грозную силу своего оружия, Беп-Коророти поднимал свой коп, указывал на какое-нибудь дерево или камень и уничтожал их. И тогда все поверили, что Беп-Коророти показал им силу своего оружия потому, что не желает начинать войну с людьми. Так прошло немало времени.
Но затем начались волнения. Самые отважные и сильные воины племени попытались оказать сопротивление пришельцу, но в конце концов им пришлось смириться с присутствием Беп-Коророти, тем более что он никого не обременял. Его красота, сверкающая белизна кожи, мягкие манеры и непритворная любовь ко всем постепенно расположили и привлекли к нему людей. Люди почувствовали себя в безопасности и подружились с ним.
Беп-Коророти пришлось по нраву бродить по лесам с нашим оружием, и он захотел наудиться владеть им, чтобы стать хорошим охотником. Наконец, он достиг такого совершенства, что научился владеть нашим оружием куда лучше, чем лучшие воины племени, и стал не в пример более храбрым, чем храбрейшие из храбрецов.
Беп-Коророти оказался куда более мудрым, чем все люди нашего племени, и скоро стал рассказывать людям о неких неведомых вещах. Он собрал мужчин и предложил им построить нг-оби, мужской дом, который есть сегодня во всех деревнях. В нем бывалые мужчины рассказывали юношам о занимательных приключениях, учили, как надо держать себя при опасности и как обдумывать свои действия. На самом деле этот мужской дом представлял собой школу, учителем в которой был сам Беп-Коророти.
В нг-оби он учил наших предков всяким ремеслам, учил, как сделать наше оружие более совершенным; короче, нет ничего, чем мы не были бы обязаны великому воину Беп-Коророти, явившемуся к нам из Вселенной. Именно он основал у нас «большую палату», в которой мы собираемся, чтобы обсудить насущные нужды и заботы. Благодаря ей у нас сложился правильный уклад, облегчающий труд и жизнь в целом.
Молодежь часто противилась и не желала ходить в нг-оби. В таких случаях Беп-Коророти надевал свой бо и заявлял юнцам, что они не смогут устоять против него в бою и что, если они хотят спасти свою жизнь, им надо поспешить в нг-оби, ибо только там они смогут найти надежное убежище.
Если охота была неудачной, Беп-Коророти брал в руки свой коп и поражал какое-нибудь животное, не повреждая его тушу. При этом охотникам, сопровождавшим его на охоте, всегда доставались самые лучшие куски туши, а сам Беп-Коророти, никогда не кормившийся за счет деревни, брал себе лишь необходимое для пропитания своей семьи. Его друзья были несогласны с ним, однако его решение оставалось неизменным.
С годами его поведение сильно изменилось. Он перестал ходить на охоту вместе с воинами; ему хотелось остаться в своей хижине. Когда же он все-таки выходил за ее порог, он неизменно отправлялся в горы Пукато-Ти — туда, откуда он пришел к нам. И вот однажды, по воле своего духа, которому он больше не мог противиться, Беп-Коророти решил навсегда покинуть деревню. Он собрал все свое семейство; не было только Нио-Пузи: ее не оказалось дома, и он спешно покинул свое жилище, не попрощавшись с ней. Дни сменялись днями, а Беп-Коророти нигде не могли найти. Наконец, он вновь появился на деревенской площади и издал устрашающий боевой клич. Все люди деревни подумали, что он немного не в себе, и поспешили успокоить его. Но когда мужчины приблизились к нему, он внезапно вступил с ними в бой. Правда, Беп-Коророти не воспользовался своим грозным оружием, но все его тело дрожало, как в лихорадке, и всякий, кто прикасался к нему, падал замертво. Воины племени гибли целыми десятками.
Битва продолжалась много дней, ибо отряды павших воинов оживали, поднимались на ноги и вновь пытались одолеть Беп-Коророти. Они преследовали его до самого гребня гор. И тогда произошло нечто страшное, отчего все воины лишились дара речи… Беп-Коророти отступал вплоть до вершины Пукато-Ти. Своим грозным копом он поражал всякого, кто оказывался поблизости от него. Когда же он поднялся на самую вершину горы, все деревья и цветы вокруг него превратились в прах. Внезапно раздался оглушительный грохот, от которого содрогнулись все окрестности, и Беп-Коророти поднялся в воздух и исчез, объятый пламенем и облаками дыма. Вся земля вокруг дрожала, как в лихорадке; некая сила вырвала с корнем деревья и кусты. Дикие растения были уничтожены, дичь исчезла, и племя наше начало испытывать голод.
Нио-Пути, которая была женой одного воина и родила от него сына, имела, как известно, дочь от небесного Беп-Коророти. Она сказала своему мужу, что знает, как можно раздобыть пропитание для всей деревни, но для этого ей надо отправиться к подножью Пукато-Ти. Откликнувшись на просьбы Нио-Пути, ее муж набрался смелости и решил проводить ее в окрестности Пукато-Ти. Придя туда, Нио-Пути отыскала возле Мем-Баба-Кент-Кре некое необычное дерево и решила присесть отдохнуть на одну из его ветвей. Она была беременна и носила под сердцем сына. Ее муж посоветовал ей наклонять ветки дерева до тех пор, пока их концы не коснутся земли. И в тот самый миг, как это наконец произошло, раздался оглушительный взрыв, и Нио-Пути исчезла в облаках, окруженная тучами дыма и пыли, вспышками молний и раскатами грома.
Ее муж подождал несколько дней, совсем ослаб и собрался было умирать с голоду, как вдруг услышал сильный грохот. Обернувшись, он с изумлением увидел, что дерево стоит на прежнем месте. Его удивление возросло еще больше, когда он увидел под деревом… свою жену, да не одну, а вместе с Беп-Коророти. Они вдвоем несли полные корзины странной пищи, какой бедный муж никогда не видел и не подозревал о ее существовании. Спустя некоторое время небесный воин опять уселся на странное дерево и приказал оставшимся внизу наклонить его ветки до земли. Грянул взрыв, и «дерево» взлетело в воздух и исчезло.
Нио-Пути возвратилась с мужем в деревню и объявила жителям повеление Беп-Коророти: оказывается, все они должны были покинуть обжитые места и построить новые деревни в окрестностях Мем-Баба-Кент-Кре — того самого места, где Беп-Коророти принес им с неба пищу. Нио-Пути сказала людям также, что они должны сохранить семена плодов, овощей и злаков вплоть до сезона дождей, когда их можно будет вновь посадить в землю, чтобы они дали новый урожай… И народ наш перебрался в окрестности Пука-то-Ти и жил там в мире и довольстве; хижины в наших деревнях не знали числа и тянулись от гор до самого горизонта…»
Эту легенду индейцев кайяпо, которую пересказал Жоао Америко Перет, я привожу практически в буквальном переводе с португальского. Легенде не усушает в древности и «космический скафандр» из соломы, который индейцы кайяпо надевают по праздникам в память о явлении загадочного Беп-Коророти.
В заключение этой главы я хотел бы подчеркнуть следующее.
Я нисколько не виноват в том, что бразильские индейцы племени кайяпо на своих праздниках поют песни о пришельцах из космоса и надевают странные соломенные одежды, которые весьма и весьма напоминают костюмы тех самых древних астронавтов, о которых говорится в их легендах..
Я нисколько не виноват в том, что доисторические люди по всему земному шару оставили на скалах и сводах пещер рисунки с изображением богов, на которых красуются странные головные уборы, похожие на гермошлемы астронавтов — шлемы, из которых торчат в разные стороны непонятные «рожки», чертовски похожие на коротковолновые антенны…
Я нисколько не виноват в том, что Енох, и Илия, и многие другие персонажи священных книг возносились на небо на «огненной колеснице»…
Я ничего не могу поделать с тем, что турецкий адмирал Пири Рейс еще в 1513 г. составил карты мира, на которых он — независимо от Колумба — обозначил очертания побережья Северной и Южной Америки и даже контуры материка Антарктиды, скрытого под толстым панцирем льдов, те самые контуры, которые мы, люди ХХ в., обнаружили лишь совсем недавно, в 1957 г., с помощью современных эхолотов в ходе исследований в рамках Международного года геофизики. Право, я уж не знаю, какими геодезическими спутниками и суперсовременными приборами пользовался для своих наблюдений Пири Рейс…
Мне не дает покоя тот факт, что я никак не могу найти ответ на вопрос о том, какими побуждениями руководствовался автор санскритского текста, посвятив целых 230 стихов «Самаранганасутрадхара» подробному описанию разных летательных аппаратов. Мне лично кажется, что он видел их собственными глазами…
Да, от меня можно ожидать всякого, но готов поклясться, что Книгу Еноха написал не я. Не присутствовал я и при том, как ветхозаветный пророк Иезекииль наблюдал посадку космического корабля, который впоследствии и описал настолько точно, что наши инженеры НАСА смогли создать реконструкцию этого аппарата.
Клянусь, это не я изготовил древнешумерские цилиндрические печати, на которых тщательно и со знанием дела изображено множество самых разных летательных аппаратов, словно подобные небесные колесницы были для древних владык самым заурядным транспортным средством.