[87] в Иерусалиме, выдержавшего 36 войн и семнадцать раз подвергавшегося беспощадному разрушению. В Чавин де Хуантар, как и в Иерусалиме, поверх нижних каменных монолитов не раз возводились новые стены.
Главный портал Эль Кастильо обращен на восток, то есть навстречу восходящему солнцу или, другими словами, в сторону Иерусалима. Две колонны, на которых покоится монолитная каменная плита длиной около девяти метров, обрамлены с обеих сторон квадратными и прямоугольными в плане гранитными плитами. Эти колонны и соседние каменные блоки сплошь покрыты рельефными рисунками или орнаментами, смысл которых совершенно непонятен. То же самое можно сказать и о монолите, и о плитах, высящихся неподалеку от врат. Увы, дыхание тысячелетий стерло многие детали этих рельефов, да и потомки основательно попортили творение древних мастеров. Но когда Эль Кастильо был лишь недавно закончен и сиял во всем своем великолепии, это величественное сооружение даже вблизи производило впечатление несокрушимого монолита. Эль Кастильо являл собой завершение и венец храмового комплекса, ту самую святая святых, доступ в которую имели лишь верховные жрецы.
Сегодня позади монументального главного портала высится груда пустой породы, поросшая низенькими кустарниками. Спустившись на несколько ступеней, мы увидели перед собой площадь, простирающуюся во всю ширину Эль Кастильо. Это — остатки древнего двора, преддверие святая святых. На расстоянии 36 м от основного здания Эль Кастильо мы вновь увидели ступени, спускающиеся вниз, ко второму, гораздо большему по размерам, двору (его размеры — 70 на 42 м), из которого, миновав еще несколько ступеней, попали прямо на квадратную в плане, так называемую «углубленную площадь», длина стороны которой — 49,70 м.
К северу и к юту от «углубленной площади» возвышаются платформы, которых до сих пор не касалась лопата археолога. Однако здесь можно распознать холм явно искусственного происхождения, распознать прежде всего по монолитам, возвышающимся над поверхностью. Этот древний культовый комплекс занимает площадь около 13 га, и на сегодняшний день археологи успели раскопать только комплекс собственно храма. Установлено, что весь этот обширный комплекс зданий возведен на специальной платформе искусственного происхождения.
С «углубленной площади» ведут четыре лестницы, ориентированные строго по сторонам света. По крайней мере мой компас подтвердил это. Отсюда плато спускается вниз на целых 80 м, к самому руслу реки Мосна, протекающей к юго-востоку от комплекса храма.
От западной стены Эль Кастильо вплоть до его юго-восточного угла в сооружении зияет огромный провал протяженностью 228 м, а длина недавно раскопанного участка составляет 175 м. И это — не считая внешней стены, некогда окружавшей всю эту территорию. Остатки этой стены еще хорошо различимы с западной стороны.
Здесь расположен величественный, прямоугольный в плане комплекс с передним и внутренним дворами, а также внушительной Святая Святых, даже в наши дни достигающей высоты 10 м, и внешним и внутренним дворами (для жрецов и простого народа). Лестницы и порталы задают ориентацию этого прямоугольного сооружения по сторонам света; при этом главный портал обращен на восток. Короче, все как в храме Соломона в Иерусалиме.
Иерусалимский храм Соломона в наши дни представляет собой в плане уже не прямоугольник, а неравностороннюю трапецию. Длина ее северной стороны составляет 315 м, протяженность южной — 280 м, длина западной — 485 м и, наконец, длина восточной — 470 м. Однако первоначально комплекс имел форму правильного прямоугольника. Виновником позднейшего искажения пропорций храма следует признать знаменитого царя Ирода (Ирода I Великого), который повелел расширить площадь храмового комплекса, увеличив ее почти вдвое, а поскольку места для столь обширного комплекса на вершине холма не хватало, были сооружены подпорные стенки, поверх которых были расположены новые платформы.
Рут, Ури и Исаак приступили к обмерам храмовых дворов, стен и монолитов, а я тем временем снимал эти сооружения с разных точек и под разными ракурсами. И когда во время очередного перекура протянула мне мой собственный большой блокнот, закрепленный на планшете, я едва не поперхнулся. Да, ничего не скажешь, настоящая работа профессионала! На листе бумаги уверенной рукой был намечен план комплекса. Моим глазам предстала схема объекта кубообразной формы, со стенами и монолитами, порталами и лестницами, и даже углубленными площадями. Начало и конец каждой линии были помечены маленькими стрелками, на которых были указаны все пропорции комплекса.
Мы присели на валуны, в которых здесь, мягко говоря, не было недостатка. Помолчав, я поинтересовался, кто по профессии мои новые друзья, сухо заметила:
— Я — геодезист, специалист по обмерам участков для возведения здания.
Так вот откуда столь совершенные чертежи! Ури, как оказалось, был учителем, а Исаак — пилотом. Получается, боги подобрали в моей «Ладе-Ниве» как нельзя более подходящий экипаж! Вчетвером мы проделали такой объем работы, на который мне, действуй я в одиночку, потребовалось бы как минимум вчетверо больше времени.
Затем мы все вместе отправились на осмотр переходов и штолен, образовывавших под комплексом Чавин де Хуантар настоящий лабиринт. Переход, шедший с восточной стороны площади, имел всего 1,1 м в высоту и 67 см в ширину, так что идти по нему можно было лишь пригнувшись. Как оказалось, это было сделано не случайно.
17 января 1945 г. Чавин де Хуантар был буквально затоплен в результате сильнейшего наводнения. Это случилось так.
К юго-востоку от Эль Кастильо протекает небольшая речка Мосна, а с северо-западной стороны, петляя между
развалинами и индейской деревушкой Чавин, несет свои воды ручей Хуачекса. Он впадает в высокогорное озеро, в котором скапливаются талые воды, образующиеся в летнее время в результате таяния ледников. В декабре 1944 г. — январе 1945 г. в озеро обрушилось куда больше водяных масс, чем оно могло вместить в себя, и его скалистые берега обрушились, как прорванная плотина. Мирный ручей превратился в бурную, клокочущую реку и, мгновенно разлившись, затопил наиболее низменные участки Чавин де Хуантар буро-зеленоватой жижей, смешанной с илом и землей. И вся эта жижа хлынула в подземные переходы. Когда же вода отступила, в них остались груды мелких камней, песка и ила.
Зато тот переход, по которому я пробирался, высвечивая дорогу лучом карманного фонарика, был гораздо выше — или глубже, если угодно. Протиснувшись в узкий проход, я заметил по обеим сторонам пять боковых штолен высотой 60 см и шириной 48 см. Не исключено, что это были фрагменты древней канализационной системы, тем более что главный переход был обращен в сторону реки Мосна.
Но поскольку с западной стороны комплекса тоже был обнаружен переход высотой 1,72 м, ведущий к югу, где не было никаких следов ручья или реки, вполне естественно предположить, что эти звенья разветвленной подземной инфраструктуры в древности выполняли роль не только водопроводных каналов.
Наводнения и паводки обрушивались на Чавин де Хуантар и раньше. Так, в 1919 г. перуанский археолог Хулио Ц. Тельо с группой индейцев провел раскопки в здешних местах. А когда он вновь вернулся сюда в 1934 г., чтобы продолжить свои раскопки, оказалось, что ручей «подмыл и разрушил часть основного здания». Как писал Тельо, разрушению подверглось не менее трети комплекса; исчезли участки сооружения, которые он еще недавно видел собственными глазами. Многие подземные переходы и каналы оказались затопленными. На расстоянии 1 км от храма, на песчаной речной отмели, Тельо обнаружил черепки керамики, а также изделия из металла и камня. Видимо, все они были вымыты наводнениями из руин храма.
Когда храм находился в зените славы и величия, бурные горные ручьи не могли причинить ему никакого ущерба. Стены были сложены из мощных мегалитических блоков, очень плотно пригнанных друг к др^у, канализационная система в самом Чавин де Хуантар и вокруг него функционировала исправно, ручьи регулярно прочищались от камней. И лишь когда рухнувшие деревья и монолиты и там преградили ручью путь, а грабители и могильные воры пробили в стенах Эль Кастильо проломы, талые воды смогли обрушиться на здания всей своей разрушительной мощью.
На следующий день мои израильские друзья сели в местный индейский автобус, в котором пассажиры теснились, словно сардины в банке. На прощание я пообещал подарить каждому из них по экземпляру моей книги в переводе на иврит, и непременно с дарственной надписью. Да, мы провели вместе всего два дня, и вот теперь мне очень не хватало и ее бородатых спутников. Усевшись за руль своей «Лады-Нивы», я медленно поехал между развалинами, чтобы осмотреть вблизи проходы, сделанные в толще холма пустой породы.
С северной стороны Эль Кастильо находятся две штольни, вход в которые закрыт стальными решетками, чтобы любопытные туристы не забрались в темные переходы опасного подземного лабиринта. Да, это действительно лабиринт; я сам убедился в этом.
Сразу от входа первая из этих штолен ведет к уникальной стеле — так называемой Эль Ланцон, то есть «Копье». Эль Ланцон расположена на перекрестке двух переходов, пересекающихся здесь под прямым углом. Высота их составляет более 3 м, а ширина не превышает 50 см. Крышу образуют массивные мегалитические гранитные плиты, рассчитанные на целую вечность.