Бхагаван внимательно выслушал.
«Правильно», – сказал он и погрузился в молчание.
Зал наполнился безмолвием и огромной любовью, исходившей от Бхагавана. Она изливалась и затапливала нас, как мощные океанские волны.
Кто-то спросил Бхагавана: «Все мы встретились у ваших ног. Это случилось благодаря нашей счастливой судьбе, или между нами существует связь с наших прошлых воплощений?»
Бхагаван ответил таким тоном, словно это было что-то совершенно обыденное: «Если бы не старые связи, как вы все оказались бы здесь?»
Во многих других случаях Бхагаван давал тот же ответ на подобные вопросы. Те, кто любил его в прошлой жизни, снова приходили к нему в этой. Каким бы ни было далеким место их рождения, Бхагаван притягивал их к себе. Они всегда находили дорогу к нему.
Г. В. Суббарамайя
Шри Г. В. Суббарамайя был ученым, знатоком писаний на телугу и санскрите, преподавал в колледже Памулапати Бутчи Наиду, г. Нидубролу, который находится на территории современного штата Андхра-Прадеш. Он был из числа тех немногих преданных Шри Бхагавана, кто чувствовал себя совершенно свободно и мог совершать спонтанные поступки в его присутствии. Шри Бхагаван ценил это, и между ними часто происходили задушевные и интересные разговоры. Эта непринужденность и дружеские отношения наводили некоторых на мысль, что Шри Бхагаван относился к нему с особым расположением.
Девараджа Мудальяр, известный юрист и близкий ученик, спросил Шри Бхагавана, как он проводит различия между учениками.
«Например, – добавил Мудальяр, – правильно ли будет сказать, что Суббарамайя пользуется большей благосклонностью, чем другие, и является кем-то вроде первосвященника этого сообщества?»
Шри Бхагаван с улыбкой ответил: «Для меня нет никаких различий. Милость изливается подобно океану, в бесконечном изобилии. Каждый черпает столько, сколько может взять. Может ли жаловаться принесший лишь стакан, что он не может взять столько же, сколько может взять тот, кто принес кувшин[102]?»
Собирая для этой книги воспоминания Шри Суббарамайи о годах, проведенных с Шри Бхагаваном, я уделил особое внимание первым годам. Однако история его отношений с Шри Бхагаваном будет неполной, если не упомянуть последний даршан Шри Суббарамайи, состоявшийся в апреле 1950 г.
«Шри Бхагаван спросил меня: „Чего ты хочешь?“
Я сказал со слезами: „Я хочу свободы от страха“.
Шри Бхагаван, изливая на меня свою милость, ответил: „Я уже дал ее“.
Внезапно я почувствовал, словно с моего сердца сняли огромную тяжесть. Когда я коснулся его лотосных стоп руками и лбом, сквозь мое тело прошла дрожь ликования. Я ощутил погружение в океан покоя и блаженства. Это мгновение, когда Шри Бхагаван своими исполненными милости словами даровал мне освобождение от страха, теперь вечно живет во мне и хранит меня от всех жизненных невзгод[103]».
Мое первое паломничество в Шри Раманашрам состоялось 8 июня 1933 г. из Канчипурама. Я отвез туда мать для совершения церемонии и поехал один в Тируваннамалай. В тот момент я страшно горевал из-за своей первой тяжелой утраты: в декабре мой двухлетний сын умер от остановки сердца – врачи больше ничего не могли сказать.
Более двух лет я читал труды Шри Бхагавана и другую литературу, выпускаемую ашрамом. Меня больше интересовал литературный аспект, чем философский. Меня поразил стиль «Упадеша-Сарам» – произведения, написанного на языке телугу. По простоте, красоте и совершенству классического слога оно ничуть не уступает стихам величайшего поэта, писавшего на телугу – Тикканы. Я был убежден, что тамил, способный писать такие стихи на телугу, получает вдохновение свыше. Я очень хотел увидеть его. Однако после своей недавней утраты я ехал к нему, чтобы обрести покой и утешение.
Первый мой даршан Шри Бхагавана состоялся утром в день моего приезда. Когда наши глаза встретились, с моим умом произошло что-то необыкновенное. У меня было такое ощущение, словно я погрузился в заводь покоя. Я около часа просидел с закрытыми глазами в экстатическом состоянии. Вернувшись в свое обычное состояние, я увидел какого-то человека, опрыскивающего холл, чтобы прогнать насекомых, а Шри Бхагаван молча качал головой в знак несогласия.
Шри Бхагаван разговаривал с кем-то. Поскольку он, как мне показалось, настроен на разговор, я смело задал ему свой первый вопрос:
«В „Бхагавад-гите“ говорится, что смертные отбрасывают свои изношенные тела и обретают новые, так же, как мы выбрасываем изношенную одежду и покупаем новую. Как это применимо к младенцам, чьи тела на момент смерти совершенно новые?»
Шри Бхагаван сразу же ответил: «Откуда вы знаете, что тела умерших младенцев не изношены? Это может быть неочевидно, но если оно не изношено, оно не умрет. Это закон природы».
Этот вопрос приводится в книге «Беседы с Шри Раманой Махарши» (беседа 270, 23 октября 1936 г.). Возможно, проф. Суббарамайя передал этот разговор составителю книги, Мунагале Венкатарамайе, во время одного из своих визитов в ашрам в 1936 г. Когда я прочитал рукописный вариант «Бесед с Шри Раманой Махарши», там было много разговоров, позже пересказанных преданными, а не только диалоги, записанные в тот день. Поскольку в этой версии приводятся дополнительные подробности, я включил ее сюда.
Вопрос: Считается, что люди отбрасывают одряхлевшие тела (джирнани шарирани) и надевают новые (навани). Относится ли это к умершим младенцам?
Бхагаван: Во-первых, вы не знаете, что такое джирнани (старый), а что такое навани (новый). Во-вторых, джирна и нава – относительные понятия. То, что старо для царя, для нищего может быть новым. Истина в том, что отдельное бытие означает состояние воплощенности до момента освобождения.
Таким был разговор с Шри Бхагаваном в мой первый визит. Сразу же после обеда я ушел из ашрама, даже не попрощавшись с Шри Бхагаваном. Я пришел и ушел инкогнито, как будто зашел сюда совершенно случайно.
Когда я пишу эти слова сейчас, через двадцать с лишним лет после нашей первой встречи, я все еще чувствую отблеск того счастья, открывшегося мне на первом даршане. Но чтобы передать это ощущение свободы и радости, я приведу здесь стихотворение, полное ликования, которое я написал вскоре после этого:
Эврика! Я нашел это! Я нашел это!
Недостающее звено этой прочной цепи,
Краеугольный камень этого бесконечного свода,
Разгадку этого кроссворда[104],
Единственный выход из этого порочного круга,
Билет на небесный пир,
Исключительное право на бессмертие,
Доспехи против злого рока,
То, что способно уничтожить смерть.
Я нашел это! Я нашел это!
Точку встречи материи и духа,
Чары красоты, волшебство любви,
Чудесное прикосновение, делающее все живые существа одним,
Первоисточник радости,
Истинный философский камень,
Тайну тайн,
Великий секрет —
Я нашел это! Я нашел это! Эврика!
Хотя Шри Бхагаван во время нашей первой встречи оказал на меня огромное влияние, в следующий раз я приехал лишь через три года, весной 1936 г. В этот раз я принес с собой рекомендательную записку, написанную Шри Г. Самбашивой Рао Гару. Представившись всем в холле, я отдал ее Бхагавану.
Даже не прочитав записку, он кивнул мне и одарил улыбкой, исполненной милости.
«Зачем рекомендация? – спросил он. – Ты уже приходил сюда, ты здесь не в первый раз».
Мое изумление еще больше возросло, когда я почувствовал, как будто бы передо мной сидит мой умерший отец. Сходство было поразительным. Чтобы не списать это на мои фантазии, я могу добавить, что мой двоюродный брат, Шри В. В. Нараянаппа, увидевший Шри Бхагавана позже, сказал мне: «Шри Бхагаван – вылитый мой дядя, твой отец».
Это определило мои отношения с Шри Бхагаваном навеки. Он был не только Гуру, Махарши, Бхагаваном, но также моим отцом. С тех пор я относился к Шри Бхагавану как ребенок к своему отцу – свободно, без страха, как к близкому человеку».
Когда Бхагаван умер в 1950 г., Суббарамайя написал следующее стихотворение в прозе, озаглавив его «Кто вы для меня».
«Мать ли вы для меня? Но какая мать преисполнена такой любви и всепрощения, чтобы кормить грудью в ответ на удар?
Отец ли вы для меня? Но какой отец настолько терпим, чтобы прижать к своей груди блудного сына?
Любовь ли вы моя? Но какая любовь так самоотверженна, чтобы призвать искупительные страдания и смерть, освобождающие любимого?
Гуру ли вы для меня? Но какой Гуру обладает таким неодолимым притяжением, чтобы привлекать к себе души одним лишь своим присутствием, одним лишь воспоминанием, и погружать их в океан покоя и блаженства?
Бог ли вы для меня? Но какой бог настолько милостив и милосерден, чтобы стремиться на помощь и спасать того, кто грешил против Света? Воистину, лишь вам известно, кто вы для меня. О Бхагаван! Ом тат сат!» (Г. В. Суббарамайя, «Удовлетворение любви и другие поэмы», с. 11).
За несколько лет до этого при посвящении мне дали две мантры и установили минимальное количество повторений на каждый день. Я пунктуально выполнял эту практику, но теперь, когда пришел в ашрам, мне не хватало внимания на повторение мантр или исполнение других формальных ритуалов. Через несколько дней меня охватил страх от того, что я совершаю грех, не выполняя наставления, данные мне при инициации. Я обратился к Шри Бхагавану, чистосердечно признался в том, что не выполняю свои обязательства, и спросил, что мне делать.
Шри Бхагаван улыбнулся и ответил: «Ты выполнял джапу так долго. Заслуга, полученная в результате этой джапы, привела тебя сюда. Теперь, когда ты пользуешься плодами своей джапы,