Лакшми похоронили в ашраме, и над местом ее погребения возвели самадхи. Сури Нагамма подробно описывает это событие.
Мы, как обычно, поели и отдохнули, думая о Лакшми. Когда в 14.30 я вошла в коровник, Бхагаван уже был там. Мы пошли и увидели тело Лакшми. На ее морде не было признаков смерти. Мы вернулись в холл и расселись. До вечера Бхагаван рассказывал нам истории о Лакшми и давал указания тем, кто организовывал похороны.
Так же было и с матерью [Раманы Махарши]. До того момента, как провели абхишеку (ритуальное омовение тела), ее лицо светилось. Ее тела почти не было видно из-за цветочных гирлянд и камфоры, которые люди постоянно клали на нее. Кругом пелись баджаны, играли на надасвараме и т. д. Ночью мы вынесли тело и положили под дерево бодхи, намереваясь похоронить его до рассвета где-нибудь недалеко от пруда Пали. Однако случилась задержка: и кирпич, и гашеную известь для строительства гробницы привезли поздно. Тем временем собралось много людей, и подготовка к похоронам превратилась в зрелище. На десятый день даже начали открываться новые магазины. То ли еще будет…
Думая, что Бхагаван придает слишком много важности похоронам Лакшми, один из преданных, Говиндараджула Суббарао, сказал: «Было много случаев, когда животные здесь обретали освобождение чаще, чем люди. Бхагаван несколько раз говорил нам, что они приходят сюда, чтобы проработать свою остаточную карму. Из этого можно сделать вывод, что Бхагаван лучше заботится о них, чем о нас».
Бхагаван сказал: «Верно ли это во всех случаях? Разве кто-то организовывает все это намеренно? И есть ли у нас деньги на все это? Когда приходит время, люди сами принимаются за работу и все необходимое приходит само собой. Работа делается мгновенно. Садашива Айер приехал сюда позавчера. Возможно, он пришел сюда специально для этого. Он знает во всех подробностях, как правильно построить усыпальницу. Он сейчас там, на месте, дает указания. Он говорит, что уедет завтра. Это единичный счастливый случай. Что от нас зависит? Если бы это было обычное животное, ее бы увел с собой мясник.
Для Лакшми возводится гробница – по размеру такая же, как для махатмы. Посмотрите на этого белого павлина. Сколько павлинов пришло и ушло? Он не похож на всех остальных павлинов. Он послушен и свободно общается со всеми людьми. Где Барода (место, откуда родом этот павлин) и где Аруначала? Он появился на свет там, а пришел сюда. Кто его звал?» *.
* Многие преданные считали, что этот павлин является перевоплощением Мадхавы Свами – помощника Бхагавана, служившего ему долгое время. Аннамалай Свами («Жизнь с Раманой Махарши») рассказал, почему люди верили в это.
«Было одно или два косвенных указания, которые убедили многих в том, что Мадхава Свами переродился павлином. Всякий раз, входя в холл, этот павлин непременно обследовал книги на полках. Смотреть за библиотекой было одной из повседневных обязанностей Мадхавы Свами. Он также восстанавливал и заново переплетал поврежденные книги. Когда павлин совершал свой обход с проверкой, он часто касался клювом книг, которые переплетал Мадхава Свами, но не трогал другие. Еще одним косвенным доказательством был тот факт, что Мадхава Свами был женоненавистником и часто делал грубые замечания, когда женщины входили в холл. У павлина сохранилась та же черта характера – он отказывался каким бы то ни было образом взаимодействовать с самками павлинов, жившими в ашраме. У меня есть одна собственная история, которая лишний раз подтверждает эту версию. Когда Мадхава Свами приходил ко мне домой, он часто сидел на бетонной скамье рядом с входом. В последующие годы этот белый павлин тоже время от времени навещал меня. Каждый раз он садился на скамью, на то место, где любил сидеть Мадхава Свами».
Бхагаван сам иногда обращался к павлину «Мадхава», хотя напрямую никогда не говорил, что Мадхава Свами вернулся к нему в теле павлина.
Например, в книге «Воспоминания о Шри Рамане» Г. В. Суббарамайя сообщает (с. 166), что, когда павлин трогал клювом струны вины, Бхагаван говорил музыканту, который только что играл на ней: «Мадхава хочет, чтобы ты повторил эту песню».
Как отмечал сам Бхагаван, много павлинов приходило и уходило, но этот павлин остался и свободно общался с людьми – верное указание на то, что у него было предназначение, которое ему суждено было исполнить в ашраме.
По дороге к горе, недалеко от больницы, давным-давно были построены гробницы оленя, ворона и собаки. Теперь рядом с ними вырыли яму и началось строительство новой гробницы.
К шести вечера все было готово. Люди приходили огромными толпами. Некоторые из них даже сидели на ограждении. Сарвадхикари привез в деревянной повозке тело Лакшми. Бхагаван пришел и сел на стул. Тело Лакшми положили напротив него. Преданные приносили воду в сосудах и лили на Лакшми. После этого провели абхишеку с молоком, простоквашей, маслом ги, сахарной и розовой водой. Зажгли благовония, тело накрыли шелковой тканью, на морду нанесли порошок куркумы и киноварь, а затем возложили на ее тело гирлянды из цветов. Совершили подношение – сладости – и провели церемонию арати. Лакшми лежала, украшенная цветами, и ее морда светилось какой-то магической красотой.
Около семи вечера преданные опустили тело Лакшми в могилу, призывая «Хара Хара Махадев (одно из имен Шивы)!» Бхагавана это заметно тронуло. После того как Бхагаван коснулся священных листьев, сарвадхикари бросил их в могилу на тело Лакшми. После этого преданные стали сыпать туда куркуму, киноварь, камфору, священный пепел, сандаловую пасту, цветы и соль. Потом могилу засыпали землей. Когда церемония погребения была окончена, Бхагаван вернулся в холл, и там раздали прасад. Всё это было похоже на свадьбу. Корова Лакшми больше не живет в коровнике! Она освободилась от оков тела и слилась с сияющим Атманом Шри Раманы[203].
В тот же вечер Бхагаван написал классическим тамильским слогом эпитафию, в которой подтверждалось освобождение Лакшми. Г. В. Суббарамайя писал: «Это была необыкновенная честь для коровы. Шри Бхагаван отметил, что он не пел такого гимна даже по случаю смерти своей матери»[204].
Заключительный комментарий после этого стиха принадлежит Деварадже Мудальяру: «В пятницу 5 числа месяца ани, во время второй недели растущей луны, в Шукла-пакшам на двадаши в вишака-накшатра в год сарвадхари [18 июня 1948 г.] корова Лакшми обрела мукт» и.
Когда я в следующий раз приехал в ашрам, строительство гробницы было закончено. Я прочел Бхагавану эту строфу и спросил его, использовал ли он слово «вимукти» (освобождение) просто согласно традиции, как об умершем говорят, что он достиг самадхи, или это в действительности означает «нирвана». Он ответил, что оно означает «нирвана»[205].
Уолтер А. Кеерс
Уолтер Кеерс был голландским учителем и писателем, читавшим лекции о йоге и адвайте по всей Европе в 1970-х и 1980-хх гг. Он также был редактором и издателем многих журналов духовной тематики, посвященных йоге и адвайте. После махасамадхи Бхагавана в 1950 г. он провел несколько лет с Кришной Меноном, известным Гуру из штата Керала. В 1970-х гг. он часто приезжал в Бомбей к Нисаргадатте Махараджу – наиболее выдающемуся и знаменитому Гуру адвайты того времени. Однако его первой любовью навсегда остался Бхагаван.
Незадолго до своей смерти в середине 1980-х гг. Уолтер Кеерс собрал у себя дома в Нидерландах всех своих друзей. Он болел эмфиземой, но она не угрожала жизни. Когда все разошлись и осталось лишь несколько его близких друзей, он сообщил им, что собирается покинуть тело. Он простерся перед большой фотографией Бхагавана, стоявшей на полу. Затем он поместил подушку перед этой фотографией, лег на нее так, что его голова оказалась у ног Бхагавана, и умер.
Когда я вспоминаю свое детство, мне становится совершенно ясно, что я принес в эту жизнь очень много духовных самскар. Я родился в семье священнослужителей. Многие поколения моих предков были священниками. Мой отец и оба деда были протестантскими священниками кальвинистской традиции. Поэтому неудивительно, что средоточием интереса всей нашей семьи были вопросы, касающиеся религии. Наверное, меня научили молиться еще до того, как я научился говорить.
Если это правда, что детство определяет наиболее важные стороны жизни, в моем случае это неоспоримо. Два события определили всю череду моих духовных странствий, они заставили меня отчаянно искать того, кто мог даровать мне просветление. Всё закончилось невероятным событием – я нашел именно такого учителя.
Первое событие произошло, когда мне было около пяти лет. Один известный странствующий миссионер приехал в нашу деревню, чтобы прочитать лекцию и устроить выставку о Нидерландской Новой Гвинее (ныне часть Индонезии), где он работал.
Я до сих пор помню некоторые экспонаты, но самым главным было то, что он жил у нас дома и обедал с нами за одним столом.
Однажды во время обеда он рассказал моим родителям, что в этот раз он не приплыл из Ост-Индии, как обычно, на корабле, а проделал часть пути по суше через Британскую Индию.
Это словосочетание – «Британская Индия» – поразила меня, словно молния. Вряд ли в этом возрасте я мог слышать это название раньше, но в тот момент, когда он произнес его, оно поразило меня с такой силой, что я почувствовал, как раскалываюсь надвое. Я онемел. Меня ошеломило и взволновало какое-то необъяснимое чувство узнавания – в этих словах было что-то необыкновенное, что-то иррационально желанное, какое-то наивысшее благо. Я не знаю, каким могло быть мое представление о Боге в столь раннем возрасте, но у меня было такое чувство, будто мне рассказали о том, что он есть, и указали, где его искать.
Второе событие, по всей видимости, произошло вскоре после этого. Возможно, оно случилось весной 1928 г., когда мне было пять лет. Я играл на маленькой площадке, поросшей травой, делая горки из песка. Я мимоходом взглянул на находившуюся неподалеку живую изгородь, в которой были крошечные розовые цветочки и белые пушистые шары, большие, как игрушечные стеклянные шарики. Внезапно весь мир, включая меня самого, превратился в свет. Если и было что-то конкретное, что вызвало эту перемену, я сейчас не могу сказать, что это было. Я впал в состояние, которое, как я позже узнал, называется «самадхи». Наверное, это звучит необычно – пятилетний мальчик, впавший в самадхи, – однако в тот момент это было нечто самое обыденное. Это было нормально, естественно и просто.