рая считалась лакомством. В Московской области после войны на огородах тоже росла и вызревала скороспелая кукуруза. Я поставил вопрос о том, чтобы сделать кукурузу основной силосной культурой. Нет равной ей по количеству кормовых единиц для наших зон. Селекционеры со временем сумеют вывести такие сорта, которые смогут вызревать и на зерно. Те сорта кукурузы, которые сейчас находятся на вооружении сельского хозяйства, не подходят большинству районов СССР: они вызревают, но не высыхают. Нужны сушильные заводы для доводки кукурузы до кондиции, позволяющей хранить зерно. Но зачем нам это? Для того чтобы обеспечить скотину кормами, достаточно получать 600 центнеров силосной массы и научиться ее силосовать с добавками. Кукурузная масса тоже имеет свои недостатки. В ней мало белка. Если примешивать к ней другие культуры, вносить минеральные добавки и вместе силосовать, то при кормлении скота расход силосной массы окажется меньше. Вот могучий рычаг подъема мясного животноводства.
Я никогда не скрывал, что остаюсь большим патриотом этой культуры. За ней будущее. Прочитал в газетах, что и сейчас в Сибири, на Дальнем Востоке сеется кукуруза и получают высокие урожаи.
Таких примеров можно найти очень много. Люба Ли, знаменитая и замечательная женщина из Узбекистана, вырастила кукурузу с силосной массой что-то около двух тысяч центнеров с гектара. Я был в этом колхозе и любовался посевами. Это буквально кладовая драгоценностей, потому что силосная кукуруза – это говядина, это молоко, это сливочное масло. Ее пример достоин подражания.
К сожалению, стираются из памяти фамилии лучших людей, работавших и работающих в колхозах. Помню, в Орловской области мне показали кукурузу, выращенную молодым парнем, только что вернувшимся из армии. Он получал около тысячи центнеров зеленой массы кукурузы с гектара с початками молочно-восковой спелости. Я видел в этих высоких урожаях предпосылки получения в изобилии молока, говядины, сливочного масла. По-моему, в Кабардино-Балкарии или Осетии я ездил в один колхоз, любовался кукурузой на поливных землях. Некоторые умники скажут: «А-а-а, на поливных землях…» Да, на поливных. Но и на поливных, если руки неумелые, можно не использовать их возможностей. Тот колхоз, по-моему, тоже получал урожай силосной массы кукурузы до 1900 центнеров с гектара, что было близко к рекордам Любы Ли.
Когда-то я летал на юг Украины, в Херсонскую область. Там тоже возделывали на поливных землях кукурузу на силос. Я говорю на силос, потому что это наиболее эффективное использование этой культуры в любых климатических зонах. Получали там и зерно, помнится, 80 центнеров с гектара. Это же невероятное количество зерна! Если бы мы получали половину такого урожая со всех посевов кукурузы, то вопрос с животноводством стоял бы совсем по-другому.
Что такое кукуруза? Это основа животноводства. Дать ирригационные площади под посев кукурузы – это создать мясную фабрику. Я был и сейчас остаюсь сторонником выращивания этой культуры там, где выгоднее. Решающими факторами должны стать карандаш, логарифмическая линейка, счетная машина. В свое время зоотехники мне пересчитывали урожай в молочную продукцию – это огромное количество молока, мяса и сливочного масла. Нужно иметь в виду, что при урожае в 1200–1500 центнеров силосной массы дополнительно получают в початках восковой спелости зерна минимум 50 центнеров. Если все переработать, засилосовать, то это же деликатес для скота!
При условии обустроенности поливных земель и организации на них выращивания кукурузы необходимо сразу вблизи строить мясокомбинат для переработки мясной продукции. Тогда верблюд из анекдота мог бы свободно гулять по Советскому Союзу.
Эту культуру можно использовать на корм для жвачных животных, прежде всего крупного рогатого скота. Она может дать большой хозяйственно-экономический эффект. Для этого нужны знания и организация, которая занималась бы обучением людей и их внедрением. Я против самотека. Самотек – самое легкое. Всегда можно что-то написать, хочешь – читай, не хочешь – не читай, хочешь – внедряй, не хочешь – не внедряй. Дело твое. В наших советских социалистических условиях такой метод ведет к провалу в экономике. Почему? Когда хозяйство ведется на частно-собственнической основе, рычаг, стимулирующий фермера, крестьянина, – прибыль. Если он услышит, что сосед делает что-то новое, он поедет попросит семена, поинтересуется, как он получает большие урожаи и, следовательно, извлечет бо́льшие доходы, начав внедрять у себя. У нас такого стимула нет. У нас все определяет трудодень. Он – натуральный заработок при распределении оставшейся от сдачи государству части урожая. Отработал свое – получи, кроме денежной оплаты, которая еще больше снижает заинтересованность производителя в эффективности труда. Конечно, есть правление колхоза, но оно имеет свой узкий интерес.
«Не принижаете ли вы значение сознательности людей?» – могут спросить какие-нибудь умники. Я не в таком возрасте, чтобы поддаваться пустым иллюзиям. Надо мыслить конкретно. Другой раз хозяйством заправляют умные люди, но направленность их действий не соответствует экономическому положению этого региона, и в результате снижается доходность колхозов. Почему? Хотя бы потому, что правление, председатель и агроном получают определенную ставку, значит, заработок им обеспечен. Правда, он может быть повышен в результате более продуктивного ведения хозяйства, но разница выходит небольшой. И они взвешивают, стоит ли овчинка выделки? Лучше жить поспокойнее. По принципу «посеял, убрал, отчитался». Экономический эффект у нас не подвергается анализу, отсутствует сравнение, и получается, что все кошки серы. Выделяются же те, кто лучше справился с полевыми работами на бумаге.
Один из примеров такого отношения к делу не забуду до гробовой доски. Вернувшись на работу в Москву, я как-то поехал в колхоз Егорьевского района. Секретарем райкома там была бывшая учительница. Я попросил ее отвезти меня в самый бедный колхоз. Приехали. Председателем правления выдвинули там человека из городских, но без специального образования. Одним словом, выдвиженец. «Какая культура наиболее выгодна для посева в вашем колхозе?» – спросил я его. «Овес», – отвечает. А по дороге туда я отметил, что у них песчаные земли, для овса малопригодные. «Разве овес дает высокие урожаи в вашем районе?» – допытывался я. «Нет, товарищ Хрущев, у нас урожаи очень низкие, но овес легко убирать». Такой цинизм! Отвечал коммунист, которого выдвинули ради подъема колхозного хозяйства. К сожалению, это у нас не исключение, а правило, довольно распространенное явление.
А как способствует делу советское государство? Сплошь и рядом мешает. Однажды с секретарем крайкома партии мы поехали в Сибири в хороший животноводческий совхоз. Подъезжая к нему, я обратил внимание на скошенные поля. Приехав, получил записочку от рабочих о том, что перед моим приездом там скосили рожь. Она уже налилась зерном, а ее скосили на силос, зерна теперь не будет, да и силос негодный, рожь-то уже переросшая. «Зачем вы скосили рожь?» – спросил я директора. «Мне нужна силосная масса. У меня животноводческий совхоз». – «Но если бы вы скосили раньше, то была бы силосная масса. К тому же рожь – не лучшая культура для силосования». Все безрезультатно. Захожу с другой стороны: «Какую культуру вы считаете наиболее выгодной для посевов на силос в ваших условиях?» – «Могар». – «Почему? Могар – бобовая кормовая культура. Неплохая, но отчего она выгоднее других?» – «Вовсе не выгоднее, но, если мы посеем другие культуры, к примеру, рожь, государство заберет урожай себе, а траву-могар государство не отбирает, все останется совхозу». Следовательно, наше государство воздействует на деревню не с позиций экономической выгоды, а как вымогатель. «Это свойственно социалистическому хозяйству, потому что оно не заинтересовано в прибылях», – возразят мне некоторые. Но тогда у нас ничего толкового и не получится. Следовательно, мы должны компенсировать этот недостаток.
Социализм – это учет, говорил Ленин. Можно добавить: и контроль. Он должен производиться государством, его органами. Об этом твердил нам великий Ленин. Сейчас контроля фактически нет. У нас есть Госконтроль. Но это наказывающий орган. А органом, который сможет управлять производством и контролировать хозяйство, должно стать сельскохозяйственное управление. К сожалению, их ликвидировали. Сейчас вернулись к старой бюрократической безответственной системе – Министерству сельского хозяйства. Могут сказать, что каждый должен сознательно выполнять свой гражданский долг. Это верно. Однако в условиях социалистического государства есть и воры, и жулики, и убийцы, и люди, которые недобросовестно относятся к своим обязанностям. Поэтому необходимы контроль и ответственность за исполнение, не только экономическая, но и административная, вплоть до судебной.
Возвращаюсь к кукурузе. Она выводит нас к высоким удоям молока. До применения кукурузного силоса мы имели в среднем по стране надой молока на корову до 1100 литров в год. Когда перешли на силос кукурузы в смеси с другими культурами, то в хороших хозяйствах стали получать до 4000 литров! Такие удои просто потрясали сознание людей, имевших какое-то отношение к сельскому хозяйству. Они были нашей мечтой. Мы с завистью слушали и читали о подобных удоях в Голландии, Дании и других западных государствах. Все валили на бедную нашу коровушку, которая считалась по своей породе малоудойной, не способной дать такого количества молока. Это верно, порода имеет значение. Однако и наша коровка, как ее ласково называют колхозницы и особенно женщины, имеющие собственную корову, тоже способна на чудеса. Надо ее только правильно кормить. У крестьянина прежде корова содержалась впроголодь. Весной, чтобы она не подохла, раскрывали крыши сараев и скармливали ей гнилую солому. Откуда же было взяться молоку, если к весне оставался скелет, обтянутый кожей?
Повторюсь, жвачные животные, прежде всего крупный рогатый скот, являются главным потребителем силоса. Если бы мы как следует ни взялись за силосные культуры, то не имели бы мяса. Я говорю «как следует» потому, что силосом занимались и раньше. Но силос силосу рознь. Когда едешь по полям и видишь, как они засорены, становится ясно, что силоса будет мало.