Я сказал в своей речи, что хотя бомбардировочная авиация утратила свое значение, зенитные средства и истребительная авиация качественно изменились, вторжение воздушных сил в пределы другой страны становится невозможным. Правда, войнами в Израиле и во Вьетнаме внесены коррективы: на низких высотах ракетная техника не показала себя в борьбе с авиацией. Цель слишком быстро перемещается, и недостает времени с тем, чтобы ее использовать для поражения цели. Но я уверен, что в дальнейшем наука найдет средства поражать цель на любой высоте.
Однако я говорил о «классической» войне, в которую могут быть втянуты страны с одинаковым уровнем развития индустриальной мощи и вооружения. Тут бесспорно преимущество ракетно-ядерного оружия и подводного флота.
Насколько я припоминаю, прием у лорда Адмиралтейства происходил в субботу. В воскресенье мы поехали к Идену в Чеккерс[962], на дачу. Мне нравился Иден, его трезвый ум. Когда мы приехали, он спросил:
– Что вы там в своей речи (я не помню дословно) пугали наших военных?
– А вам доложили о моей точке зрения?
– Да, – говорит, – мне докладывали.
– Ну, и как вы относитесь?
– Я, – продолжал Иден, – с вами согласен. Сейчас военно-морской флот утерял свое былое значение. Настолько изменились средства ведения войны, что он, конечно, уже не представляет той мощи, как в былые времена. Но я не могу этого говорить, потому что у нас флот – единственное средство обороны. Я не могу выступать и против бомбардировочной авиации, хотя она тоже отжила свой срок. У нас нет других средств. (Тогда у них не было ядерного оружия и ракет.) Поэтому мы пока рассчитываем на это оружие, и я не могу морально разоружать своих военных. Это был не подробный разбор военных концепций, а переброска репликами, шутками. Но я думаю, что Иден правильно нас понимал, и мы Идена правильно понимали. Мы, конечно, тогда умышленно преувеличивали свою ракетную мощь, но все делали, чтобы нарастить именно такое оружие, хотя пока имели его в недостаточном количестве. Поэтому преимущество в вооруженных силах, особенно в авиации, тогда, конечно, сохранялось на стороне вероятного нашего противника, то есть Соединенных Штатов Америки и его союзников.
Возвращаюсь к обсуждению проблем советского военно-морского флота.
Тяжелый корабль, крейсер, еще недавно – «хребет» военно-морского флота, один действовать не может, он должен обязательно следовать в составе эскадры, иначе его потопят. А подводные лодки могут действовать и в одиночку, и группой. Они не нуждаются в прикрытии. Если огневую мощь крейсера сравнить с подводной лодкой, имеющей ракеты, то последняя выиграет. Она может подплыть на нужное расстояние, произвести выстрел не только по кораблям или по берегу, но и поразить цели в глубине страны. Например, американские «Поларисы» в мое время стреляли на 2 тысячи километров, а сейчас ракеты могут посылаться на еще большее расстояние. Таким образом, подводная лодка, стоящая во много раз меньше, чем крейсер, и имеющая много меньшую команду, обретает много большую огневую мощь и к тому же обладает возможностью скрытного хождения по морским просторам.
Подводный флот менее уязвим. Я говорю менее, потому что и подводные лодки тоже можно потопить, против них тоже имеются средства. Сейчас уже имеются средства обнаружения подлодок под водой, и создали меткие устройства бомбометания. Всегда усиление одного средства вызывало противодействие. Артиллерийский снаряд боролся с броней. Чем толще навешивали броню на корабль, тем мощнее становился артиллерийский снаряд, который пробивал эту броню. Как мне докладывали артиллеристы, броня потеряла свое значение. Нет такой брони, которая могла бы выдержать удар не только ядерного, но и ракетного неядерного заряда. Теперь чем больше брони, тем больший груз тянет корабль ко дну. Сейчас тяжелая броня – просто привесок.
Я не знаю, насколько сейчас развилась гидролокационная техника и как далеко сейчас удается просматривать и прослушивать толщу морей с тем, чтобы обнаружить подводные лодки. Мне это неизвестно, но, видимо, ученые работают в этой области. Рыболовецкие корабли на большом расстоянии обнаруживают косяки рыбы. И тогда имелось в виду, что подводные лодки не являются абсолютно неуязвимыми, но они значительно менее уязвимы, чем надводные корабли.
Мы решили поставить строительство подводных лодок буквально на конвейер, создать мощный подводный флот, которым мы могли бы угрожать противнику на морях и океанах. У нас главный противник – морской. Это Соединенные Штаты Америки. Им требуется преодолеть большое расстояние, чтобы добраться до Европы, перевезти сюда десанты, снабжать оружием и припасами свои войска. Следовательно, им не уйти от воды. Вот тут подводный флот для нас особенно важен.
Поставив производство подлодок на поток, мы особое внимание сосредоточили на создании ядерного двигателя, чтобы обеспечить им автономное плавание, и получили первые результаты: ввели в строй атомные подводные лодки. Здесь немалую роль сыграли ученые, работавшие над атомными двигателями для подводного флота. Хотя я несколько раз встречался с ними и хорошо их знал, но сейчас припоминаю только академика Александрова[963]. Атомные двигатели для подлодок были нашей заветной мечтой, с ними подводный флот мог плавать во всех океанах. У нас-то нет заморских баз. Наш флот, выйдя из своих портов, вынужден, избороздив океаны, возвращаться туда же. Длительность пребывания в подводном состоянии могли обеспечить только атомные двигатели. Без них мы бы не создали подводный флот, который стал бы грозой на всех морях и океанах. Грозой, конечно, для наших противников. Навигационные средства позволяют подводным лодкам хорошо ориентироваться под водой, как это продемонстрировали подлодки, совершившие плавание подо льдами Северного Ледовитого океана. Наша подлодка всплывала там в полыньях, в свободном ото льда пространстве, а потом вновь погружалась и спокойно возвращалась на свою базу. Когда я в июле 1962 года совершал поездку по Северу, там как раз встречали эту подводную лодку. Мы беседовали с командиром корабля и осматривали лодку. Корабль восхищал нас своими возможностями в сравнении с прежними[964].
Теперь, уже находясь на положении пенсионера, я читаю газеты, слежу за военными учениями. Я читал, что наши подводные лодки с ядерным вооружением совершили кругосветное путешествие. Из печати узнаю, что мы в этом деле в последние годы добились хороших результатов. Я считаю, что это произошло в результате принятых тогда правильных решений. Конечно, с подводных лодок трудно вести артиллерийскую подготовку для высадки десанта. В современных условиях с десантом вообще возникают большие трудности, хотя имеются средства, позволяющие после взрыва атомной бомбы преодолевать зараженное пространство. Это все-таки довольно трудное и опасное для войск дело, но ничего не поделаешь, необходимо создавать средства, которые позволяли бы преодолевать пространство и после взрыва атомной или водородной бомбы.
Тогда же задумали мы определить свое отношение к авианосцам. Из надводных это самый сильный корабль. Он имеет на своей палубе авиацию, которая может действовать в довольно большом радиусе: она производит разведку, она может вести огонь по надводным кораблям. Хорошо было бы иметь такие корабли, но это оказалось нам не по средствам. Лучше не распыляться. Авианосцев мы могли бы иметь единицы, в то время как у противника их уже десятки. К тому же мы, страна в основном континентальная, которой не следует забывать о пехоте, ракетной артиллерии, стратегической авиации, межконтинентальных ракетах с ядерными зарядами. Не стану скрывать, что именно мне пришлось вынести на своих плечах основную тяжесть борьбы, поддерживая молодые силы в ВМФ против тех, кто жил по старинке и оказывал сопротивление. Признаться, потом, когда мы уже приняли решение, у меня все-таки сосало под ложечкой, но, как говорится, по одежке протягивай ножки. Надводный флот мы сохранили для охраны побережья. Имея сторожевые корабли, торпедные катера и ракетные катера, которые стреляют на десятки километров, можно решить эту задачу. Они должны противостоять чужим подводным лодкам.
Могут спросить: «А как насчет наступательных операций?» Но нам с нашей мирной политикой незачем дублировать средства ведения войны, имеющиеся у США. Мы против империалистических войн, мы за ленинский принцип мирного сосуществования. Вопросы внутреннего устройства каждого государства – внутренний вопрос народа и, прежде всего, его рабочего класса, который вырос сейчас в могучую силу. Он взял на свои плечи тяжесть борьбы за прогресс в развитии общественной жизни в каждой стране. Соединенные Штаты Америки – империалистическая агрессивная страна, она развивает надводный морской флот, авианосцы, потому что ведет войны за тысячи километров от своих границ. Ей без авианосцев никак нельзя. Подводные лодки не дают возможности высаживать большой десант, как это требуется Америке. Правда, взамен транспортных надводных кораблей можно использовать авиацию. Самолет сейчас поднимет сотни человек и в довольно короткое время может сосредоточить большие силы, если удастся овладеть территорией для высадки десанта. Но мы для себя целей высадки десанта в другие страны не ставили и сосредоточились на обороне с возможностью нанесения удара по противнику стратегическими ракетами, полагая, что тем самым обезопасились от разумного противника. Что такое – разумный противник? Тот, который понимает, что если он нападет на СССР или его союзников, то сам получит разгромный ракетно-ядерный удар. Эта стратегия оправдала себя в мое время и является главным фактором, сдерживающим агрессора.
При обсуждении программы строительства ВМФ возник вопрос, как поступить с крейсерами, которые у нас уже имелись на вооружении?
Нужно сказать, к нашему, я бы сказал, позору, у нас тогда оставалось немало крейсеров, в том числе безнадежно устаревших. Буквально старые галоши, как моряки их называли. Некоторые из них сохранились еще от Первой мировой войны, тихоходы, не игравшие почти никакой боевой роли. Но перед смертью Сталина были заложены и новые корабли. Их постройка заняла почти все мощности нашей промышленности. Требовалось принять решение по этим кораблям, вводившим народ в огромные расходы при их нулевом боевом значении. Хороши они только для морских парадов в Ленинграде, Севастополе и Владивостоке. Эффектное и красивое зрелище. Но деньги тратятся на ВМФ не для того, чтобы он участвовал в парадах.