Вернулись в Александрию, где жили несколько дней. Обедали в отведенном мне дворце, в роскошных палатах. Вечером Насер пригласил меня к себе, выражаясь по-нашему, на дачу[418]. Довольно-таки приличную и большую. Он имел возможность в дачном зале принимать добрый десяток лиц. Там мы и собрались, но без Амера. Тут я все-таки не утерпел. Как гласит поговорка, «не терпится мастеровому». Меня глодала внутренняя потребность высказать свои соображения, объяснив ему, что мои слова ни в какой степени не являются рекомендациями и никого ни к чему не обязывают. Когда мы оставались наедине, я ему говорил «товарищ». «Товарищ Насер, у меня возникли некоторые мысли, только я колеблюсь, говорить вам о них или же нет». Он глядел вопросительно своими ясными глазами с подкупающим, теплым выражением лица. Он мне очень нравился, да и сейчас я испытываю к нему большую симпатию. «О чем же вы думали?» Я ему: «О землях, которые в стране готовятся к освоению. Хотел спросить: как вы намереваетесь поступить?» – «Разделим их. У нас много безземельных людей, нужда колоссальная».
Это для меня не ново. Я хорошо знал, что у них больше рабочих рук, чем неба, а тем более земли. Крестьяне нуждались в увеличении своих наделов; многие ждали, когда получат землю в результате возведения Асуанской плотины. Отвечаю: «Конечно, это большое дело, богатство страны возрастет. Но вы разрешите мне высказать свои соображения? И прошу заранее, поймите правильно и не обижайтесь, что, мол, гость ведет себя навязчиво. То, что я скажу, ни к чему не обязывает. Ваше дело, как в дальнейшем вы станете относиться к тому, что я высказал». – «Пожалуйста, я вас слушаю». – «Я бы на вашем месте не дробил землю, а создал государственные хозяйства вроде тех, которые мы в советских условиях называем совхозами, то есть государственные сельскохозяйственные предприятия. У нас имеется большой опыт. В Узбекистане, Туркмении, Таджикистане мы создали такие хозяйства, поэтому имеем возможность заключить, какова рентабельность, как окупаются вложенные в них средства». Тут я по памяти оперировал укрупненными цифрами.
«Расскажу, как делают у нас. Сейчас мы как раз ведем большие работы в Голодной степи. Там вопрос освоения земель зависит только от капиталовложений и количества воды. Мы отказались создавать на этих землях колхозы и сразу создаем совхозы, строим поселки городского типа со всеми коммунальными удобствами и службами – школами, детскими яслями, детскими садами. Одним словом, возводим все, что нужно для живущих там и работающих людей. Это требует, конечно, больших капиталовложений. Но опыт, который мы имеем, показывает, что достаточно трех хороших урожаев, чтобы окупить затраты. А хорошие урожаи на поливных землях зависят только от качества их обработки и от умения обрабатывать землю. Можно получать как минимум 30 центнеров хлопка с гектара, а можно и больше. Лучшие хозяйства у нас получают больше. Если оценить урожаи не в сырцовом хлопке, а в изделиях из него, то, как сообщают наши экономисты, капиталовложения окупаются буквально за полтора – два с половиной урожая на новых землях. Пусть у вас получится – за четыре. Все равно, за четыре года вы окупите все капиталовложения и начнете получать огромные накопления. Если бы вы создали госхозы, получился бы буквально печатный станок, который бы печатал вам деньги. Кроме того, вы создали бы рабочие места для большой группы населения, привлекая ее в качестве рабочей силы для госхозов. Повысили бы и ее культуру, и ее квалификацию. Их заработок оказался бы тоже на должном уровне. Завертелась бы работа не так, как сейчас, когда осел крутит колесо и поливает угодья. Вы не обижайтесь, я видел такое еще в учебнике о Египте старого времени. Там на картинках был изображен этот же способ орошения».
Отношения у нас с Насером были хорошие, и я позволял себе допускать вольности, считая, что он все правильно поймет и не обидится. «Это способ полива, какой был в Египте при Рамсесе I[419]. А теперь такой же при Насере I. Прошли целые тысячелетия. И что изменилось? Ничего. Потому что в основе лежит мелкое хозяйство при отсутствии техники. На маленьком кусочке земли человек не может поставить насос, не может применить хлопкоуборочную машину, сеялку. Туда даже заехать нельзя и развернуться негде, все вытопчется. Поэтому я считаю, что вы закладываете непрогрессивные условия ведения сельского хозяйства. Если вы разделите и раздадите всю новую землю, то крестьянин, конечно, станет вас боготворить за доброе дело, но вы не сможете применить технику. Заложите сразу то, из-за чего превратитесь буквально в раба своей земли, где все основывается на ручном труде. Лишите себя доходов, не сможете распоряжаться теми доходами, которые будут получать крестьяне, должны будете пользоваться системой налогов.
Малая производительность труда: в результате – малые доходы для государства, следовательно, малые доходы и для народа. Если бы вы согласились с моей точкой зрения, то вам бы надо только снарядить авторитетную правительственную делегацию, которая приедет к нам в Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и посмотрит на наши новые хозяйства, увидит наши проекты, нашу технику, сооружения по распределению воды и прочее. Там все сделано на современном уровне. Эффективно работают все хозяйства, где сидят разумные руководители. Теперь можете поступить так: вы меня не слышали, я вам ничего не говорил, никто и ни перед кем ничем не обязан».
Он внимательно выслушал меня и сказал: «Нам это не подойдет. Во-первых, у нас нет кадров. Во-вторых, такая коррупция, что установить контроль будет невозможно. Хозяйства станут убыточными». – «Дело ваше. Я высказал только свои соображения, а вам решать, вы лучше знаете свою страну и свой народ. Как вы решите, это меня не касается и не обижает. Вы лучше знаете, что здесь полезно, а что вредно. А насчет того, что нет кадров, и насчет коррупции… У нас тоже воруют. И у вас будут воровать. Но даже при ворах, которые неизбежны, раз есть возможность сбывать товар и получать дополнительные доходы, вы будете извлекать больше пользы для народа и для своего бюджета. Повторяю, возникнет монетный двор. Вы получите миллионы и миллионы.
А кадры возьмите из армии. Пошлите часть офицеров в Советский Союз, они поработают год-два, а пока вы подготовитесь к приему большой воды от Асуанской плотины, у вас появятся обученные кадры. Они получат теоретические агрономические знания и пройдут практическую школу. Можно обучить и рабочих-трактористов, которые научатся водить тракторы, управлять сеялками и хлопкоуборочными комбайнами. Мы можем предоставить свой полигон, чтобы вы могли там обучать своих людей. Это дело постепенное и наживное. Сразу у вас, видимо, не пойдет. Ну и что же? Опыт досоветского времени ничем не отличается от опыта феллахов, которые на буйволах посредством крутилки поливают воду. Узбеки, таджики и туркмены пользовались таким же способом. Когда же мы приступили к строительству крупных колхозов и совхозов, появилась другая организация работ, другие поля, другие способы полива.
Раньше мы осуществляли нивелировку площадей, выравнивая их, и строили земляные каналы. Это приводило к сильной утечке воды. Складывалось нерентабельное хозяйство, требовались большие работы по исправлению ирригационной системы, каждый сезон ремонтировались каналы, восстанавливались земляные насыпи. Но когда я был во Франции и слетал к границе Испании, то увидел там поливное хозяйство, которое меня очаровало. Там сделали железобетонные лотки, разводящие воду. Нет утечки воды, не надо делать насыпи, что очень трудоемко. Нивелировка для распределения воды тоже упрощается. Лотки стоят на подставках, остается только придать нужный наклон и рассчитать, сколько и из какой точки подать воды и в какое время. Все это поддается расчету. Изготовление лотков механизировано, налажен монтаж. Мы послали туда своих инженеров, они воспользовались любезностью французов и изучили их опыт. Сейчас мы его применяем у себя. Считаю, что эта система очень эффективна и легко может быть внедрена в египетских условиях.
Многое другое египтяне смогут тоже увидеть, если приедут к нам. Они поднимут бухгалтерские книги, весь учет – к их услугам. Все сумеете проверить на полях и потом взвесить, выгодно это или нет. Если выгодно, то делайте. Если нет, отбросьте. Но то, что невыгодно нам, я бы никогда не посмел советовать другим. Кооперативный план был предложен Лениным и потом подтвержден жизнью. Там, где проводилось кооперирование крестьян и разумно создавались совхозы на деловой основе, с подбором хороших кадров, они себя оправдали. А сколько у нас разворовывалось? Сколько у нас убыточных совхозов? Сколько загубленных колхозов? Сколько было погублено людей в результате бестолкового проведения коллективизации? Но это уже другой вопрос, вопрос истории и анализа допущенных ошибок или извращений при кооперировании. Он к вам не относится. Вы сейчас возьмете сразу все лучшее, что накоплено опытом советского народа». Тут Насер стал более внимательно слушать меня и задавать разные вопросы. Он сказал: «В такое-то время я за вами заеду, поедем к нам, там соберется все египетское руководство, мы побеседуем». – «Пожалуйста, я пообедаю и буду вас ждать».
В Египте пребывание было приятно мне и тем, что мусульмане не пьют спиртного, хотя не все верующие придерживаются рекомендаций пророка. В Египте и на обедах, и на торжествах, и в семейных условиях мы пили только соки, причем замечательные и разнообразные, из различных фруктов, приятные и утоляющие жажду. При тамошней жаре это единственное спасение. Хочу выразить признательность пророку, который рекомендовал не пить спиртных напитков.
У меня стал многолетней привычкой режим, при котором мне на обед хватало 20 минут. Когда я обедал один, то никогда не пользовался спиртными напитками, даже в годы юности. Пообедал и опять готов вступить в строй… Дождался я назначенного часа, приехал Насер вместе с Амером. Как-то Насер сказал мне один на один: «Товарищ Хрущев, я и Амер – одно лицо. Что можно говорить мне, говорите и Амеру, что Амеру, то и мне. Мы близкие друзья». Я это видел воочию. Они даже жили рядом. И их семьи были тоже как одна семья. И дети их дружили между собой. Я радовался, что два таких друга являются ведущими лидерами в новом деле переуст