(пер. Анны Хильми)
Остается изучить, как ребенок объясняет происхождение первичных материалов, таких как дерево, камень, ткань и т. п.; при этом нами движет отнюдь не схематизм мышления. Каждый из этих вопросов интересует ребенка, ну или, по крайней мере, некоторых детей. А вернее будет сказать, что дети действительно задавали все те вопросы, которые будем задавать мы. Так, в коллекции вопросов, собранных Жоржем Боном[61], мы встречаем такие примеры (все от одного ребенка). В 2,5 года: «Папа, а до нас люди были? – Да. – А как они сюда пришли? – Родились, как и мы. – А земля была раньше, чем на ней появились люди? – Да. – А откуда она взялась, если еще не было людей, чтобы ее сделать?». В 3,5 года: «Кто сделал землю? А было такое время, когда нас не было на земле?» В 4 года 9 месяцев: «Из чего сделана гора?»
Г-жа Кляйн в любопытном исследовании[62] приводит такие вопросы 4–5-летних детей: «Как получается дерево? Как получается камень?» Ребенку говорят, что камень всегда здесь лежал, однако ему этого недостаточно: «Но откуда он взялся?» Другие вопросы относятся к тому, как растут деревья, цветы, к происхождению пыли, стекла и т. д. Одним словом, любой вид материи может стать поводом для спонтанного проявления любопытства, и сама форма вопроса обычно показывает, что ребенок ждет в ответ артификалистское объяснение.
§ 1. Происхождение древесины и растений
Как обычно, в эволюции детских объяснений мы выделяем три стадии: тотальный артификализм, смешение артификализма и природного объяснения и, наконец, полностью природное объяснение. На первой стадии дерево как материал воспринимается рукотворным, когда ребенок видит части сломанной мебели; либо деревянные предметы получаются из деревьев, но сами деревья созданы человеком – например, в землю посажены «палки» или посеяны семена, специально сделанные продавцами семян. На второй стадии ребенок понимает, что древесину получают из деревьев, а деревья растут из семян (или из корней и т. п.). Вдобавок к этому семена происходят от самих деревьев или от других растений (например, от зерновых и т. п.). При этом необходимо, чтобы люди их собрали и обработали, прежде чем посеять, иначе деревья не вырастут. То есть природа еще не самодостаточна. И наконец, на третьей стадии ребенок приходит к полностью верному объяснению.
Приведем несколько примеров первой стадии, которая длится у детей в среднем до 7–8-летнего возраста. Мы видим два типа ответов в зависимости от того, знают дети, что дрова получаются из деревьев, или еще не знают. Вот примеры первого типа:
Дар (4 года): «Откуда люди берут дрова? – Не знаю. – А как ты думаешь? – Покупают. – У кого? – У одной тети. – А тетя откуда их взяла? – Сделала. – Как? – Она склеила маленькие деревяшки, чтобы получились большие. – А маленькие деревяшки откуда? – Их сделали гвоздями. – Как? – Их скрепляют. Потом забивают [гвозди]. Забивают эти штуки в дрова. – А маленькие деревяшки откуда берут? – Не знаю. Когда работают, они отваливаются от больших».
Пор (4 ½): Дрова можно купить «в лавке. – А у продавца дрова откуда? – Они там в мешках. – А когда мешки кончаются? – Покупает у другого торговца», и так до бесконечности.
Люг (7 лет): «Откуда люди берут дрова? – Они выходят из машины. – А в машину надо что-нибудь положить, чтобы получились дрова, или ничего не надо? – Надо что-то положить. – Что? – Надо положить щепки».
Рюд (7 лет): Дрова берут у торговца, а тот – у другого торговца и т. д. Что же до первичного происхождения дров, то они берутся «от одного человека, он ломает шкафы».
Перейдем теперь к более осведомленным детям: они считают, что дрова получаются из деревьев, а деревья – из семян. Мы увидим, что даже в этом случае сохраняется тотальный артификализм, потому что сами семена сделаны людьми:
Тэр (6 ½): «Откуда люди берут дрова? – Их делают из разного. – Из чего? – Из дерева. – А дерево откуда берется? – Из леса. – Как? – Господь Бог помог людям сделать дерево, а потом они посадили его в землю. – А где они взяли это дерево, которое посадили? – Они его сделали, а потом уже посадили в землю». «А новые деревья появляются когда-нибудь? – Да. – А как это происходит? – Сеют разное. – Что? – То, что покупают в магазине». «А как получают семена? – Делают. – Кто? – Люди». «Что надо, чтобы получились семена? – Нужны круглые штучки. – Откуда их берут? – С земли. – Где? – В полях. Раздвигают траву и подбирают семена. – А откуда они там появились? – Их обронили, когда сеяли. – А откуда их взяли? – В лавке. – А продавец откуда их взял? – Ему прислали с фабрики. – А разве семена не находят? – Нет, их делают».
Блан (6 лет): «Откуда люди берут дрова? – Рубят стволы деревьев. – А откуда берутся деревья? – Сеют семена. – А семена? – Покупают. – Где? – В магазинах». «А продавец в магазине? Подумай немножко. – Он их делает. – Из чего? – Из других семян». «Когда появились первые люди, деревья уже были? – Нет. – А как они появились? – Из семян». «А откуда взялись эти семена? – Из магазина».
Хорошо видно, насколько артификалистским остается происхождение деревьев. Речь, конечно, не идет о сотворении ex nihilo – с этим понятием ребенок управляется не лучше, чем примитивные теории о происхождении вселенной. Если пытаться подтолкнуть ребенка к размышлениям, мы так или иначе попадаем в замкнутый круг: дрова сделаны из щепок, а семена состоят из семян.
На второй стадии приходит идея о естественном процессе появления семян, но артификализм все еще устойчив в том смысле, что для воспроизводства деревьев необходимо участие человека. Вот тому примеры:
Дюк (6;10): Дрова получаются из деревьев. «А деревья? – Проращивают семечко. – А семечко? – Покупают. – Где? – В лавке. – А продавец откуда их берет? – Он их делает. – Как? – В машине. – А как в машине делают семена? – Их кладут в машины. – Что кладут? – То, что растет на деревьях. – А что это? – Фрукты. – А что надо сделать, чтобы получить семена елки? – Надо взять шишки. – А дальше? – Положить их в машину». «А можно сделать семена, если ничего не брать у деревьев? – Нет. – А без машины можно вырастить деревья? – Нет».
Ах (7 ½): Дрова получаются из деревьев, а деревья из семян. Семена можно взять «на фабрике. – На какой фабрике? – На фабрике семян». «А что делают на фабрике? – Семена. – Из чего? – Из зерна. – Думаешь, и цветы делают из пшеничных зерен? – Да». «А без людей цветы были бы? – Нет».
В ответах детей, лучше знакомых с деревенской жизнью, «фабрики» возникают, конечно, реже, но и эти дети продолжают считать, что растениям необходимо участие человека.
Був (8 лет): Елки прорастают из семян. Семена в свою очередь «берут из шишек. – Если бы не люди, елки сами росли бы в лесу? – Нет, потому что никого нет [никого бы не было]. – Если бы никого не было, то и семян бы не было? – Не было бы деревьев». «Почему? – Потому что нет семян. – Почему? – Потому что некому было бы их взять».
Хорошо видно, насколько склонность к артификализму укоренилась даже у самых осведомленных детей и даже вокруг Женевы, где все они хорошо знакомы с деревенской жизнью.
И наконец, детям можно задать один интересный вопрос: «почему листья у деревьев зеленые?». На первой стадии ребенок ответит так:
Дю (4 года): «Потому что их раскрасили».
Фрез (4 года): Деревья в горах, «их сделали люди. – Как? – Из дерева. Они нашли дерево. Они нашли цветы и повесили на деревья. – Почему листья у деревьев зеленые? – Это чтобы сделать деревья покрасивее».
Блан (6 лет): «Их покрасили».
На второй стадии дети дают такие ответы:
Ол (6;11): «Это потому, что выросли свежие листики».
Эйн (6 лет): «Почему листья зеленые? – Потому что посеяли семена. – А почему они зеленые, а не другие? – Потому что весна».
Жио (7;2): «Это весна сделала так, что они выросли зелеными».
Ива (9 ½): «Это дерево делает их зелеными. – Как это дерево так может? – Это корни сделали их зелеными, когда они [листья] вышли из корней. – А корни откуда берутся? – Из семян». «Какого цвета семена? – Семена такие же, как и цветы. – Ты видел голубые семена? – Нет. – А голубые цветы? – Да. – Как же так получается? – В семенах есть немного голубого. – Это голубое можно увидеть? – Нет».
Отметим в этом последнем ответе тенденцию к преформизму.
Первая стадия длится в среднем до 6–7 лет, вторая – до 9 лет. На третьей стадии дети дают верные ответы о происхождении семян и при этом стараются избежать объяснений о цвете листьев либо дают те же ответы, что мы только что видели.
§ 2. Происхождение железа, стекла, ткани и бумаги
Дадим лишь краткий обзор этих объяснений, поскольку они не содержат ничего особенно интересного.
У самых младших можно выделить стадию на первый взгляд пред-артификалистскую, в действительности лишь предшествующую любой потребности в объяснении:
Оа (4 года) говорит нам о железе, что «его находят». Оно сделалось «само». То же говорится о бумаге и ткани.
Фрез (4 года) дает те же ответы. Железо «находят. – Его делают или находят? – Его находят». «Где? – Мы нашли его у нашей тети».
Сала (4 года): «Его ловят руками в воде». Один и тот же ответ о железе, бумаге и т. д.
Нет сомнения, что эта стадия, хоть и предшествует любому объяснению, в то же время подводит к артификализму: вещи дает в готовом виде вселенная, организованная в интересах человека. Таким образом, первые детские объяснения будут полностью артификалистскими. Вот наглядный в этом отношении пример перехода:
Мас (6 лет): Железо «достают из земли». «А откуда берется это железо в земле? – Его положили [в землю]».
Первые детские объяснения происхождения материалов можно разделить на два типа: либо одни материалы изготовляют при помощи других, либо их делают из кусочков самого вещества. Вот примеры первого типа:
Блас (5 лет): Железо сделано «из проводка», то есть из «малюсенького кусочка проволоки», которая сделана «из другой проволочки» [из обычной проволоки]. Ткань сделана «из травы». Стекло делают «изо льда».
Бос (6 лет): Железо сделано «из земли». То же и о стекле.
Ко (6 лет): Железо изготовлено «из стекла».
Ол (6 лет) дает тот же ответ и добавляет, что «стекло нагрели, чтобы сделать железо».
Фер (7;9): Железо делают «из жести», а жесть «из пайки» [из состава для пайки], а пайку «из смолы деревьев».
Во (6 лет): Чтобы получить железо, в машины закладывают дерево, а чтобы получить бумагу, кладут стекло.
Рю (7 лет): Ткань делают «из паутины», а бумагу – «из куриных лап». Последнее объяснение связано с тем, что в Женеве так называют ветошь («patte» по-французски значит «лапа» у птицы, а в Швейцарии – также «тряпье для производства бумаги». – Примеч. пер.).
Одним словом, машины – это такие волшебные ящики, куда можно положить что угодно и получить что пожелаешь, по принципу чисто внешнего подобия, схваченного ребенком. В статье, на которую мы будем ссылаться ниже, г-жа Кляйн рассказывает, как ее ребенок 4 лет однажды попросил, чтобы шпинат к ужину поварили подольше – так он станет картошкой. С этой верой во всемогущество техники взрослых мы снова столкнемся, исследуя детские представления о различных механизмах.
А вот второй тип ответов:
Дар (4 года): Железо берется из магазинов: «маленькие кусочки слепляются» [кусочки склеивают, чтобы получить целое].
Бен (5 ½): Стекло делают «из осколков».
Ол (6 лет): «Находят осколки стекла и потом их соединяют».
Но эти ответы сосуществуют с предыдущими и с ними смешиваются.
Приведенные данные интересны лишь постольку, поскольку показывают нам детскую склонность верить во всемогущество взрослых. Как раз на этом этапе все в природе кажется ребенку искусственным или изготовленным. Позже, когда ребенок мало-помалу придет к пониманию того, что машины не волшебны и не всемогущи, ему все труднее будет находить для природных явлений артификалистские причины, и тогда артификализм начнет вытесняться объяснениями собственно физическими.
§ 3. Происхождение камней и земли
Задача с почвой намного интереснее – тут детские представления меньше подвержены вербализации и влиянию взрослых, чем в случае предыдущих материалов.
К вопросу о происхождении камней мы добавили другой вопрос, более конкретный. Мы показали детям круглый отполированный камешек, похожий на те, что каждый из них видел на берегу озера или реки Арвы, и спросили: «Почему он круглый?» Если ребенок не говорил, что это вода его обточила, мы добавляли: «Я нашел его на берегу Арвы. Как ты думаешь, почему он круглый?»
В полученных объяснениях мы выделили три стадии: тотальный артификализм до 7–8 лет, природное объяснение, начиная с 9–10 лет, и промежуточная стадия между ними.
На первой стадии, по мнению детей, земля и камень изготовлены друг из друга, либо и земля, и камень сделаны из «маленьких кусочков» камня. Примеры:
Дар (4 года): Камни появились «от дома. Если дом сгорел [в – руинах], берут камни». «На горе Салев есть камни; откуда они там? – Они посажены в землю. – Откуда они взялись? – Трудно сказать! Их делают из мрамора».
Сала (4 года): Камни «сделаны». А земля, «она внутри. – Внутри чего? – Внутри камней».
Блас (5 лет): Камни «делают» из «маленьких кусочков» камня, а землю «изготавливают».
Зал (5 лет): «Дяди, которые чинят дома. Это они делают землю».
Кур (5 лет): «Откуда берутся камни на горе Салев? – Наверное, дяди сажают». «Как появились камни? – Берут цемент, потом склеивают, потом стучат молотком, чтобы слиплось. – Камни сажают – что это значит? – Сажают маленькие кусочки, потом кладут цемент, потом склеивают».
Бло (6 лет): Камни есть даже в поле, «потому что в землю посеяли зерна. – Зерна чего? – Зерна камней. – Откуда они взялись? – От людей. – А какие они? – Круглые. – А для чего они? – Чтобы их сажать. – А что они делают, когда их сажают? – Получаются камни».
Хат (7 лет): Рабочие «взяли гальку, песок, гравий и сделали камни». Камни в поле: «Это дяди их разбрасывают». Земля сделана людьми.
Кув (6 лет): Все камни сделаны из земли каменщиками, а земля – это толченый камень.
Итак, на первой стадии мы встречаем три близких объяснения, между которыми колеблется почти каждый ребенок. Первое заключается в том, что земля сделана из камней, а камни из земли, между ними может быть промежуточная субстанция – песок. Второе объяснение состоит в том, что камни сделаны из маленьких камешков, которые просто выбросили за ненадобностью. Подобное встречалось нам в отношении дерева: дрова сделаны из щепок и т. д. Тут речь идет о двух способах соединения, результат которых мы увидим, когда детское объяснение освободится от артификализма: этот результат – атомизм, соединенный с идеей уплотнения или разрежения единой субстанции, служащей материалом для почвы. И наконец, третье объяснение, которое дают некоторые дети (не все, но многие), сводится к мысли, что кусочки камней «прорастают» на манер растений: это «каменные зерна», из которых «получаются камни», «их сажают», «они растут» и т. д. Следует ли рассматривать эти выражения как простые фигуры речи? Дальше мы убедимся, что камням приписывается настоящая жизнь. Но вместе с тем увидим – и примеры выше наглядны в этом отношении, – что жизнь не исключает идею об искусственном изготовлении: сначала камни делают, затем сажают, и они прорастают.
Лучшее подтверждение таким интерпретациям дает изучение детских ответов на вопрос о камешке, обточенном водой Арвы, ведь этот камешек – конкретный предмет, хорошо знакомый каждому ребенку, игравшему на берегу озера или реки, и мы можем не просто описать его, но дать ребенку в руки. В результате старшие дети, за минуту до того утверждавшие, что камни сделаны человеком, без колебаний сказали, что гальку отшлифовала вода, отказавшись таким образом от артификалистских мифов при контакте с реальным предметом. А младшие, напротив, сохраняют привычное направление мысли. Вот ответы, полученные на первой стадии:
Фрез (4 года): «Посмотри на этот камешек. Почему он круглый? – Чтобы воткнуть в землю. – Знаешь, где я его нашел? На берегу Арвы. Почему он круглый? – Чтобы воткнуть в землю».
Пор (4 ½): «Потому что их сделали круглыми».
Блас (5 лет): «Видишь камешек, почему он круглый? – Потому что он из муки. – Знаешь, где я его нашел? На берегу Арвы. Почему он круглый? – Потому что он из муки». Все камни сделаны «дядями… из белой-белой муки» [из цемента]. И камешек из Арвы сделан так же.
Тул (5 лет): «Почему он круглый? – Потому что ему хочется быть круглым». «Он сделан таким круглым».
Эйн (6 лет): «Почему он круглый? – Потому что не такой, как другие. – Почему? – Потому что его сделали по-другому. – Ты мне сказал, что их находят, а теперь говоришь, что делают. Что же, по-твоему, их находят или делают? – Они растут в земле. – Этот камешек я нашел на берегу Арвы. Почему он круглый? – Не знаю почему, потому что его нашли на берегу Арвы». Хорошо видно, насколько понятия «сделан» и «расти» не противоречат друг другу на этой стадии.
Воль (7 лет): Он круглый, потому что «его таким сделали».
Кув (6 ½): «Потому что его сделали круглым. – Из чего? – Из – мокрой земли».
Бло (6 ½): «Видишь этот круглый камешек? Где такие можно найти? – На берегу Арвы. – Почему он круглый? – Потому что круглых камешков много. – Как они получаются? – Люди делают. – Почему он круглый? – Потому что их сделали круглыми».
Видно, насколько эти случаи подтверждают наши предыдущие наблюдения, особенно по части связи артификализма с анимизмом.
Прежде чем перейти к чисто природным объяснениям (третья стадия), нам предстоит выделить и изучить промежуточную стадию, на которой ребенок, не порывая с артификализмом, подключает природные процессы формирования, и это не просто «жизнь» или «рост» камешков.
Начнем с важного примера на грани между первой и второй стадиями:
Роб (7 лет): «Откуда берутся камни? – Их берут из больших ящиков. Берут большой камень. Ломают, получается маленький, а потом снова делают большой [это уже привычные нам процессы разделения на части и последующей сборки]. – Смотри, вот камешек [круглая галька]. Думаешь, из него можно было бы сделать большой? – Ну да! Можно взять большой камень, потом разбить, получился бы камень побольше. Да нет, из этого [из гальки] тоже можно было бы сделать большой камень. Он достаточно тяжелый!» «Взгляни на этот камень; почему он круглый? – Потому что их находят, ломают, потом делают из них большие, круглые. – Не догадываешься, где я его нашел? На берегу Арвы. Почему он круглый? – Их ломают, потом делают круглые».
Этот случай очень интересен. Вес камня приводится как необходимое условие, для того чтобы из маленького камня можно было сделать большой. То есть речь уже идет не о простом изготовлении, а об изготовлении, предполагающем, что камень способен сжиматься или расширяться: галька – это сжатая субстанция, потому что она тяжелая, и если ее разбить на маленькие кусочки, то можно потом составить из них менее плотный и более крупный камень. Очевидно, что к делению на части и последующей сборке заново – обычным процессам в детских ответах на первой стадии – здесь добавляется другая важная идея: идея уплотнения и разрежения. Теперь эта идея, еще связанная – в случае Роба – с артификализмом (факт сжатия), содержит в зачатке идею о частицах материи. Дальше мы увидим, как некоторые дети на третьей стадии более или менее явно приходят к этому понятию. Таким образом, случай Роба мы относим к промежуточным между артификализмом и тем, что рискнем назвать детским атомизмом.
Ответы на второй стадии показывают, как артификализм постепенно переносится на саму природу:
Блаз (6;6): «Почему это камешек круглый? – Чтобы делать огонь. – Как это? – Надо по нему постучать. – Чем? – Молотком. – Я нашел его на берегу Арвы; почему он круглый? – Потому что Арва сделала его круглым, своей водой. – А как вода это делает? – Берется земля и лепится».
Ол (6;11): Люди сделали землю, песок и камни. А галька круглая, «потому что была в воде. – И что же? – Потому и распухла». «Если слишком много пить, – добавляет Ол, – можно распухнуть».
Дэн (7 лет): Камни – это «сухой цемент», затем Ден передумал: «Они сами по себе сделались. Их сделала земля. Я ни разу не видел, как они делаются».
Хорн (5 ½. Очень развит во всех отношениях). Чтобы получить камень, «берут глину и делают камень». «Ты бывал в деревне? – Да. – Значит, видел камни на земле. Откуда они берутся? – С фабрики. – Этот камешек я нашел на берегу Арвы. Почему он круглый? – Потому что его таким сделало. – Что сделало? – Вода. – Как? – Волнами. – И…? – Они толкали камешек. Так он стал круглым». После этого превосходного объяснения Хорн говорит нам о другом черно-белом камешке следующее: «Почему этот камешек снизу белый, а сверху черный? – Потому что он из песка и земли. – Почему? – Чтобы он был крепким. – Что его таким сделало? – Фабрика. – Ты думаешь? Но ведь я его нашел на берегу Арвы?.. – Это вода. – Что она сделала? – Она его так повернула. Сверху принесла земли».
Мы видим, как ребенок изобретает первые природные объяснения – вода и земля просто подменяют человеческую работу и действуют намеренно и для пользы человека. Понятно, что при желании в каждом из приведенных детских высказываний можно усмотреть механический смысл, а не артификалистский. Но в целом подобная трактовка не выдерживает критики, речь идет именно об артификализме, который становится имманентным и приписывается самой природе. В самом деле, все процессы, упомянутые ребенком (разбухание, сжатие и увеличение в объеме, склеивание и т. д.), – это процессы, которыми минутой раньше или позже те же дети описывают человеческую деятельность. Далее все эти концепции пронизывает системный финализм. И наконец, изучая детские объяснения природных движений (С. Р.), мы увидим, что дети очень долго считают волны, водные потоки и т. п. результатом особого динамического, а вовсе не механического процесса.
Рассмотрим промежуточный случай между получеловеческим, полуимманентным артификализмом этой второй стадии и физическим объяснением третьей стадии:
Жерв (11;0) говорит, что уже задумывался, как появилась земля. «Я думал, что ее сделали люди. Потом решил, что на это ушло бы слишком много времени и денег. И потом, где было взять землю? – И как же все началось? – А вышло так. Что-то свалилось с облаков. Они [облака] упали. Они и образовали землю. Земля – это скученные облака. – А деревья? – Когда образовалась земля, они вышли из-под земли. Появились маленькие корешки. Постепенно получилось дерево». Что же касается облаков, то, как сказал Жерв чуть раньше, они «вышли из вулканов».
И наконец, примеры третьей стадии: здесь ребенок объясняет землю измельчением камней, а камни – сжатием земли, но эти процессы исключительно природные.
Був (9 ½): «Как появились камни? – Из земли. – Как они стали камнями? – Затвердели. – Почему? – Земля долго там лежала и затвердела. – Каким образом? – Из-за солнца. Когда жарко, земля твердеет. – Почему? – Высыхает». «Если разбить камень, что получится? – Обломки [= осколки]. – А если разбить обломки? – Получится земля». «А если еще мельче разбить, что получится? – Совсем мелкие камешки. – А если и их разбить? – Получится земля» и т. д. Був говорит, что в конце концов можно получить земляные «куличики».
Стоэ (11 лет): «Как получают камень? – Камни делает земля». «Каким образом? – В земле становится сухо. – И что? – Получаются камни. – Если в одну из этих двух одинаковых коробок положить камни, а в другую – землю, какая из них будет тяжелее? – Та, где камни. – А как легкая земля дает тяжелые камни? – Земля сжимается, пока не станет толстой [= плотной]. – Почему она сжимается? – Потому что жарко. – Из чего камень? – Из земли».
Фал (9 лет): «Как получился камень? – Это песок затвердел». «А песок откуда появился? – Из земли». «Если разбить камень, что получится? – Песок. – А если измельчить песок? – Еще тоньше песок. – А если дальше измельчить, что выйдет? – … Совсем тонкий, как мука».
Венг (9;7): «Как появились камни? – Из маленьких железок. – Что это такое? – Их находят в земле. Вроде камешков». «А маленькие железки как появились? – Из железок поменьше. – А из чего они? – Из земли. – А земля как получилась? – Из камней. Каким образом? – Они ломаются. – Из чего состоит земля? – Из таких как бы железок». «Что это такое? – Это такие штуковинки, которые собрались вместе». «А если их разбить? – Дальше не получится, потому что вообще ничего больше не останется».
Не будем поддаваться искушению и приписывать детям эксплицитный атомизм, попытаемся отделить в ответах спонтанное от того, что спровоцировано опросом. Так, спонтанна мысль о том, что камень и земля состоят из одной материи, просто сжатой или разреженной. С этим выводом мы снова столкнемся в явном виде, изучая детские представления о весе (см. C.P.). Дети 7–10 лет всегда думают, что при одинаковом объеме тяжелее то тело, которое «полнее» или более «сжатое».
Но отсюда всего один шаг до грубого атомизма, и в ходе опроса ребенок делает этот шаг, стоит лишь спросить, как получился камень (случай Венга), или что будет, если разбить каменные осколки (случай Бува). Вот еще более явный случай, который мы дополним детским воспоминанием:
Март (11 ½) сравнивает гладкий камешек очень мелкой, почти невидимой невооруженным глазом, зернистости с пробкой. «Забавно. Пробка большая и легкая, а камешек маленький и тяжелый. Почему так? – У камешка это то, что внутри… [тяжелое]. Куча всякой мелочи, песка. Оно сжато, и еще добавлены совсем мелкие камешки и травинки, а в пробке есть такие как бы дырочки». Дальше мы сравниваем камень с куском пластилина такого же размера, и Март говорит, что камень тяжелее, потому что больше. Мы возражаем: «Но они же одинаковые. – Да, – говорит Март, – но, если посмотреть получше – разница есть! – А в чем разница? – В камне всякого немного больше, если присмотреться. – Чего именно больше? – Больше песчинок, мелких жилок».
То есть Март связывает вес с обилием частиц, из которых состоит вещество!
Один молодой человек поделился с нами одним из многочисленных детских воспоминаний: лет в 10–11 он пытался представить себе состав таких веществ, как земля, камень, листья деревьев, древесина и т. п. Он пришел к выводу, что маленькие кусочки вещества в сжатом или разреженном состоянии могут давать всевозможные вариации плотности и внешнего вида. Он вспомнил в частности, что именно так – казалось ему – объясняется разница между сухим плотным листом и листом гибким и тонким.
Таким образом, можно сделать вывод, что детское представление о сжатии и разрежении является переходной формой между объяснениями на основе простых преобразований разнородных веществ (воздух превращается в воду, облака и т. п.) и собственно атомизмом. Если искать сравнение в истории, чтобы прояснить смысл приведенных выше ответов, следовало бы обратиться к теории четырех стихий Эмпедокла.
Однако повторюсь: прежде чем считать эти ответы действительно спонтанными, рассмотрим сперва весьма показательные объяснения, которые дети дают разнице в плотности между телами.
§ 4. Происхождение гор
Детские объяснения образования гор позволят нам выяснить точное соотношение между анимизмом и артификализмом в случае с такими на вид неодушевленными материями, как камни или земля.
В полученных ответах мы выделили две стадии. Для второй характерно природное объяснение. И наоборот, на первой стадии горы были построены людьми. Но, что любопытно, в половине случаев первой стадии горы в то же время воспринимаются как живые в том смысле, что они «выросли». Вот примеры такой смеси анимизма с артификализмом:
Эйн (6 лет): «Как получились горы? – Из камня. – Как это? – Сделалась гора». Это Господь Бог: «Он положил внутрь камень. – Внутрь чего? – В землю. – А потом? – Сделался большой камень. – А сначала был маленький? – Не такой большой».
Роб (7 лет): «Как получились горы? – Сначала берут землю, потом кладут ее на горы, потом делают из этого горы. – Кто делает? – Надо много людей, чтобы сделать горы, не меньше четырех». «Люди дают им земли, потом они сами делаются. Или если хотят сделать новую, они разбирают гору и потом делают из нее другую, покрасивее».
Хен (7 лет) говорит нам, что камни «положили» в землю, потом «они проросли», но не уточняет как.
Кур (5 лет) говорит, что дяди «должны посадить» камни горы Салев, «а потом они растут, потом становятся огромными». «Это трава тянет их вверх».
Ол (6;11): Все горы появились благодаря Господу Богу («Это Господь Бог») и силе роста: «А потом они все время росли». «Салев все еще растет? – Нет, потому что Господь Бог не хотел, чтобы она росла больше [= дальше]. – Их кто-то сделал или они сами сделались? – Сперва их создал Господь Бог, а потом они сделались сами!»
Очевидно, что для этих детей искусственное происхождение не противоречит росту. Ребенок, конечно, не наделяет гору сознанием как таковым. Но объекты, когда их создают, в некотором смысле помогают – они тянутся вверх, земля формирует камни и т. д. Человек работает не с инертной материей, но по живому. Без человека ничего бы не возникло, но благодаря ему пробуждается некоторая активность.
Другие дети на первой стадии, казалось бы, чужды этих идей, но возникает вопрос, всегда ли это так и нет ли у них порой тех же представлений, что у детей выше. Возможно, тут просто вопрос нюансов: иногда акцент ставится на изготовлении, иногда на активной роли изготавливаемой вещи.
Кур (6 лет): «Как появилась гора Салев? – Из больших камней. – Откуда они появились? – Их набрали». «Один человек, нет, много. Их было 12. – Как они это сделали? – Из камней. Они их взяли. Положили на гору. Положили камень, потом еще, и вышла вот такая верхушка». «А что было сначала – Женева или Салев? – Дома появились первыми, а потом камни».
Жиль (7 лет): «Как возникли горы? – Они целиком из камней. – Как они появились? – Чтобы окружить [Женеву в самом деле окружают горы]. Большие кучи камней по всему кругу [вокруг поселения]. – Как это вышло? – …Это люди их туда принесли».
Ру (7 лет): Гору Салев сделали «дяди. – Почему? – Сам он не мог сделаться. – Зачем он нужен? – Для луны. – Как это? – Чтобы ложиться спать» [чтобы луна уходила спать за гору].
А вот пример, где гора хоть и не сделана человеком, но все еще существует для него одного:
Дюк (6;10): Горы «сделались сами. – А зачем горы? – Чтобы ходить туда кататься на коньках».
В другой работе (L. P., с. 226) мы приводили примечательный вопрос Дэла в 6 ½ лет: «А есть Малый Сервен и Большой Сервен (французское название горы Маттерхорн. – Примеч. пер.)? – Нет. – А почему есть Малый Салев и Большой Салев?» Этот вопрос, артификалистский уже по своей форме, ясно показывает, насколько спонтанна детская наклонность рассматривать горы как «сделанные для» нас, а значит, сделанные нами. Так, на этот вопрос Дэла дети семи лет отвечали (L. P., с. 295): «[Есть два Салева] Потому что один – для маленьких детей, а другой – для больших». «Для того чтобы подняться на маленький, а потом на большой» и т. д.
И наконец, в среднем с 9–10 лет наступает вторая стадия, когда дети ищут природные объяснения:
Дэн (8 лет): «Это земля поднялась. Это как большой камень. – Это люди сделали? – Нет!»
Буж (9;6): «Они сделались из земли. – Горы сделал кто-то? – Нет. Это земля так поднимается».
Таким образом, представления детей о горах подтверждают наши наблюдения относительно земли и камней.