Эндрю подошел к Натали.
– Брось, – сказал он. – Я потом домою.
– Не глупи, я все равно уже мою.
Он приобнял ее.
– Что бы я без тебя делал?
– Все время мыл бы посуду, потому что вряд ли ты когда застанешь Лайлу в резиновых перчатках.
Его рука все еще обвивала ее плечи, и она опять испытала ту же смесь чувств: счастье и легчайшую тень страха.
– Нам с тобой надо чаще видеться. Мне не хватает тех наших бесед, что мы вели во Франции.
– Да. Мне тоже не хватает. – Она подняла на него взгляд, а он ей улыбнулся, и она почувствовала, как горячие слезы закипают в глазах.
– Ой! – В кухню ворвалась Лайла с двумя стопками в руке. – Вот. Текила.
– Я завтра работаю, Лайло, – сказала Натали.
– Мы все работаем! – Она впихнула стопку в руку Натали. – Ну же! Ты должна. Сегодня моя годовщина.
– Вообще-то наша, – заметил Эндрю.
– Да-да, не все ли равно? Пей.
Натали взяла стопку и опрокинула в себя ее содержимое, проглотив его как можно скорее и скорчив гримасу.
– Бэ!
Лайла чмокнула ее в щеку, схватила за мыльную руку.
– Идем. Дрю это доделает. Пойдем потанцуем со мной. – Она потащила Натали в гостиную, и они все вместе запрыгали по комнате под «Диско-2000»: Дэн, Конор, Джен, Лайла и Натали.
Глава тридцатая
Декабрь 1995 г.
– Он доводит меня до безумия. До безумия! – сказала Джен, вдруг осознавая, что говорит слишком громко и что люди за соседним столиком на нее смотрят. Она почти прикончила свой третий джин с тоником, а ведь они пробыли здесь всего час. Ей необходимо было что-то съесть. Но в этом баре, тускло освещенном и людном, едва ли можно было найти что-то съестное.
– Он ведь через неделю-другую съедет? – спросила Лайла, обводя взглядом помещение. – В любом случае ты не связана с ним одной веревкой.
Джен посмотрела на нее озадаченно.
– Да не Дэн, – сделала большие глаза Натали. – Ты что, не слушаешь? Она говорит о Коноре.
– Ну, с ним-то ты действительно связана одной веревкой. Как я с Дрю. Черт подери! Это оказалось совсем не тем, что я ожидала. Я имею в виду – жить вместе. Оказалось, что в этом гораздо меньше… Просто всего меньше, тебе не кажется? Меньше походов в свет, меньше подарков, меньше секса, меньше удовольствия.
– Выходов в свет, – поправила Натали.
– Что?
– Так, проехали.
– Ты поправляешь мою речь, Натали? – Лайла бросила в нее кусочком лимонной кожуры. – Я предупреждала тебя насчет этого. Боже, вы видели вон того? У барной стойки, темные волосы, джинсы, черная футболка, вон там, в самом конце? Клянусь, я бы от такого не отказалась.
– Лайла! – Натали бросила лимонную корку обратно.
Голова Джен слегка кружилась – из-за джина в сочетании с порхающим стилем речи Лайлы.
– Я шучу. Хотя, честно говоря, не отказалась бы. Посмотрите на его зад. У нас на работе есть один тип, у которого самое потрясающее тело из всех, что я видела. Серьезно. Я могу смотреть на него целый день. Но… о чем это я говорила? Ах да. Жить вместе – это совсем не подарок, верно? Не знаю, я просто чувствую, что всю радость будто кто-то выпил, и теперь мы ссоримся. Причем часто. Почти все время. Вы тоже постоянно спорите? – Джен открыла рот, чтобы ответить, но Лайла не слушала. – Я всерьез подумываю переехать обратно к маме. Вот до чего бесит меня сейчас Дрю. До того сильно, что я готова снова жить с матерью.
– Твоя мама замечательная, – с легкой завистью сказала Натали. – Жить с твоей мамой – это, наверное, как жить с Марианной Фейтфулл или Гретой Гарбо; она смогла бы давать тебе мудрые советы насчет мужчин и одежды. А вот жить с моей матерью это все равно что жить с Фелисити Кендал[23].
Оказалось, что Джен и Конор не спорили. Во всяком случае, не часто. Во всяком случае, не все время. Она была счастлива жить с Конором. Очень счастлива. Правда, Лайла права, все оказалось не совсем так, как Джен ожидала: они действительно меньше выходили в свет, но это было даже хорошо, потому что ни у одного из них не было вагона денег, а Лондон такой дорогой город. И действительно, если не считать первых нескольких недель, они занимались сексом реже, чем раньше, но это было, вероятно, оттого, что им было неловко перед Дэном, который спал внизу, да и к тому же оба сильно уставали, потому что не привыкли зарабатывать себе на жизнь.
И, таким образом, Кон действовал ей на нервы немного больше, чем обычно. Но это нормально, так ведь? На втором курсе университета она делила жилье с Лайлой, и было множество поводов, ежедневных поводов, по которым ей хотелось задушить свою соседку голыми руками. Выражение, что Конор доводит ее до безумия, было, пожалуй, слишком сильным. Просто жизнь с ним… отличалась от того, чего она ожидала. Но все было нормально. Больше чем нормально – это было хорошо.
– Мы не спорим все время, – тихо произнесла Джен, обращаясь к остаткам своего джина с тоником, но никто ее, в общем-то, не слушал.
Лайла опять принялась рассказывать про того парня на работе, с великолепным телом.
– Он не то чтобы мой босс, но занимает более высокое положение в компании – все занимают более высокое положение по сравнению со мной, потому что я там работаю без году неделя. Так что это не будет проблемой с точки зрения сексуальных домогательств или чего-то в таком роде…
– Лайла, зачем ты вообще говоришь об этом? Ты вовсе не собираешься этого делать, я знаю, что не собираешься. Поэтому прекрати сейчас же, это глупо. – Лицо Натали покраснело, она уже совсем не шутила.
– О, Нат!
– Она права, Лайла, это глупо. Эндрю наш друг, он лучший друг моего парня, и с твоей стороны вовсе не здорово целый час болтать о том, как ты хочешь наставить ему рога.
– О, девчонки! – Лайла вскочила на ноги и крепко обняла их обеих. – Вы же знаете, что я шучу. Черт! Разве мы не затем здесь собрались, чтобы напиться вдрызг и болтать глупости? Мне просто нравится на него смотреть, только и всего. – Она комично надула губы и посмотрела на подруг из-под опущенных ресниц, но не смогла выдержать этой гримасы больше двух секунд и захихикала. – Я иду в туалет. А когда вернусь, хочу, чтобы вы обе, к чертям, расслабились.
Они наблюдали, как она, покачиваясь, направляется в дамскую комнату, как поворачиваются головы ей вслед. Натали и Джен со снисходительными улыбками посмотрели друг на друга.
– Как думаешь, у нее все в порядке? – спросила Джен.
– Немного в растрепанных чувствах. Эндрю говорит, что она не очень-то ладит с коллегами.
– Все утрясется, – сказала Джен. – Она приспособится. Это период притирания, только и всего. То же самое постоянно твердит мне Конор. Период притирки. Если он повторит это еще раз, думаю, я убью его сковородкой. – Натали усмехнулась. – А как у тебя дела, Нат? На протяжении всего нашего нытья ты не сказала о себе ни слова. Как работа? Как твоя личная жизнь?
– Четыре с плюсом первое, два с минусом второе, – со смешком промолвила Натали. – На прошлой неделе Эндрю пытался познакомить меня с одним парнем со своей работы, но это было чудовищно. – Смех ее прозвучал неестественно: она посмотрела в стол, потом отвернулась. Джен стало за нее больно, она потянулась к ней, сжала ее руку. Повисло неловкое молчание. Джен хотелось что-то сказать, она стала думать, что бы это могло быть, что-нибудь, что не прозвучало бы покровительственно, не смутило бы Натали. Но она так ничего и не придумала, а потом появилась Лайла с новыми порциями напитков, так что Джен сменила тему.
– Извините, что так получилось с Францией, – сказала она.
– Все в порядке, – ответила Нат. – Понятное дело, что Конору придется поехать домой. Большая католическая семья и все такое. Рождество – это большой праздник. – Она пыталась говорить ободряюще, но выглядела при этом немного жалко.
– Я знаю, что вы все этого ждали. Я тоже ждала с нетерпением. Но вы, ребята, все равно можете поехать, нет причин отменять мероприятие из-за нас с Конором…
– Это будет не то, – твердо покачала головой Нат.
– В любом случае у меня намечается масса вечеринок в рождественские дни, мероприятия на работе, ну, вы понимаете, так что я не против остаться в Лондоне, – чуть пожала плечами Лайла.
– О, ну…
– Впрочем, Рождество в Ирландии – это, наверно, здорово, а? – спросила Нат. – Ты ведь хорошо ладишь с семьей Конора?
– Да. Просто…
– Что?
– Ничего. Все нормально. Просто я немного раздражена. Обещаю вам перестать жаловаться, но что меня бесит, так это что он даже меня не спросил. Мне просто было сказано: мы не едем во Французский дом, мы едем в Корк! Меня просто поставили перед фактом. Точно так же, как было с Дэном, не было никакого обсуждения, а просто он объявил: «Дэн поживет у нас пару недель». Это просто… выводит меня из себя. Не то чтобы я против присутствия Дэна. Мне нравится, что Дэн у нас гостит, мне не нравится, что решения принимают за меня, понимаете?
Натали и Лайла обменялись взглядами. Джен не очень поняла, что означают эти взгляды, но они ей не понравились.
– Что? Что?
– Ну… – Лайла пожала плечами, хихикнула и отпила немного из своего бокала.
– Тут ведь нет ничего особо нового, верно? – сказала Натали, поигрывая коктейльной соломинкой.
– Что ты имеешь в виду? – Джен не понимала, о чем это они.
– Он ведь всегда был таким, – небрежно бросила Лайла. – Он берет руководство в свои руки. Он альфа-самец. И тебе это нравится. Ну, во всяком случае, нравилось. Ты всегда позволяла ему решать за тебя.
– Нет, не нравилось. Абсолютно не нравилось. – Она подумала, что Лайла просто сама не знает, что говорит, она пьяна. Но Натали кивала с полуусмешкой на губах, как будто бы соглашаясь со словами Лайлы.
Потеряв терпение, Джен, раздраженная, отправилась в дамскую комнату. «Неужели я всегда позволяла Конору решать за меня?» – спрашивала она себя, сердито и довольно небрежно подправляя губную помаду. Ей так не казалось. Она ведь совсем не такой человек. Не какая-нибудь послушная маленькая девочка, бегающая за своим бойфрендом. Это полная ерунда.