[1402]). Буш заметил, что Шарон начал увиливать, и давил на премьера до тех пор, пока тот открыто не пообещал не убивать Арафата.
Еще до этого своего обещания, в ходе совещания с руководством армии и спецслужб, Шарон понял, что Израиль ни в коем случае не должен дать повод заподозрить себя в причастности к смерти Ясира Арафата. После обещания, данного президенту Бушу, это соображение стало еще более важным.
И после всего этого человек, который умудрялся столько раз обмануть смерть, неожиданно стал жертвой таинственной болезни внутренних органов и умер. Лабораторные анализы, проведенные по инициативе заинтересованных сторон, дали различные результаты[1403]. Некоторые тесты выявили следы полония, радиоактивного элемента, применявшегося для убийства, на одежде и в останках Арафата. Другие эксперты считают, что Арафат умер естественной смертью. История болезни Арафата из военного госпиталя под Парижем, куда Шарон разрешил его перевезти, чтобы избежать его смерти на подконтрольных Израилю территориях, изобилует вопросами и не исключает возможности того, что палестинский лидер умер от СПИДа[1404].
Все представители Израиля в один голос категорически отвергли любую возможность того, что Израиль причастен к смерти Арафата[1405]. «Мы не убивали Арафата», – неоднократно чуть не торжественно клялись высокопоставленные сотрудники спецслужб и представители политического руководства страны.
В то же время, без сомнения, время смерти Арафата выглядит весьма странно. Арафат умер очень скоро после убийства Ясина. В своей книге «Ариэль Шарон: Внутренний портрет» (Ariel Sharon: An Intimate Portrait) Ури Дан, верный сторонник Шарона, заявлял, что в более поздних встречах с Бушем премьер Израиля говорил, что не чувствует себя связанным обещанием не убивать Арафата и что президент США никак на это не отреагировал. В тот период Дан донимал Шарона претензиями, почему тот не вышлет Арафата или не предаст его суду. «Значит, Арафат находится под полным иммунитетом?»
Шарон ответил Ури коротко: «Позволь мне поступать по-своему». При этом Дан отметил: «И здесь он прервал разговор, чего в отношениях со мной обычно себе не позволял». Далее Дан упоминает, что состояние Арафата начало резко ухудшаться после встречи (Шарона) с президентом (Бушем), и заключает этот пассаж заявлением: «В исторических книгах Шарон будет выступать в качестве человека, который стер Арафата с лица Земли, не убивая его».
Даже если бы я знал ответ на вопрос, что убило Ясира Арафата, я не смог бы дать его в данной книге или хотя бы написать, что знаю ответ. Главный военный цензор Израиля запрещает мне даже обсуждать этот вопрос.
Можно с уверенностью утверждать, что Шарон хотел покончить с Арафатом, которого считал «двуногим чудовищем» и которого не смог убить двадцатью годами ранее. Если Шарон действительно приказал ликвидировать Арафата, это было сделано в обстановке величайшей секретности с гораздо меньшим числом посвященных, чем в остальных «целевых» убийствах. Шарон сам описал цель такой операции, не признавая участия в ней: «Недавние события, скорее всего, явятся поворотной точкой в истории»[1406]. Это он сказал в специальном заявлении сразу после смерти Арафата. «Если после эры правления Арафата появится другая, серьезная и ответственная плеяда руководителей, доводящих до конца свои начинания… возникнет хорошая возможность скоординировать с этими лидерами различные действия и даже начать с ними дипломатические переговоры».
Не признавая прямого участия в смерти Арафата, все израильские руководители того периода сходились в том, что его устранение положительно скажется на безопасности Израиля. Махмуд Аббас (Абу Мазен), который был назначен председателем Палестинской национальной администрации вместо Арафата, и новый палестинский премьер-министр Салям Файяд, у которого имелись тесные связи в американской администрации, начали решительную кампанию против террора. Даже самые скептически настроенные фигуры в руководстве Шин Бет признавали, что палестинцы после назначения Аббаса и Файяда стали серьезно относиться к проблеме прекращения терроризма и относительное спокойствие, достигнутое после смерти Арафата, явилось следствием тесного взаимодействия между двумя этими лидерами[1407].
Война между Израилем и палестинцами, разразившаяся в сентябре 2000 года, – война безостановочных ответных акций на террористические подрывы и «целевые» убийства, постепенно сходила на нет, пока совсем не прекратилась.
Израиль применил ряд мер в войне с палестинским террором в период второй интифады, включая рейды значительных сухопутных войсковых соединений для проведения массовых арестов и строительство стены на границе с Западным берегом, которая затрудняла потенциальным террористам-смертникам проникновение в Израиль. Хотя эти меры и мешали террористическим организациям, статистика показывает, что последние не оставили попыток осуществления жестоких террористических акций даже после принятия вышеуказанных мер и что эти акции прекратились только после массированного применения «целевых» убийств в отношении боевиков, а в ходе операции «Собирая анемоны» – и в отношении идеологов террора.
Благодаря кампании политических убийств израильские спецслужбы добились того, что в течение многих лет считалось недостижимым, – победы над террористами-смертниками. Путем концентрации ресурсов всей страны, благодаря упорству и взаимодействию между спецслужбами и армией и под решительным руководством Ариэля Шарона Израиль доказал, что смертельная и казавшаяся непобедимой террористическая сеть может быть поставлена на колени.
В то же время применение тактики политических убийств имело и ряд тяжелых последствий. Прежде всего высокая цена была заплачена кровью невинных палестинцев, которые часто становились «случайными жертвами» таких убийств. Многие непричастные к терроризму люди были убиты, а тысячи их, включая большое число детей, получили ранения и остались инвалидами на всю жизнь. Другие были подавлены морально или лишились крыши над головой.
Высокопоставленный офицер Шин Бет сказал: «В прошлом, когда все было скрыто за завесой секретности и сомнительно с точки зрения законности, мы осуществляли очень мало ударов. Сколько можно было осуществить таких операций без риска быть раскрытыми? С той минуты, когда главный военный защитник Главной военной прокуратуры сделал эти операции кошерными, законными и открытыми, мы запустили конвейер «целевых» убийств. Сейчас наша совесть чиста, и в то же время погибло гораздо больше врагов».
Габриэлла Блюм, сегодня профессор Гарвардского университета, была офицером в службе главного военного защитника АОИ и одним из авторов меморандума, легализовавшего политические убийства. В своих размышлениях в 2017 году она выразила сильные сожаления: «Я глубоко опечалена тем, что то, что изначально санкционировалось как исключительный акт, который можно осуществлять в исключительных случаях, стало регулярной практикой»[1408].
«Целевые» убийства во многом обусловили маргинализацию и делегитимизацию Израиля в глазах мирового сообщества. Давид снова вел себя как Голиаф.
Начальник Генерального штаба Дан Халуц попытался объяснить, почему Израиль избрал политику «целевых» убийств. «Это базовый код поведения на Ближнем Востоке: наши враги поняли, что мы находимся на грани потери рассудка, и готовы на все, больше мы не будем ничего проглатывать».
И все же, хотя смерти двух видных фигур – Ясина и Арафата – совершенно определенно оказали огромное влияние на регион, Ами Аялон был прав, когда говорил, что хотя убийство лидеров и может направить историю по новому пути, этот путь не обязательно будет лучше предыдущего – он вполне может потребовать дополнительного времени для достижения мира.
Как оказалось, Арафат был тем единственным человеком, который мог держать палестинский народ более или менее объединенным под контролем Палестинской национальной администрации. После смерти Арафата Абу Мазен (Махмуд Аббас) провалился в этой роли, а ХАМАС подмял под себя сектор Газа и создал вторую палестинскую общность. Новый расклад сил превратился в огромную угрозу для Израиля, угрозу гораздо более серьезную, чем Арафат.
ХАМАС удалось получить контроль над сектором Газа благодаря огромной помощи Ирана. Как это ни парадоксально, трудно поверить, что ХАМАС смог когда-нибудь создать собственное государство в Газе при жизни шейха Ясина. Ясин был категорически против любых связей или сотрудничества с Ираном, и заставил свою организацию придерживаться этого принципа.
Несомненно, убийство шейха Ясина было самым тяжелым ударом, который ХАМАС пережил за всю историю своего существования, и важнейшим фактором готовности этой организации к достижению перемирия с Израилем. Но оно же привело и к еще одному невероятному повороту в истории Ближнего Востока: благодаря устранению Ясина с политической сцены, самый опасный враг Израиля – Иран – получил последнее связующее звено в своих планах стать региональной державой.
33Радикальный фронт
Роль лидера пришла к Башару Асаду неожиданно.
Хафез аль-Асад, который захватил власть в Сирии в 1970 году, ожидал, что его сменит его старший сын Басиль, но тот погиб в автокатастрофе. Вторым преемником Асада был его младший сын Махер, который избрал карьеру военного. Но он оказался неуравновешенным, склонным к вспышкам ярости и проявлению агрессии. Третий сын, Маджд, страдал врожденным заболеванием. Поэтому в 1994 году, сразу же после гибели Басиля, отец вызвал Башара в Дамаск из Лондона, где тот учился в аспирантуре по специальности «офтальмология».