[277]. И только ФАТХ, тогда еще маленькая организация с немногочисленными ресурсами, взяла инициативу на себя и начала действовать.
Операция, спланированная Абу Джихадом, оказалась абсолютно любительской по исполнению и с треском провалилась. Группа, которая должна была осуществить первую военную акцию ФАТХ, была арестована в Газе за неделю до начала операции[278]. Другая группа также была арестована в Ливане за несколько дней до атаки[279]. В конце концов третьей группе, которая проникла в Израиль с территории Иордании, удалось заложить взрывчатку возле штаб-квартиры израильской Государственной службы водоканала, но заряд не сработал и был обнаружен патрулем. Члены этой группы были пойманы[280]. Несмотря на явный провал, новость об операции распространилась по всему арабскому миру. Появилась сила, готовая бросить вызов израильтянам. Что касается военной разведки АМАН, она взяла этот инцидент на заметку, но более ничего не предприняла.
Тем временем связи Ладийяха, на приобретение которых он потратил годы двойной жизни, оправдали себя. Арафат и Абу Джихад поддерживали тесные контакты с палестинскими студентами по всей Европе, особенно в Восточной и Западной Германии. Центр этой активности находился в ФРГ. У Ладийяха был там знакомый палестинец, Хани аль-Хассан, который возглавлял Палестинскую студенческую ассоциацию в Западной Германии. Его брат Халед являлся одним из пяти основателей ФАТХ. Хани столкнулся с финансовыми трудностями, и Ладийях пришел ему на помощь. Он предложил оплачивать аренду квартиры, которую Хани снимал во Франкфурте по адресу Бетховенштрассе, 42. Эта квартира являлась офисом студенческой организации. Туда периодически приходили и лидеры ФАТХ.
В январе 1965 года «Колоссу», подразделению наружного наблюдения «Моссада», удалось установить в квартире микрофоны[281]. В течение последующих восьми месяцев израильские оперативники подслушивали разговоры на встречах, происходивших в квартире, с поста, который они организовали тут же, рядом с холлом первого этажа. Они слушали клятвы «стереть Израиль с карты Земли», о чем заявлял Абу Джихад на одной из таких встреч.
Рафи Эйтан, который за несколько лет до этого командовал подразделением Армии обороны Израиля, изгнавшим семью Абу Джихада из Рамлы, в то время являлся резидентом «Моссада» в Европе. Прослушивая записи с планами палестинцев, он одним из первых понял, что у движения ФАТХ есть потенциал и что во главе него стоит очень харизматичный и опасный лидер. «Подлинная природа Арафата стала для меня понятной после этих франкфуртских встреч палестинских деятелей, – говорил он позднее. – Студенты рассказали Арафату и Абу Джихаду, что уже существовало не менее пятнадцати различных палестинских организаций, что было важно обеспечить их согласованные действия под единым командованием. Арафат заявил, что в этом нет необходимости и даже хорошо, если каждая организация будет иметь своих боевиков и свой бюджет. Так, по словам Арафата, будет гарантировано, что мы продолжим борьбу против сионизма до тех пор, пока не сбросим всех евреев в море»[282].
На протяжении первой половины 1965 года ФАТХ осуществлял все больше диверсий, минируя дороги, разрушая нефтепроводы и атакуя израильтян с применением стрелкового оружия[283]. Большинство этих акций окончилось неудачей, но они отозвались эхом в ушах Рафи Эйтана в Париже. В мае 1965 года Эйтан попросил директора «Моссада» Амита отдать приказ членам подразделения «Кесария» проникнуть в квартиру на Бетховенштрассе во время одной из встреч и убить всех присутствующих. «Мы легко можем это сделать, – писал он Амиту. – У нас есть доступ к цели, и это дает нам возможность, которую мы вряд ли сможем получить вновь».
Амит, все еще находясь под негативным впечатлением от захвата оперативников «Кесарии» Коэна и Лотца, отказался подписать такой приказ. Он не видел в этой группе палестинцев ничего, кроме банды молодых негодяев без каких-либо реальных возможностей.
«Плохо, что тогда меня не послушались, – говорил Эйтан спустя десятилетия. – Мы могли сэкономить огромные усилия и избежать безмерной сердечной боли и горя»[284].
В последующие месяцы были совершены новые нападения, и их число неуклонно росло[285]. Становилось ясно, что Арафат и Абу Джихад являются проблемой, которая сама не решится. «Поначалу их террористические атаки были смешными, – рассказывает Аарон Левран, занимавший в то время пост заместителя начальника информационно-аналитического подразделения военной разведки. – Но с течением времени они становились все серьезнее… Столкнувшись с такой ситуацией, разведывательное сообщество действовало двумя путями. Первый – организация специального управления, которое занялось этой проблемой. Второй – спецслужбы начали наносить удары по верхушке пирамиды».
«Специальное управление» представляло собой секретную комиссию, в чьи задачи входила выработка мер по противодействию палестинскому терроризму. Оно было создано в августе 1965 года и состояло из трех человек: Леврана, Майка Харари – заместителя руководителя «Кесарии», и Шмуэля Горена – начальника подразделения 504 АМАН.
«Комиссия трех» разработала приказы о ликвидации Арафата и Абу Джихада. Понимая, что последние провалы «Кесарии» вряд ли позволят добиться утверждения подразделения в качестве исполнителя «целевых» убийств, комиссия рекомендовала вернуться к тактике «писем-убийц». С использованием информации, собранной Ладийяхом и Исраэлем, эти бомбы должны были быть разосланы по почте нескольким руководителям ФАТХ в Ливане и Сирии.
8 октября директор «Моссада» Амит встретился с премьер-министром и министром обороны Леви Эшколом для того, чтобы представить план на его утверждение. «У нас есть три цели, – сказал Амит. – Наши люди (Ладийях и Исраэль) вернулись из столиц (Бейрута и Дамаска), и мы хотим привести план в исполнение»[286].
Назвав имена целей, Амит заметил, что Ладийях предоставил всю необходимую информацию и предложение состоит в том, чтобы каждой из намеченных жертв был направлен «подарок». Письма будут выглядеть так, как будто их отправили хорошо известные целям люди. Для того чтобы все выглядело максимально убедительно, пакеты будут посланы непосредственно из Ливана.
«На этот раз исполнителем будет женщина. Она поедет в Бейрут и вложит письма в почтовые ящики адресатов… Она из Южной Африки, у нее британский паспорт, и она готова выполнить задание». Амит имел в виду Сильвию Рафаэль, дочь отца-еврея и нееврейской матери, которая прониклась глубокой симпатией к еврейскому народу, эмигрировала в Израиль и была завербована «Моссадом». Она прошла боевую подготовку у Моти Кфира и стала самой известной женщиной-оперативницей в истории «Кесарии».
Амит рассказал Эшколу, что будет организовано направление целой серии смертоносных писем. Если «Моссад» сконцентрируется на трех указанных целях, военная разведка АМАН одновременно разошлет по почте от 12 до 15 бомб, адресованных боевикам ФАТХ в Иордании.
Эшкол скептически спросил: «Был ли у нас опыт проведения подобных операций, когда все прошло по плану?.. В Египте этого не случилось». Таким образом Эшкол напомнил Амиту, что письма-бомбы, посланные немецким ученым в Египте, не убили их, а только ранили.
Амит еще раз заверил Эшкола в успехе операции, пояснив: «На этот раз мы снабжаем изделия более мощным зарядом. Теперь мы кладем в письмо 20 граммов взрывчатки».
Однако и в этот раз письма-ловушки не сработали. Несколько получателей были легко ранены, однако большинство из отправленных писем-бомб обнаружили и обезвредили до того, как они смогли нанести какой-либо вред адресатам.
В то время Арафат и Абу Джихад были в Дамаске[287], который согласился предоставить свой патронаж ФАТХ и разрешил военизированным подразделениям этой организации использовать тренировочные базы в Сирии. Возможности для проведения Израилем сколько-нибудь активных действий в Дамаске были очень ограниченны, особенно после поимки Эли Коэна и панической эвакуации оттуда других израильских оперативников. Более того, с территории Сирии ФАТХ мог успешнее координировать свою борьбу против Израиля, часто вторгаясь на Западный берег, находившийся тогда под управлением Иордании. ФАТХ организовал там базы, с которых осуществлял террористические атаки внутри Израиля. Большинство таких операций представляли собой попытки диверсий против гражданских объектов, в числе которых были частные дома, высшие учебные заведения и объекты инфраструктуры типа магистральных водопроводов, железных и грунтовых дорог.
За 1966 год ФАТХ предпринял 40 атак в Израиле. Хотя их частота сохранялась на уровне 1965 года, дерзость и качество исполнения значительно возросли. С середины 1966 года ФАТХ начал наносить удары по израильским военным объектам. В ходе одной из таких операций, 11 ноября 1966 года, трое израильских солдат погибли, когда их вездеход подорвался на мине. Ответные действия Израиля последовали через два дня, когда подразделения Армии обороны атаковали в Иордании деревню Самуа к югу от города Хеврона. Изначально цель операции состояла в разрушении деревни для того, чтобы послать сигнал, который должен был сдержать арабские государства и мотивировать их на действия против ФАТХ. Однако в ситуацию вмешалась армия Иордании. Результатом явилась гибель 16 иорданских солдат, одного израильского военного и острый рост напряженности на границе.
И все же стремление «замести палестинскую проблему под ковер» было в израильском истеблишменте настолько сильным, что не поощрялось даже произнесение вслух названия организации ФАТХ. «Мы не хотели признавать за ФАТХ никаких успехов; даже не упоминали, что та или иная операция была проведена им, – говорил Шломо Газит, начальник информационного-исследовательского управления АМАН с 1964 по 1967 год