Между тем террористические атаки ООП на Израиль становились все более частыми и кровавыми. В промежутке между окончанием войны и мартом 1968 года было убито 65 израильских военнослужащих и 50 гражданских лиц, а 249 солдат и 295 мирных жителей были ранены. Атаки, осуществленные ФАТХ из штаб-квартиры в Караме, расположенном в южной части Иорданской долины, часто приводили к столкновениям между Армией обороны Израиля и иорданскими вооруженными силами. Росла напряженность на протяженной границе между двумя странами, что делало нормальную жизнь на израильской стороне невозможной. Командование Армии обороны Израиля настаивало, чтобы премьер-министр Эшкол санкционировал массированную военную операцию, однако он проявлял в этом вопросе колебания[300].
Люди в «Моссаде» испытывали психологический дискомфорт[301]. «Унижение, вызванное террористическими атаками, вызывало ощущение беспомощности, – вспоминал руководитель «Кесарии» Цви Аарони. – Я сказал тогда своим ребятам: “Думайте креативно. Думайте над планами по ликвидации Арафата”».
«В январе 1968 года они пришли ко мне с идеей доставки морем из Европы в Бейрут большой легковой автомашины»[302]. В Бейруте автомобиль предполагалось начинить изрядным количеством взрывчатки, а затем его должен был перегнать в Дамаск своим ходом оперативник «Кесарии», выступавший под прикрытием бизнесмена. Машину планировалось поставить на парковку рядом с резиденцией Арафата, а взрывной механизм привести в действие дистанционно. Амит отправился к Эшколу, чтобы добиться его согласия, но получил категорический отказ, причину которого премьер объяснил тем, что операция вызовет и оправдает ответные покушения на жизни израильских политиков. Эшкол рассматривал Арафата как террориста, но такого, который сумел приобрести статус политического лидера, и это являлось, пожалуй, лучшим доказательством успеха, достигнутого председателем ООП.
Однако накал палестинского террора не стихал. 18 марта 1968 года школьный автобус подорвался на мине. Двое охранников были убиты, и 10 детей ранены. Теперь Эшкол неохотно сдался оказываемому на него давлению[303]. Он согласился с тем, что ликвидация Арафата должна стать главной целью операции против палестинских вооруженных формирований в самом Караме и возле него.
21 марта 1968 года отряд из подразделения «Сайерет Маткаль» (элитного спецназа Армии обороны Израиля) был доставлен на вертолете к месту проведения операции в пустыне неподалеку от базы ФАТХ в Караме. Полученный отрядом приказ был коротким и ясным: «Атаковать при свете дня, овладеть базой, изолировать и ликвидировать террористов». На заседании кабинета министров накануне вечером начальник Генерального штаба АОИ генерал-лейтенант Хаим Бар-Лев пообещал проведение «чистой операции», под которой он понимал акцию совсем без или с минимальными потерями у израильтян.
Однако все пошло не по плану, и боестолкновение продлилось намного дольше, чем предполагалось. Река Иордан в этот период года очень полноводна, растительность по ее берегам густая, а характер почвы сильно затрудняет передвижение по ней механизированных подразделений, которые должны были поддерживать операцию. Кроме того, из-за недостаточной координации действий вертолеты ВВС Израиля сбросили листовки с указаниями гражданскому населению к определенному времени покинуть место проведения операции. Таким образом, фактор внезапности был утрачен, и вооруженные силы ФАТХ имели достаточно времени для того, чтобы подготовиться к атаке. Они яростно сопротивлялись израильтянам.
Вновь переодетый в женскую одежду, Арафат сумел ускользнуть с места проведения операции в стремительном рывке на мотоцикле.
Хотя по количеству потерь преимущество оказалось на стороне израильтян (тогда погибло 33 израильских военнослужащих, 61 солдат вооруженных сил Иордании и более ста палестинцев), в первый раз в лобовом столкновении палестинцам удалось отбить нападение вооруженных сил сильнейшей армии на Ближнем Востоке. Это показало, кто в реальности оказался победителем[304].
Арафат моментально оценил пропагандистский потенциал сорванной израильской операции и превратил битву под Караме в легенду мужества палестинцев перед лицом атакующего врага. Он даже дошел до того, чтобы (фальшиво) похвастаться, будто бы его боевики ранили министра обороны Израиля Моше Даяна. Тысячи палестинцев с воодушевлением вступали в ряды ООП. После Караме никто не сомневался в том, что палестинская нация реально существует, даже несмотря на то, что Израиль продолжал отрицать это в течение многих лет после боестолкновения. И никто не мог сомневаться: Ясир Арафат оставался бесспорным лидером этой нации.
Провал операции под Караме вынудил Израиль проводить более осторожную политику в отношении своих рейдов на территорию Иордании, что вызвало глубокое разочарование в Армии обороны страны. Протоколы тогдашних заседаний руководства Генерального штаба АОИ указывают на высочайшую степень внимания, которое израильское командование уделяло ООП и Ясиру Арафату, на которого палестинская молодежь смотрела с нескрываемым восхищением[305].
Военные и спецслужбы Израиля прилагали все усилия по обнаружению и ликвидации Арафата, но безрезультатно. В конечном счете, видимо от отчаяния, они решились на совсем уж одиозный план[306]. В мае 1968 года харизматичный психолог Биньямин Шалит, родившийся в Швеции, каким-то образом узнал о секретной «комиссии трех» и предложил идею, основанную на сюжете фильма «Маньчжурский кандидат», в котором китайский психолог, связанный со спецслужбами, обрабатывает сознание американского военнопленного и направляет его в США с заданием убить кандидата в президенты.
Шалит утверждал, что может проделать то же самое, только целью в данном случае будет Арафат. На встрече с «комиссией трех», которую посетил шеф военной разведки АМАН генерал-майор Аарон Ярив, Шалит заявил, что если в его распоряжение предоставят палестинского заключенного – одного из многих тысяч, брошенных в израильские тюрьмы, – с подходящими личными качествами, он сможет подвергнуть его идеологической обработке и загипнотизировать, сделав этого человека запрограммированным убийцей[307]. Затем этого человека можно будет перебросить через границу в Иорданию, организовать его проникновение в ряды ФАТХ, а при благоприятной возможности использовать для того, чтобы покончить с Арафатом.
Невероятно, но комиссия одобрила этот план. Общая служба безопасности Шин Бет прислала нескольких заключенных, с которыми детально побеседовал Шалит, отобравший из них наиболее подходящего, по его мнению, кандидата. Выходец из Вифлеема, 28 лет, он имел крепкое телосложение, смуглую кожу, средние способности, легко поддавался психологическому влиянию и, судя по всему, был не вполне лоялен лидерству Ясира Арафата в ООП. В момент ареста он проживал в небольшой деревне под Хевроном. Это был рядовой боевик ФАТХ с псевдонимом «Фатхи».
Необходимые условия для операции должно было подготовить подразделение 504 израильской военной разведки АМАН, однако его оперативники яростно воспротивились этому плану. Как говорил мне Рафи Суттон, бывший ранее начальником базы подразделения 504 в Иерусалиме: «Это была глупая, идиотская затея. Все в ней напоминало научную фантастику. Дикие фантазии на грани галлюцинаций».
Однако возражения Суттона были отклонены. Команде Шалита предоставили небольшое здание в десять комнат. Здесь Шалит в течение трех месяцев работал с Фатхи, используя различные методы гипноза. В голову впечатлительного молодого человека вбивалась идея: «ФАТХ хороший. ООП хорошая. Арафат плохой. Его нужно устранить». После двух месяцев такой работы складывалось впечатление, что Фатхи данные идеи воспринял глубоко. На втором этапе подготовки он был помещен в специально оборудованную комнату и вооружен пистолетом. Фотографии Арафата неожиданно появлялись в разных местах комнаты, и Фатхи приказывали мгновенно стрелять по ним без раздумий, целясь прямо между глаз – стрелять, чтобы убить.
Шеф АМАН Ярив и старший офицер АМАН Аарон Левран, входивший в «комиссию трех», определявшую цели для ликвидации, несколько раз приезжали, чтобы проверить работу Шалита[308]. «Фатхи стоял посередине комнаты, а Шалит спокойно с ним разговаривал, как во время обычной беседы, – рассказывал мне Левран. – Неожиданно Шалит хлопал ладонями по столу, и Фатхи начинал бегать вокруг него. Он автоматически, на подсознании, реагировал на различные жесты Шалита. Затем тот отводил Фатхи в специальную комнату и показывал нам, как он поднимает пистолет в боевое положение каждый раз, когда в каком-то месте комнаты из мебели неожиданно «выскакивает» фотография Арафата. Это производило впечатление».
В середине декабря Шалит объявил, что операция может быть реализована. Час «0» назначили на ночь 19 декабря, когда Фатхи должен был переплыть реку Иордан и проникнуть на территорию Иордании. Однако в ту ночь налетел сильный ветер и лил непрекращающийся дождь. Обычно тихий и узкий, Иордан вышел из берегов. Руководство АМАН хотело отложить операцию, но Шалит настаивал, что Фатхи находится в «оптимальном гипнотическом состоянии» и нужно воспользоваться благоприятной возможностью.
Из Иерусалима Фатхи сопровождал внушительный эскорт. Шалит приказал Фатхи выйти из машины и произнес несколько гипнотических формул. Парень вошел в бушующий поток, неся на спине рюкзак со снаряжением. Как только он углубился в русло, то сразу же был сбит с ног быстрым течением. Фатхи уцепился за валун, будучи не в состоянии ни перейти на противоположный берег реки, ни вернуться обратно. Овад Натан, водитель из подразделения 504, обладавший крупным телосложением и развитой мускулатурой, прыгнул в воду, на свой страх и риск привязал себя веревкой к Фатхи и притянул его к себе. Потом пересек реку и вывел Фатхи на иорданский берег.