Когда Элазар обратился к Бараку за помощью в разработке бейрутской операции, «на лице Эхуда отразилось удовлетворение, как на лице шеф-повара, приступающего к приготовлению какого-то необыкновенного блюда», вспоминал впоследствии один офицер[431]. Барак изучил имеющуюся предварительную информацию, точки расположения целей на карте Бейрута и предыдущий план с участием сотни солдат. «Шеф, это никуда не годится, – сказал Барак Элазару. – Войсковое соединение такого размера за время проникновения в Бейрут и нахождения там до установления полицейского заслона обязательно ввяжется в огневой контакт с врагом. Это может привести к большим потерям и с его стороны, и с нашей. Кстати, и среди гражданских лиц тоже».
Элазар спросил Барака: «Как бы поступил ты?»
Барак ответил: «Как только мы убедимся в том, что все три цели находятся дома, мы войдем в город небольшой группой, не больше 15 человек, поднимемся на этажи, ворвемся в их квартиры, перестреляем их и отойдем. Все это в течение нескольких минут. При правильном планировании и соответствующей подготовке мы сможем войти и выйти еще до того, как на место подтянутся дополнительные вражеские силы. Пока они разберутся, что случилось, нас уже не будет. Самое главное – обеспечить фактор внезапности».
Элазар улыбнулся и дал операции «зеленый свет»[432].
План этой операции – рейда в Бейрут, получившего кодовое название «Весна молодости», был подготовлен спустя несколько дней[433]. Спецподразделение ВМФ Израиля, флотилия 13, высадит ударную группу на побережье, где оперативники «Кесарии» будут ждать с арендованными машинами.
Команда «Моссада» отвезет военных на улицу Вердун, где те неожиданно ворвутся в квартиры лидеров ФАТХ, затем выскользнут обратно на побережье и вернутся в Израиль. В это же время другие группы спецназа атакуют еще четыре цели в Ливане.
Было ясно, что после операции станет очень трудно провести еще одну, поэтому израильтяне хотели за один раз поразить как можно больше целей. Барак сказал, что, по его ощущениям, Элазар не уверен в том, что «Сайерету» удастся уничтожить троих главных руководителей ООП, и он хотел «рассредоточить риск неудачи, расширив операцию и на другие цели».
Это была сложная комплексная акция, в которой осуществлялась координация и интеграция между различными подразделениями[434], поэтому Элазар лично наблюдал за отдельными этапами подготовки участников. Он выразил озабоченность тем, что группа мужчин, двигающаяся ночью по центру Бейрута, может вызвать подозрения. Элазар предложил, чтобы часть бойцов была переодета в женскую одежду. «Помимо прочего, таким образом вы сможете спрятать побольше оружия», – сказал он с улыбкой.
Некоторым бойцам «Сайерет» не нравилось, что их командир вовлекает подразделение в операцию, выходящую за рамки обычного сбора разведывательной информации. Перед самым рейдом в рядах «Сайерет Маткаль» возник внутренний конфликт. Два офицера подразделения, Амитай Наамани и Амит Бен Хорин, оба выходцы из кибуцев и члены молодежного левого движения «Ха-шомер ха-цаир», утверждали, что подразделение не создавалось как «эскадрон смерти» и что у них нет никакого желания становиться убийцами. Барак попытался переубедить их, но они потребовали встречи с вышестоящим начальством. Барак организовал им встречу с начальником Генерального штаба Элазаром, который обратился к офицерам со словами о важности борьбы с террором и о том, что ФАТХ проливает еврейскую кровь и в Израиле, и за границей. Он подчеркнул, что долгом офицеров является ответить на террор «сильно и элегантно». Амитай и Амит приняли разъяснения Элазара и были назначены в передовую группу.
Барак заявил, что в самом факте возникшего спора «видит силу подразделения. Это свидетельствует о том, что в нем служат не только отлично подготовленные профессиональные солдаты, но и люди, имеющие свое мнение, задающие вопросы и не удовлетворяющиеся простыми командами на исполнение, а требующие объяснений по логике этих команд».
Пока «Сайерет» и флотилия 13 отрабатывали высадку десанта, Яэль и «Модель» продолжали сбор информации[435]. Яэль подобрала подходящее место для высадки – частный пляж гостиницы Sands Hotel с допуском только для постояльцев и расположенной рядом парковкой. Потом она бродила по окрестным улицам – маленькая женщина в длинной юбке и солнцезащитных очках, с сумкой в руках. Яэль сфотографировала весь путь ударной группы – пляж, улицы, по которым им предстояло проехать, распаечный телефонный ящик, который, скорее всего, следовало взорвать, чтобы помешать вызову полиции; дома на улице Вердун, консьержа при входе.
Яэль собрала подробные сведения о близлежащем полицейском участке, до которого от домов, где проживали объекты, было всего около 200 метров, о расписании движения полицейских патрулей и о времени, необходимом полицейским, чтобы оказаться на месте проведения операции в случае вызова.
Перед тем как доложить начальнику Генерального штаба о готовности к операции, бригадный генерал Иммануель Шакед, командующий сухопутными и воздушно-десантными войсками и руководитель данной операции, настоял на встрече с оперативниками «Кесарии», которые должны были отвезти его людей к объектам и доставить их обратно на побережье. Замир, Харари и Роми вместе с группой офицеров «Кесарии» направились на тренировочную базу «Сайерета», чтобы встретиться с Элазаром, Шакедом и Бараком.
Шакед описал эту встречу как «почти что катастрофу». Он попросил оперативников «Кесарии» представиться и рассказать о своем боевом опыте. «Когда в последний раз вы держали в руках пистолет и стреляли из него?» – спросил он. К его ужасу, большинство оперативников никогда не делали этого. Лишь очень немногие из них служили в Армии обороны Израиля. Эти люди прошли только минимальную боевую подготовку и не имели никаких военных навыков.
Шакед в гневе повернулся к Замиру: «Уберите своих воробьев из комнаты»[436]. Шакед сказал Харари, что «не готов разрешить проведение операции с участием людей, не являющихся солдатами».
«Если бы они имели боевую подготовку, нам вообще не потребовалась бы Армия обороны», – со злостью ответил Харари. Тут вмешался Элазар и согласился с заявлением Замира, что «эти люди являются воинами высшего порядка в тех условиях, в которых им предстоит действовать, обеспечивая возможность солдатам АОИ выполнить поставленную задачу».
6 апреля шесть оперативников «Кесарии» прилетели в Бейрут из разных европейских аэропортов, используя поддельные немецкие, бельгийские и британские паспорта. Они по отдельности зарегистрировались в отеле Sands, арендовали большие американские машины и запарковали их на стоянке гостиницы.
Во второй половине дня 9 апреля отряд солдат Армии обороны Израиля был доставлен автобусом на базу израильского ВМФ в Хайфе. На последнем инструктаже Шакед сказал им: «Вы не можете просто выстрелить по цели и уйти. Вы можете покинуть квартиру только после того, как убедитесь, что ваша цель не поднимется вновь»[437].
В 16:00 по штилевому Средиземному морю восемь израильских ракетных катеров направились на север. В двадцати километрах от Бейрута они заглушили двигатели и встали на якорь. В 17:00 один из оперативников «Кесарии» встретился с Яэль в гостинице Phoenician Hotel. Она подтвердила, что все три «цели» находятся дома. Они расстались, и оперативник передал по радио ожидающей группе: «Птички находятся в гнездах».
С бортов катеров на воду было спущено девятнадцать резиновых моторных лодок. В каждой из них находились солдаты: 21 человек из «Сайерет Маткаль», 34 – из спецназа ВМФ, 20 – из разведроты воздушно-десантных войск. Эти элитные подразделения поддерживали еще 3000 человек. Это была одна из крупнейших операций по «целевой» ликвидации в двадцатом веке, если не крупнейшая. Харари, Замир, Роми, Элазар и министр обороны Даян находились в бункере в Кирья-Сарона, старом тамплерском районе Тель-Авива, где располагалось командование АОИ, и контролировали ход операции. Вместе с ними в «Боре» (на иврите – «Яме»), как неформально называли бункер, находился шеф военной разведки АМАН Эли Зейра. Он знал, что хотя в операции был задействован почти весь военно-морской флот Израиля, «Весна молодости» являлась операцией, «для которой не было варианта спасения участников в случае неудачи»[438].
Лодки скользили по направлению к огням Бейрута. Когда они подошли к пляжу, моряки из флотилии 13 перенесли участников ударной группы на берег, чтобы они не вымокли и не испортили маскировочную экипировку. Особенно заботливо переносили на берег густо накрашенных бойцов, переодетых в женскую одежду. Оперативники «Моссада» ждали на парковке отеля в своих машинах.
Барак, тоже одетый в женское платье, сел на переднее сиденье одной из трех машин. «Вперед!» – приказал он. Водитель из «Моссада» вспотел и дрожал всем телом. Барак подумал, что он болен или ранен[439]. Но человек был просто страшно испуган. «Я никогда не бывал в перестрелках, – признался он. – Я только что провел рекогносцировку на месте. Двое жандармов с автоматами патрулируют территорию возле домов». Барак и Муки Бецер, боец с долгим опытом службы в «Сайерете», успокоили водителя, солгав ему, что стрельбы не будет.
«Вперед!» – повторил Барак, решив не докладывать о жандармах Шакеду, который остался на командном ракетном катере. Барак боялся, что Шакед отменит операцию.
Три автомашины въехали в гористый район Бейрута Рамлет-эль-Байда. За два квартала от цели гр