[943]. Один из них выстрелил два раза Буллу в голову и три – в спину, тогда как второй прикрывал его. Булл умер еще до того, как упал на пол. Убийцы достали камеру и сделали несколько снимков изуродованной головы ученого. Один снимок показывал голову крупным планом, а другие изображали Булла, лежащего на животе в большой луже крови.
В тот же день снимки были посланы служащим компании Булла Space Research Corporation. «Если вы придете завтра на работу, – было написано в сопроводительной записке, – с вами произойдет то же самое»[944]. Через день никто из сотрудников в офисе не появился, и вскоре компания была ликвидирована. «Моссад» проследил, чтобы все компаньоны Булла тоже получили соответствующие послания[945].
Проект захлебнулся. 2 апреля, после того как Саддам узнал от своих разведывательных служб, что Джеральд Булл был убит, обратился к народу и поклялся, что «пламя поглотит половину Израиля»[946].
Впрочем, смерть Булла лишь несколько замедлила процесс получения Саддамом средств доставки большого радиуса действия и практически не помешала продвижению атомного проекта. Оказалось, что разведслужбы Израиля, как и других западных стран, практически ничего не знали о главной части усилий Саддама по разработке новых средств вооружения.
«Эта разветвленная и очень сложная сеть работала прямо под носом у всех, – вспоминает бригадный генерал Шимон Шапира, тогда начальник службы разведанализа АМАН. – Без сомнения, это был один из крупнейших провалов в истории израильской разведки»[947].
По словам Шапира, «Израилю больше сопутствовала удача, чем рассудок»[948]. Саддам Хусейн совершил ошибку, вторгнувшись в Кувейт в августе 1990 года, предположив, что США и остальной мир будут сидеть сложа руки перед лицом агрессии. Он ошибался. Он умудрился восстановить против себя широкую международную коалицию, которая включала и ряд арабских государств. Она вышвырнула его из Кувейта и заставила принять жесткие международные инспекционные меры.
Инспекторы ООН обнаружили то, что «Моссад» совершенно упустил из виду: к январю 1991 года, когда началась операция «Буря в пустыне» по освобождению Кувейта, всего несколько лет отделяло Саддама от полного цикла производства ядерного, химического и биологического оружия, равно как и от строительства ракет и боеголовок, способных доставлять это оружие до Израиля[949].
Даже после окончания войны, когда президент Буш решил не вторгаться в Ирак и оставить Саддама у власти, начальник Генерального штаба АОИ Эхуд Барак был совершенно уверен в том, что Ирак представляет собой однозначную и реальную угрозу Израилю[950]. Саддам наверняка попытается вновь заняться разработкой оружия массового уничтожения, при этом какие бы то ни было возможности вступить с ним в переговоры отсутствовали.
20 января 1992 года Барак приказал «сформировать команду для изучения возможности нанесения удара по цели»[951]. Через два месяца, 12 марта, группа, возглавляемая Амирамом Левином, доложила начальнику Генерального штаба о ходе работы. Барак сказал членам группы: «Цель представляет собой одну из самых важных среди тех, с кем мы имели дело в наших “точечных” операциях». Он приказал закончить подготовку к реализации плана к июлю того года[952].
Барак имел беседы с премьерами Шамиром и Рабином, который сменил Шамира в 1992 году, и пытался убедить их в том, что орудие убийства должно быть впервые направлено против лидера суверенного государства.
«Оглядываясь назад, – сказал Барак годы спустя, – просто представьте себе, что мы могли сэкономить миру целое десятилетие без этого ужасного человека. Мир мог бы выглядеть совершенно по-иному»[953].
Оба премьера дали Бараку санкцию на операцию по уничтожению Саддама. Выдвигалось много разных идей: организация крушения израильского самолета, или даже спутника, где-нибудь в Ираке, лучше в Багдаде, выжидание момента, когда Саддам приедет осмотреть место крушения, и подрыв данного места вместе с ним и его свитой; создание в Европе подставной фирмы, которая продаст Саддаму современнейшую телевизионную студию для обращения с речами к народу, оснащенную оборудованием для передачи сигнала в Израиль, и подрыв этой студии с лицом диктатора на экране; подмена памятника одному из его революционных соратников заминированной копией и ее подрыв в тот момент, когда Саддам будет стоять перед ней со склоненной головой, и множество других вариантов устранения иракского диктатора[954].
В конечном счете было решено нанести удар в единственном месте за пределами строго охраняемого Багдада, где можно было быть уверенным, что это сам Саддам (а не двойник): его фамильный участок на кладбище в Тикрите, куда Саддам приедет на похороны очень близкого ему человека – его дяди, Хейраллаха Тульфаха, который воспитал Саддама и был тяжело болен.
Израильтяне внимательно следили за ходом лечения Тульфаха в Иордании[955] и ожидали новостей о его смерти. Но он упорно цеплялся за жизнь, поэтому был введен в действие альтернативный план. Вместо Тульфаха «Моссад» ликвидирует Барзана аль-Тикрити, иракского представителя в ООН.
Спецназовцев «Сайерет Маткаль» перебросят в Тикрит на вертолете, который приземлится неподалеку от кладбища. Бойцы доедут до него в джипах, которые будут выглядеть точно так же, как и используемые в иракской армии, только будут оснащены специальными механизмами, сдвигающими крышу автомашины и выдвигающими в боевое положение специальные управляемые снаряды. Когда Саддам прибудет на похороны, спецназовцы выстрелят по нему ракетами и убьют[956].
Если бы этот план удался, как были уверены многие из его участников, начальник Генерального штаба Эхуд Барак стремительно ворвался бы в политику и стал кандидатом с хорошими шансами на пост премьера. Это было бы вполне естественно для человека, отмеченного величием еще в бытность лейтенантом.
На большой тренировочной базе Цеелим в пустыне Негев «Сайерет Маткаль» построил копию фамильного кладбища семьи Хусейнов, где бойцы занимались боевой подготовкой. Когда они были готовы, 5 ноября 1992 года, высшее командование Армии обороны Израиля приехало посмотреть «генеральную репетицию». Ударная группа с ракетами заняла свою позицию, в то время как разведчики и административный персонал «Сайерет Маткаль» играли роль Саддама и его свиты.
Однако из-за серьезных недочетов в планировании операции, а также усталости от долгих тренировок оператор управляемых ракет ошибочно посчитал, что происходит не учебная атака, в ходе которой солдат, играющий роль Саддама, махал рукой невидимой толпе, а боевая стрельба, в которой все находящиеся на подиуме должны были быть заменены манекенами. Несогласованность оказалась такой сильной, что условная команда «Посылай экипаж» использовалась и для холостой, и для боевой стрельбы.
Командир ударной группы, полагая, что происходит учебная атака, скомандовал: «Посылай экипаж». Но командир ракетного расчета в джипе посчитал, что начинаются боевые стрельбы. «Огонь первой ракетой!» – отдал он команду, и один из бойцов расчета нажал на кнопку и начал наводить ракету на цель. Когда ракета была уже рядом с ней, он заметил, что что-то идет не так, и, как свидетельствовали участники, закричал: «Что такое? Я не понимаю, почему эти куклы двигаются!»
Но было уже поздно. Ракета попала прямо в центр «свиты». Через пару мгновений вторая ракета врезалась в землю в метре от первой, но почти не нанесла вреда, потому что все находившиеся в зоне цели лежали на земле убитые или раненые. Командир группы понял, что случилось что-то ужасное, и закричал: «Прекратить огонь! Я повторяю: прекратить огонь!»
Пятеро солдат было убито, все, кто находился поблизости от цели, были ранены.
Как ни странно, но человек, игравший Саддама, оказался среди тех, кто был только ранен[957]. Инцидент стал предметом яростных политических столкновений и неприглядных споров между Бараком и другими генералами о том, кто несет ответственность за ЧП[958].
Происшествие в Цеелиме положило конец планам по ликвидации Саддама Хусейна. Позднее выяснилось, что, в отличие от ожиданий Барака, Саддам на самом деле после операции «Буря в пустыне» не возобновлял своих попыток заполучить ядерное оружие.
В любом случае Израиль теперь столкнулся с новыми, гораздо более опасными врагами.
21Приближается зеленая буря
13 марта 1978 года эксклюзивный бизнес-джет тайно вылетел из Тегерана с двумя обеспокоенными пассажирами на борту: Ури Лубрани, послом Израиля в Иране, и Реувеном Мерхавом, резидентом «Моссада» в той же стране. Они направлялись на встречу с Его королевским величеством шахом Мохаммедом Резой Сирус Пехлеви, который отдыхал на своем любимом острове Киш, расположенном в 16 километрах от побережья Персидского залива[959].
Шах был полновластным правителем Ирана, жестоким деспотом, страдавшим манией величия и хотевшим быстро превратить свою страну в государство «более развитое, чем Франция». Он вкладывал баснословные нефтяные доходы в создание мощной армии, строительство новейшей инфраструктуры и организацию современной экономики. Заставил подданных ускоренно вестернезироваться, что многими из них – от торговцев с Большого базара Тегерана до мусульманских клерикалов – воспринималось как нечто обидное и вредное. Однако возражения не останавливали шаха, который приказал армии и жестокой секретной службе САВАК подавлять любую оппозицию железным кулаком.